Когда, прожив почти всю жизнь в городе, приехала в село, то описала друзьям - как великолепное захолустье, здесь небеса точно как у Проханова, изгибаясь удивительным образом образуют купол над всем пространством, нескольких деревень, видимом на далекое расстояние, а нашу слободу еще огибает речка, есть пруд, дорожка на автобусную остановку через луг, которую обрамляли гордые в метр чертополохи, которые в во время цветения и созревания выглядели не хуже экзотических и садовых цветов. Лес далеко, но сталинские лесопосадки охраняли немного от степных ветров, а яблоневые сады еще плодили без ухода, ягоды и грибы. Восход можно наблюдать в хорошую погоду с самого розового начала, а закат таких необыкновенных цветов, что даже описать невозможно. Фамилии и родня перекликаются по всему селу, состоящему из несколько, отдаленных друг от друга деревень. Что еще надо для жизни?
Большой богатый колхоз 30 лет назад сеял пшеницу, рожь, овес, ячмень, занимался свекловодством, картофелеводством, семеноводством, животноводством, свиноводством. Был свой молокозавод. Сейчас, проезжая мимо растащенных и разваленных коровников, хранилищ трудно представить сколько стад, отар и свиней обитало в этом царстве. Колхоз строил дороги и дома, имел детсад и здравпункт, хороший дом культуры и школы, одна их которых была профильная. А для нашей слободы было построено несколько мостов, один из которых еще в войну взорвали, а второй разрушился окончательно сам. Остался для нашей слободы только пешеходный переход через речку и прямая щебенка до центра села в три раза длиннее дороги через переход. Жизнь людей не богатая по современным понятиям, но с определенным достатком и достоинством, была согласная и веселая.
Среди заросших бурьяном полей, сейчас, выделяются поля арендованные иностранными кампаниями в наших местах выращивают сою, которая как известно во всем мире является ГМО. Они используют передовую технику и корпоративные правила. Для местного населения, которое, даже после чернобыльской беды не захотело покинуть родные места, остается индивидуальное хозяйство и ИП. Но жизнь продолжается, никто не ездит за границу отдыхать, не учится в Оксфорде, не покупает брендовых вещей, но и никто откровенно не бедствует. Даже отсутствие работы на селе решается старым чеховским манером - кто в кучера, а кто в лакеи в основном в Москве. Это сформировало менталитет, что ближе родни никого на свете нет, а отсутствие возможностей - что изменить жизнь нельзя. И эта сила, становиться слабостью в совершенствовании и росту благоустройства. Ведь никто против родни слово не скажет, а это закрепляет старый образ жизни
Так решается естественная жизнь выживания. А общественное устройство потеряло свою значимость для сельских людей, разве что только кто рядом с клубом и сельсоветом живет. Все силы отдают своим делам и заботам в личном подсобном хозяйстве. Выделяются те, кто с колхозной техникой подсуетился, можно большой огород картошки вырастить и соседям помочь. Отчетные собрания на канцелярском жаргоне - интереса не представляют, а спорные вопросы трактуются в пользу администрации - поэтому мало интереса. Никто не знает перспектив села и какой он на очереди по своим проблемам и главный довод - нет средств.
Муниципальные образования села по Уставу - самоуправляемая община - выборный глава депутаты - демократия. В реальности администрация, согласованная с районной администрацией. В депутаты даже избираться никто не хочет, формально выбирают, формально руки за проект поднимают, к людям по просьбе не идут, никакие вопросы не поднимают и не решают. Глава мечется по постановлениям района и области, жалобы населения воспринимает как дополнительную нагрузку. И все решения старается привести в соответствии с скромным бюджетом и маленькими возможностями. Согласия между людьми и администрацией нет. Скорее действует кумовство, братство и дружеские отношения отдельных людей.
В нашей слободе за 30 лет поставили мусорные ящики по мусорной госпрограмме, нет магазина, аптеки, медпункта, детской и спортплощадки, но главной проблемой является переход через речку для поездки в городок на работу и другим делам. В некоторых деревнях лучше или хуже, чем у нас. Но, как реально известно, только по сарафанному радио, другой информации нет. Сайт администрации выкладывает только фото праздничных мероприятий и иногда постановления юридического характера. О каком самоуправлении идет речь, когда нет необходимой информации для мнения и принятия решений самих жителей.
Вот в таких обстоятельствах проходит битва за наш деревянный переход через речку. Говорят об этом давно, можно сказать 29 лети в администрацию обращались неоднократно. Сами жители поддерживали его плачевное состояние своими силами, сборами и своими мастерами до тех пор, пока это было возможно, а когда встал вопрос о его реконструкции или хотя бы капитальном ремонте с заменой несущих свай, оказалось, что колхозная собственность не принята на баланс МО и не может заниматься ремонтом. По интернету выяснилось, что это общероссийская проблема и РФ не взяло на себя объекты и обязательства колхозной собственности (нет правопреемственности), необходимо заново проходить всю юридическую процедуру:
1) признание объекта бесхозным. 1 год,
2) признание в суде, когда у них время будет.
Итого, все бюрократические волокиты заняли три года, и какие-то финансовые расходы администрации по оформлению. В результате денег на наш переход нет. В интернете гуляет ролик нашего перехода, для многих как фильм ужасов. Основная масса жителей плательщики налога на землю, который составная часть бюджета МО. Но на вопрос где же наши деньги, ответ звучит как анекдот про корм канарейки, где остальное другие расходы.
Так живет деревня и у людей нет веры, что будет лучше, и это страшно.