Автор: Николай Соснов
Посвящается моей Лиде, единственной, неповторимой
Бывают ерундовые мысли, от которых никак не избавишься. Засядут в голове и ни с места. Отвлечешься на дела и проблемы, но чуть только мозг освободится, как назойливая мыслишка уже тут, как тут, и снова от нее никуда не деться.
Именно такая мелкая идея фикс всецело овладела умом свежеиспеченной выпускницы института управления Томы Фоменко с первого дня выхода на новую работу.
Должность секретаря начальника цеха № 19 металлургического завода выглядит немного смешной, если не знать, что цех этот комплексный и масштабом производства превышает иную фабрику, а его руководитель Петр Николаевич весьма популярная фигура и в дирекции и в коллективе. Трудовой день Томы проходил в угаре телефонных звонков, истеричных требований о немедленной встрече с шефом и даже угроз. В перерывах между кавалерийскими наскоками поставщиков и покупателей Тома тонула в бумажном море: пожилой президент компании мыслил консервативно и электронного документооборота в чистом виде не признавал.
Казалось бы, при Томиной нагрузке никакая паразитическая выдумка просто не имела шанса угнездиться в сознании, а, тем более, пустить прочные корни. Но все же это произошло. Тома заболела хроническим недугом многих молодых и не очень молодых женщин, тратящих обеденный перерыв больше на работу языком, чем зубами — острым любопытством к чужой личной жизни. Объектом ее интереса, как часто водится в таких случаях, стала коллега. Томе Фоменко нестерпимо хотелось выяснить почему все считают, что повар заводской столовой Ира Дроздова очень удачно вышла замуж.
За большим круглым столом, где с часу до двух собирался кружок любительниц поточить лясы, Иру вспоминали нечасто, но регулярно и всегда в одном и том же тоне. Разговорятся, например, главбух со старшей кладовщицей о непутевых зятьях, и тут же Тома слышит:
- А вот Ирке Дроздовой повезло! Подумать только, так удачно вышла замуж!
Навострив уши, Тома ждала подробностей семейной жизни четы Дроздовых, однако, беседующие, повздыхав об Иркином счастье, переключались на другие темы.
Успешное замужество Иры Дроздовой вспоминали время от времени все, а не только служащие администрации. До Томы доходили обрывки разговоров рабочих: сортировщицы, фасовщицы, прессовщицы в один голос завидовали Дроздовой. Тома пробовала их расспросить, но никто толком не мог ответить, лишь пожимали плечами и спрашивали:
- А Петр Николаевич у себя?
Это злило Тому. Она уговаривала себя: ну, какое ей дело до Дроздовой? У нее свой муж есть, хороший, еще поискать такого. Иногда любит выпить и, говорят, налево изрядный ходок. Так ведь чуток пьют все нормальные мужики, а насчет измен — клевета и наговоры. Но сколько Тома ни твердила, что Дроздова для нее ничегошеньки не значит, выбросить ее из головы не получалось.
Однажды над ней сжалился молодой сварщик. Заметив, как в ответ на Томин вопрос хмыкнула его соседка в очереди на прием к начальнику цеха, он сказал:
- Тамарочка, а вы сходите в гости к Дроздовым и сами поймете. Тут словами не объяснишь, надо видеть.
- Как же я пойду? - смутилась Тамара. - Я с Ириной даже и не знакома.
- Обыкновенно как, - улыбнулся сварщик. - Вы настольными играми интересуетесь?
Тамара отрицательно покачала головой.
- Нет? Ну, это дело поправимое. У Дроздовых каждую вторую субботу собирается компания любителей «Нового риска». Хорошая стратегия. В ней надо играть за какую-нибудь страну и завоевать мир. Всего есть шесть мест для шести пар игроков. Мы с женой ходили раньше, играли за Гренландию, но теперь не оторвемся от ляльки. Так что наше место свободно. Можете его занять, если хотите. Я вас познакомлю с Ирой.
«А ведь это шанс» - подумала Тома и согласилась. Ивана она как-нибудь уломает.
Последнее оказалось не столь легко, как представлялось Томе.
- Что? - ощетинился супруг. - Какая к черту настольная игра? Я собирался в субботу покопаться в тачке.
Тома вздохнула. Ремонт старого «пульсара» продолжался уже полгода и служил Ивану прикрытием, чтобы без помех выпивать в гараже. У семьи Фоменко имелся хоть и не менее древний, но вполне годный для любых поездок «форд эскейп», поэтому Тома не собиралась идти у мужа на поводу. К тому же у нее была для него приманка.
- Ну, Ваня, это же просто визит вежливости к моей коллеге, - заканючила она. - Потусуемся с заводским народом разок. Ты же на корпоративы со мной не ходишь.
- Это не корпоративы, а посиделки в детском саду, - с презрением отмел ее возражение Иван. - Безалкогольные вечеринки — это даже не смешно.
- Я же не виновата, что директор завода — баптист, - обиделась Тома. - Ну, пойдем. Заодно посмотришь тачку Дроздовых. У них красная «копейка» 1970 года. Из самого первого выпуска.
- Что, правда? - заинтересовался Иван.
- Точно, - кивнула Тома. - Мне инженер сказал из механического цеха. Коллекционная машина, из самой первой шестерки, собранной на ВАЗе. Иркиному папе ее дали, как премию, за изобретение чего-то там. И она на ходу до сих пор, представляешь? Ирка на ней на работу ездит.
«Копейка» склонила чашу весов на сторону Томы. Она хорошо знала Ивана: в его глазах конкуренцию бутылке могли составить только автомобили.
В субботу после обеда они поехали к Дроздовым, по пути заскочив в супермаркет. Иван предложил взять вина в подарок, но Тома уперлась: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Люди собираются поиграть, а не нажраться, поэтому надо, как и договорились с Ирой, принести что-то к чаю, а именно маковых плетенок и малиновых слоек.
Ивану ее идея не понравилась. Он повысил на Тому голос, не стесняясь посетителей магазина. Тома в долгу не осталась. Они ругались, пока не подошел охранник и не попросил решать семейные проблемы где-нибудь в другом месте. В итоге, Тома вышла из спора победительницей. Муж, надувшись, вернулся в машину, а Тома, закрепляя успех, купила еще и кокосовых печенюшек.
- Зачем же столько-то? - ахнула Ира, когда Тома с порога вручила ей пакет. - Проходите, пожалуйста. Сережа, у нас гости!
Как и планировала Тома, они пришли чуть раньше назначенного времени и получили возможность удовлетворить свое любопытство: Ира повела Ивана в гараж, а Сергей взялся показать Томе небольшую, в общем, квартиру.
Жилье Дроздовых не произвело на Тому особого впечатления: стандартная трешка в типовой девятиэтажке. Шикарно, конечно, иметь три комнаты на двоих, однако, обстановка в них небогатая и в чем-то даже старомодная. Например, сотни толстых книг в стенных шкафах. Зачем им столько? Если так сильно любят читать, то есть же электронные ридеры. Ну, а не могут обойтись без бумаги, так брали бы в библиотеке или отправляли на книгообмен после чтения. Тома так и поступала, когда нападала охота почитать детективы в мягких обложках, и не могла понять: зачем держать в доме прочитанную книгу?
- Я — букинист, - как бы между прочим заметил Сергей, перехватив ее вопросительный взгляд. - Собираю редкие издания. Ничего серьезного, конечно, по мелочи.
Тома больше смотрела не на меблировку, а на Ириного мужа, гадая: что же такого чудесного в нем углядели ее коллеги? На первый взгляд ничего особенного она не обнаружила. Обыкновенный мужик, явно не при деньгах, еще и не очень привлекательный, да и старше Ирки лет на десять, не меньше. Тома попробовала мысленно составить из Сергея и Иры пару, но картинка не складывалась.
Она — молодая, яркая, красивая, подвижная. Фигура спортивная. Личико гладкое без единой морщинки. Одевается в меру доходов, конечно, но с большим вкусом.
Он — уже под сорок, тусклый, унылый, усатый и бородатый. Профессор кислых щей с круглыми доисторическими очками на половину лица.
Нет, не сходилось. Что-то тут не так.
- А где вы работаете? - спросила Тома, когда Сергей распахнул перед ней дверь своего кабинета.
- В городском архиве и еще в обществе по охране памятников культуры, - с гордостью ответил Сергей и указал на огромный письменный стол, заваленный грудами туго набитых папок в синих обложках. - Вот мой текущий проект. Тут один застройщик собрался снести памятник Ленину у аэропорта. А ведь это шедевр, подарок нашей области от французского скульптора. Единственный памятник во всей стране, где голова Ленина — квадратная, вернее, кубическая. Разве можно такое уничтожать?
И Сергей принялся увлеченно рассказывать о своей борьбе за спасение кубического Ильича. Тома едва не уснула от скуки. К счастью, вернулись Иван и Ира и отвлекли архивариуса. Муж посмотрел на Тому волком и отвернулся, демонстративно уставившись в стенку. Ира вела себя спокойно и естественно, однако, Тома заметила на ее щеках гаснущие красные пятна и забеспокоилась: что-то случилось между ними в гараже!
Тома стала обдумывать как бы оказаться с Иваном наедине и выудить у него нужные сведения. Ее размышления прервал звонок в дверь: пожаловали первые игроки.
Разноцветную карту «Нового риска» выложили на раскладном столе в большой комнате, которую Ира старомодно именовала залом. Вокруг него шестью и расселась компания заводчан: пять супружеских пар и брат с сестрой, молодые практиканты-двойняшки. Никого из собравшихся Тома не узнала, да они ей и были нелюбопытны. Ира, конечно, представила друзьям новых игроков, а партнеры назвали свои имена, но Тома их не запомнила. Сосредоточив внимание на муже, она потеряла интерес даже к Дроздову, ради которого все и затеяла.
Что же произошло в гараже? До Томы добирались глухие отголоски пересудов о поведении Ивана. Мол, красивой женщине нельзя находиться с ним наедине, если только она не желает пикантного приключения. Тома слухам не доверяла. Завидуют просто, что она окрутила самого классного жениха, по которому сохли все институтские девчонки. Вот и выдумывают небылицы. Зелен виноград. В гонке за самым престижным парнем вуза приз достался именно Томе. Она — лучшая.
И все же успокоиться Тома не могла. Пусть Иван просто расскажет, как общался с Ирой в гараже. Тома, конечно, поверит каждому его слову. Но она должна услышать, что все в порядке.
Тома еле дождалась завершения длинной и сложной партии. Играла она кое-как, не вдумываясь в ходы, хотя накануне, не желая позориться, тщательно проштудировала правила, выложенные на фанатском форуме в Интернете. Пока катались игральные кости, а по карте двигались фигурки, обозначающие войска, Тома наблюдала за мужем, но никаких компрометирующих признаков не обнаружила. Иван полностью отстранился от происходящего, уткнувшись в смартфон. Ему было откровенно скучно.
От Томы не укрылось с какой предупредительностью обращаются друг с другом Дроздовы. Когда Ира принесла поднос с бутербродами и пряниками, Сергей перехватил его у нее, а потом галантно отодвинул для жены стул. Та от супруга не отставала: то ненароком погладит его руку, то поправит помявшийся воротник рубашки. Она подливала ему чай в опустевшую чашку и подкладывала пряники. Ближе к концу игры Сергей по-хозяйски приобнял Иру за талию, и она с готовностью к нему прильнула. «Показуха на публику» - подумала Тома. Отсюда и миф о каком-то невероятно удачном замужестве Дроздовой. Просто Ира сдуру вытянула самую мелкую карту в колоде и теперь пытается убедить окружающих, что у нее на руках козырной туз.
Наконец под дружный смех игроков Венесуэла скушала Техас и превратилась в единственную державу на карте мира. На чаепитие с тортом супруги Фоменко не остались, сославшись на дела.
Натягивая в прихожей пальто, Иван сделал неловкое движение плечом. От этого на шее приспустилось кашне, обнажив свежую царапину. Недлинная, но довольно глубокая красная полоска по форме напоминала слегка удлиненный женский ноготь. Такие ногти в моде у поваров: и красиво и не нарушает санитарные правила.
Иван буквально скатился по лестнице с третьего этажа, так что Тома догнала его только во дворе у автомобиля.
- Ваня, постой! - Она запыхалась от быстрого бега и теперь говорила с трудом, судорожно глотая морозный воздух. - Я заметила царапину у тебя на горле. Откуда она?
Иван пожал плечами:
- Наверное, порезался, когда брился.
- Ваня, не ври! - чуть не плача, сказала Тома. - Это след от женского ногтя!
- А, ну тогда, значит, Ирка меня поцарапала, - равнодушно заявил Иван и, распахнув дверцу «форда» уселся на водительское место. Как громом пораженная, Тома осталась стоять рядом с машиной. Иван завел двигатель.
- В смысле Ирка? - почти прошептала Тома.
- В прямом. Прошлась когтями, когда я ее потрогать хотел в гараже. Повезло, блин, этому ботану с женой. Чем он ее держит, ума не приложу.
Тома не знала, как реагировать на такую откровенность. Иван же продолжал и остановиться уже не мог:
- Надоела ты мне, Томка, хуже горькой редьки. Ни выпить с тобой, ни друзей пригласить. Пилишь только целыми днями. И бабского толку от тебя ноль. В нужных местах отощала, а, в целом, потолстела. Знай я, что такой коровой станешь, фиг женился бы! Вот зачем ты мне такая, а?
Иван захлопнул дверцу и укатил. А Тома осталась одна в пустом вечернем дворе. Слезящимися от холода и обиды глазами смотрела она на дом Дроздовых. Потом подняла с мерзлой земли сырой от снега и слякоти камень. Поколебавшись минуту, Тома швырнула его, метя в окно на уровне третьего этажа. Камень ударил в стену рядом с окном и резво отскочил, словно теннисный мячик.
Тома побрела в сторону автобусной остановки, чувствуя себя преданной всеми, даже камнем. Странно, но обиднее всего ей казались вовсе не жестокие слова Ивана или его отвратительный поступок. Самым обидным было то, что она не поняла: как, ну, как именно Ирка Дроздова ухитрилась так удачно выскочить замуж?
Уважаемые читатели! Согласно правилу платформы Дзен сообщаем, что в тексте упомянуты табак и/или алкоголь, которые могут повредить Вашему здоровью.
Нравится рассказ? Поблагодарите журнал и автора подарком.