В зале суда стояла тишина.
Помню, что звук моих шагов казался оглушительно громким. Людей было не много, но все равно я ощущала взгляды рассматривающие меня. И повторяла себе. Выше голову. Главное выше голову и смотреть вперед. Таким образом, я смогла добраться до кресла и сесть в него. Я не знала ,что именно от меня требуется ,поэтому просто молчала, попутно пытаясь взять себя в руки и унять дрожь в теле.
Ко мне подошел мужчина в форме и протянул библию. Я послушно положила правую руку на нее.
- Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего кроме правды?
- Клянусь.
- Назовите свое имя. – сказал судья.
- Элис Карен…- начала я, но меня прервали.
- Громче, пожалуйста.
Я пару раз моргнула, пытаясь понять чего именно от меня хотят, и посмотрела на судью. Пожилой, седовласый мужчина. Очень статный, с умным, испещрённым морщинами лицом, он внимательно смотрел на меня. Весь его вид излучал спокойствие и достоинство. Он едва заметно кивнул мне, словно выражая свою безмолвную поддержку. Я вздохнула и снова заговорила.
- Элис Карен Грин.
А дальше все происходило очень медленно и очень быстро одновременно. Знаю, это странно звучит, но так и было.
Помню, адвокат защиты пытался выбить меня из колеи, задавал какие-то скользкие вопросы. Он и сам выглядел очень скользким, как тот парень из сериала во все тяжкие. Соул Гудман. Но я говорила ровно то, что мы разжевывали в гостиной дома Хоулов. Вопросы о том, как мы познакомились. О том, как я могу его охарактеризовать и прочее. Мне не приходилось лгать. Совершенно. Ни один вопрос заданный адвокатами не вызывал у меня внутренних противоречий, когда я отвечала.
Но помню, мне все же было страшно. Но по другой причине. Все глаза были направлены на меня. Около двух десятков человек, слушали то, что я говорю. Для меня не было сюрпризом, что нервы будут напряжены до предела. Но все оказалось намного хуже. В какой-то момент я посмотрела на Джея, ища в нем поддержку, которой он и был для меня все время. Джей перехватил мой взгляд. Я явно чувствовала, как он говорит мне «Ты отлично держишься, принцесса. Все хорошо. Продолжай». Принцессой он называл нас с Кэт. Не часто. Думаю, таким образом, он выражал свою любовь. Я не была против. Мне это даже нравилось.
Но я не почувствовала облегчения . Поэтому я нашла глазами Адама, думая ,что именно он тот, кто мне нужен сейчас, в этот самый момент. Сложный, переломный. Когда судьба нашего общего друга под вопросом. Но Адам даже не смотрел на меня. Он что-то писал или искал в телефоне. Я внутренне содрогнулась. Появилось непреодолимое желание вскочить с места и сбежать. Но я лишь прикрыла глаза, пользуясь тем, что адвокаты подошли к судье, что-то обсудить. Необходимо было найти точку опоры, то, что поможет мне продержаться до конца и не струсить. Поэтому я сделал то, что сказал мне Ник, перед тем, как меня вызвали.
Я представляла его. Представила его сидящим в дальнем ряду, около дверей. Там где не было ни одного человека. Я очень явно его представила. С непослушными волосами, которые выбивались, даже тогда, когда он пользовался специальными средствами для укладки. Он сидел там, в расслабленной позе, чуть улыбался. Я смотрела в эту точку, отметая от себя реальность. Представляла, что говорю только с ним, словно это он задает мне вопросы. Думаю, именно это помогло мне дойти до конца. И когда заявили, что допрос окончен, я была выжита как лимон, не могу отрицать. Но именно благодаря Нику я смогла справиться.
После моего выступления в суде, я не села рядом с Адамом. Точно не знаю, почему, но в глубине души понимаю. Во-первых, мне необходимо было личное пространство. После потрясений я любила побыть одна. И поскольку в зале суда это проблематично, я просто села одна. Привести мысли в порядок и успокоиться. А во вторых меня уязвил его поступок с телефоном. Казалось, он не воспринимает происходящее в серьез. Я злилась на него. Откуда у него вообще взялся телефон, почему он не сдал его как все? Что такого важного было в нем, что сегодня он не смог с ним расстаться? Клянусь, если бы была возможность, я бы с удовольствием закатила скандал.
Отвлекаясь от праведного гнева, я посмотрела на Кэт. Хотела убедиться, что она в порядке и не расстроилась, что я не села с ней. Но она внимательно слушала адвоката защиты, нашего адвоката. Приятного мужчину лет пятидесяти, с харизмой и живой мимикой. Не о чем было беспокоиться, Кэт знала меня как свои пять пальцев и даже не обратила внимания на мою капитуляцию на задний ряд.
Помню мама держалась достойно. Она сидела ровно, держа осанку, расправив плечи, словно английская королева. Беспокойство выдавало лишь то, как она теребила носовой платок в руках. Никаких слез. Никакого срывающегося голоса. Я ей гордилась. В какой-то момент она поправила очки и посмотрела прямо на меня. Я слегка улыбнулась ей, высказывая молчаливое одобрение. Надо будет ей сказать, что держалась она молодцом. Ей будет приятно.
Последним был Ник. Когда он вошел, я вдруг подумала какой он красивый в этом темно синем костюме. Он шел по проходу, словно по ковровой дорожке. Жаль нельзя было его сфотографировать. Он сел, провел рукой по волосам, в тщетной попытке привести их в порядок или просто скрывая нервозность. Не знаю, да это и не имело значения. Жест был очень сексуальным. И мне опять стало стыдно за такие мысли. Я отдернула себя. Подумаешь. Ничего страшного. Это просто мысли.
Его допрос был быстрым и даже невинным. Ко мне отношение была намного жестче. Или мне так казалось? Ник внимательно слушал вопросы. Смело смотрел в глаза адвокатам, не пытаясь отвести взгляд. Он был спокойным и уверенным. Сидя вдалеке, я все равно ощущала эту силу, исходившую от него. Казалось, ничто не сможет выбить его из колеи.
Помню, как папа прошмыгнул в зал, когда мама давала показания и тихо сел рядом. Мне было приятно его присутствие, оно успокаивало и давало ощущение безопасности. Как в детстве.
Помню , когда маму отпустили, она села между нами и мое состояние окончательно пришло норму. Потому что, то если не родители, которые любят тебя и друг друга , что еще может тебя успокоить? Никто и ничто.
Помню, как играл желваками Джей, когда адвокат обвинения вызывал каких-то невнятных людей, которые толком ничего не могли сказать о произошедшем, пытаясь очернить его.
Помню, как Кэт пару раз передернула печами, когда ее пытались обвинить в легкомыслии и слишком вульгарном поведении, и предпочтениях в одежде. В этот момент мне захотелось вскочить и вцепиться ногтями в мерзкую морду адвоката. Кэт никогда не вела себя вызывающе. А все ее наряды были утонченными. А шорты в тридцатиградусную жару это нормально. Все женщины носят шорты. И поэтому можно нападать и насиловать всех? Эта мысль кричала в моей голове. Но я сдержалась.
Помню как Ник прошел по проходу, мельком взглянув на меня и сел через проход ,на соседней скамье. Ровно там, где я представляла его, когда давала показания. В этот момент мне стало весело, но я списала это на нервозность.
Помню, судья удалился. И тогда в зале начался лёгкий шум. Все разом начали приговариваться шёпотом. Но я молчала. Я не знала о чем говорить. Я, мама и папа просто молча сидели и ждали. Кэт повернулась, нашла меня и тогда я просила одними губами : «Ты в порядке?». Она кивнула и снова отвернулась. Никакой улыбки или полу улыбки, короткого движения губ. Это было не ее лицо, это была безжизненная маска. Я встала. Даже не поняла, как это произошло. Словно моими движениями руководил кто-то другой.
Помню, как шла к Кэт. Это казалось единственно важным, добраться до нее. Но расстояние казалось невозможно бесконечным. Я думала, что никогда до нее не доберусь. Как во сне, когда ты бежишь что есть мочи, но цель не становиться ближе.
Это странно , я понимаю. Джей, вот кто нуждался в поддержке. Но на самом деле нет. Если вы хорошо знаете Джея, так как его знаю я, вы бы поняли. У каждого человека есть слабость. Слабостью Джея была его сестра. И сейчас, в этот самый момент, я уверена, он сам не находил себе места, поскольку не мог кинуться к Кэт. Обнять ее и успокоить. Поэтому это должна была сделать я. Я знала, Джей ждет этого от меня. Но и я сама этого хотела. Поскольку страдания любимых людей вызывали во мне боль.
Наконец целую вечность спутся, я села рядом с Кэт и взяла ее за руку. Он сжала ее , сильно. Но я не стала протестовать.
- Мне страшно. – прошептала Кэт.
- Все хорошо.
Она скривилась, словно я сказала несусветную чушь.
- Нет, правда. Может ты не следила за тем, что тут происходит. Но я да. Все говорит о том, что судья примет верное решение. Он не посадит Джея в тюрьму.
- Ты правда так думаешь? – она посмотрела на меня каким-то детским взглядом.
И я увидела ее глазами одиннадцатилетнего Джея, увидела ее маленькой девочкой, которая сильно болеет. Той которую я не знала. И у меня внутри все перевернулось.
- Никаких сомнений. – твердо сказала я.
Она улыбнулась. И улыбка была искренней. У меня словно камень с плеч упал.
А потом вернулся судья. Не знаю, сколько мы ждали. Правда, не знаю. Но в эти минуты или часы, я не думала об Адаме или Нике, не думала о том, в какой страной ситуации я нахожусь. Я просто сидела рядом с Кэт и гладила ее по руке.
Помню, судья сел на свое место. Немного помолчал. Обвел взглядом каждого. Кашлянул, прочистив горло, и просмотрел прямо на Джея.
- Я проанализировал все сведения предоставленные мне с двух сторон. – начал он.
Его голос был одновременно властным и мягким.
В зале суда стояла звенящая тишина.
- Мне очень жаль, что такой талантливый молодой человек как Вы, Джеймс, оказался передо мной. Вам место в первой лиге, а не в зале суда. – едва заметно покачал головой.
Мне на секунду стало страшно. Потому что я вдруг почувствовала угрозу. А еще потому что, мне показалось, что я дала ложную надежду Кэт.
Джей стоял прямо. Даже со своего места я видела, как он напряжен. Ткань пиджака, на плечах, опасно натянулась. Все его мышцы были напряжены.
- Учитывая все рекомендательные письма. А так же, то что Вы никогда ранее не были привлечены, я назначаю условный срок пол года и еще пол года исправительных общественны работ. И позволю выразить надежду, что никогда не увижу Вас тут снова. Вы поняли меня?
- Да, ваша честь. – сказал Джей очень четко и громко.
- Славно. Заседание суда объявляю закрытым.