- Слушай, Вась, ну я уже так больше не могу...молчит немец, словно язык проглотил, говорить вообще не хочет. Зубы стиснул, - посетовал молодой лейтенант Баденько.
- Так ты его с пристрастием допроси, - майор Перегудов достал из кармана пачку папирос. - Будешь?
- Не, не курю, - отмахнулся лейтенант Баденько. - Что делать, ума не приложу...контрразведка, называется...попрут меня поганой метлой...
- Так я же говорю, с пристрастием надо...
- Не могу я так. Хоть и враги, но люди тоже. Не для меня все эти допросы с пристрастием, - покачал головой молодой лейтенант.
- А кто говорит о вредительстве? Я разве что-то такое сказал? - приподнял брови майор Перегудов.
- Нет, ну так, Вась...не пойму тогда, как это...с пристрастием? - почесал лоб Баденько.
- Ну тебе, как другу, подскажу. Немец этот давно у тебя?
- Дня два.
- Кормили?
- Нет, только воды давали.
- Так вот...с этой минуты ни крошки ему, ни глоточка не давай. И пусть так посидит пару дней.
- Какой толк с этого? - с явным неодобрением спросил Баденько.
- А такой...дня через три вызови его к себе. Перед этим накрой стол, да чтобы повкуснее было на столе. Чтобы прям такой запах шел вкусный, чтобы у него слюнки потекли. И сядь при нем за стол и ешь. Посмотришь, как у него язык сам развяжется, - мечтательно отозвался майор.
- Глупости все это, - лейтенант прислонился к стене. - Не заговорит он...
- А ты проверь! Ладно, Глеб, некогда мне тут с тобой байки травить, меня свой пленный ждет, - майор бросил на землю окурок и в пару ударов затоптал его носком сапога.
Глеб Баденько с задумчивостью уставился на облака, плывущие над его головой.
В должности особиста он был всего пару недель. Но все эти допросы давались ему тяжело.
Скажу больше, он каждый раз вздрагивал, когда к нему в кабинет доставляли пленного немца.
Но с прошлыми он еще как-то справлялся. Не нытьем так катанием уговаривал говорить.
А этот фриц...прям какой-то наглый попался...ни слова за время ежедневных допросов не проронил.
Баденько снова вошел в свой кабинет. Как от немца получить нужную информацию? Как развязать ему язык?
Попробовать метод майора Перегудова? Прямо-таки...бред какой-то, если честно...
Но время идет, сверху требует хоть какой-то важной информации, а что может ответить молодой особист?
Ответ, что немец с ним не идет на контакт, вряд ли устроит...и Баденько решился на крайние меры.
Три дня он приказал не кормить и не поить немца, а на четвертые привести в кабинет.
Заранее поставил тарелку с горячим борщом, нарезал сала и хлеба, да и еще графин с водой поставил.
А когда немец вошел, Глеб принялся с удовольствием наворачивать борщ, который с большим трудом уговорил приготовить сестру.
Борщец лейтенант наворачивал с огромным удовольствием. Его сестра Люба, бывший повар столовой, готовила отменно.
- Хочешь? - спросил Баденько, облизывая ложку.
- Хочу, - насупил брови немец.
- Сначала допрос, - отставил тарелку в сторону лейтенант.
Немец, изнемогающий от голода и жажды, ответил на все вопросы молодого особиста.
- Вась, - остановил Баденько майора Перегудова. - Метод твой и правда сработал. Только скажи, как ты про него узнал?
- А я, Глебушка, сам раз был в плену. Нас так же пытались склонить к ответам.
- И что ты? - округлил глаза лейтенант Баденько. - Так же сдался.
- Я - нет. А поляки сдались.
- Так ты давно этим методом им языки развязываешь?
- Не, у меня свой есть. А это я немецкий вспомнил, не зря ведь они на нас пытались его испытать, значит, на их солдатах прокатывало. Вот тебе и предложил, - похлопал по плечу лейтенанта Перегудов. - Считай, новый метод открыл. Пользуйся на здоровье.