В моем отеле был управляющий этнический немец, Владимир Иванович, было ему за 50. Надо сказать, что это был идеальный сотрудник. Управляющий отелем, это знаете, достаточно престижная должность, у него в подчинении было 18 сотрудников, но он никогда не чурался закатить рукава и починить унитаз, а не дожидаться прихода сантехника... Меня вообще поражала его щепетильность в вопросах чистоты и порядка. Если вдруг постоялец оставил отпечатки пальцев на стенах, а стены были крашеными, потому что для отеля обои очень не функциональны... То после освобождения номера через 15 минут не оставалось и намека на следы проживающих. Владимир Иванович разводил краску и сам тут же удалял следы. Я ему была благодарна за такую исполнительность, к тому же, что никогда не на что не указывала - всё было в порядке до моего прихода.
Ездил Владимир Иванович на "Волге", не потому что денег не хватало на новый автомобиль, а из помышлений привязанности или симпатий или еще чего там... Но, когда он решил ее продать, а то, что модель была устаревшая, это было очевидно, то о состоянии салона покупатель не удержался и спросил:"А она что с завода?" Потому что Владимир Иванович ее "вылизывал" губкой с самым лучшим средством.
Вот так мы и работали. И я была ним очень довольна - отель сверкал, горничные летали, портье и консьержи стояли по стойке "смирно". В один миг он меня разочаровал и с тех пор я его ненавижу. Его немецкая педантичность обернулась другой стороной и стала для меня убийственной...
Я жила в своем отеле на 3 этаже в апартаментах. Каждое утро Владимир Иванович приходил ко мне с отчетом и приносил выручку за прошедшие сутки. Это был ритуал каждого дня и был доведён до автоматизма... Я обычно не очень вникала в его бухгалтерию - знала, что все будет идеально, он всегда оговаривал сумму, предусмотренную на расходы: шампуни, зубные щетки, салфетки и прочая мелочь, что не стоила моего внимания и я всегда соглашалась.
В тот год меня постигла трагедия - заболел мой муж, хозяин отеля и огромной строительной кампании, и он умирал. Врачи не оставили никакой надежды и отошли, а я сидела у его постели и как могла его вдохновляла, что он будет жить, потому что чудеса разные бывают.... Месяц я уже не выходила на улицу и уже перестала понимать - где ночь, а где день, шторы были закрыты, в доме поселилась боль.... Я была беременна. Тут приходит Владимир Иванович с отчетом, как всегда: быстро, четко, по существу... Я его слушаю сквозь пелену горя и его слова плохо до меня доходят, тут он говорит:"Маргарита Николаевна, я 10 000 рублей из выручки оставлю на костюм и сейчас поеду его и куплю!" Я не могу понять - какой костюм ему понадобился и для униформы что-то дороговато. О чем я его и спросила... "Ну как же шеф умирает, надо костюм в гроб купить новый, а то, знаете, потом такая сутолока начнётся и не до того будет...." Я его выгнала - летел он у меня с 3 этажа.
Потом я опять погрузилась в горе. Но, знаете, человек - такое существо, всегда надеется на лучшее. Ну а русские - на народную медицину... Мне посоветовали одного деда - знахаря, что рак настоями лечит. Я отправилась к нему - сесть за руль я не могла, потому что мозг у меня был совсем рассредоточен. Личный водитель уже так расслабился, что его никуда не посылают, что вообще исчез. Вот спускаюсь я в холл и понимаю, что ехать не на чем... Тут услужливый Владимир Иванович подбегает и предлагает довезти на своей "Волге", я безвольно соглашаюсь и мы едем по адресу к деду чудодейственнику... По дороге Владимир Иванович совершает просто вероломный акт против этики, субординации, приличия и вообще человеческого достоинства - он кладёт мне руку на коленку и говорит:"Маргарита Николаевна, я хочу вам помочь, у меня есть знакомая, она делает аборты на дому, давайте я вас сейчас прямо к ней и отвезу... Вам этого ребенка самой не поднять, я вам дело говорю, он вам не нужен, у вас и так двое на руках!" Если бы у меня были силы, я бы залепила оплеуху, но я была психически и морально истощена и только вымолвила:"Не ваше дело, держите руль!" Руку я его с коленки сбросила, но он потом еще попытался проявить свои амурные чувства несколько раз еще при жизни мужа...
Вот так образцовый сотрудник, непререкаемый ни в каком производственном отношении, раскрыл свою совершенно гнилую человеческую сущность...