Если смотреть на тайгу сверху, с высоты полёта птиц, то можно увидеть как интересно расположены горные кряжи. Они похожи на двухсторонние гребни, или на букву Ж, на обе стороны от большого хребта тянутся небольшие отроги. Между ними словно тоненькие веточки, берут своё начало ручейки, которые сходясь образуют маленькие речки, которые в свою очередь сливаясь становятся более крупными. Это зимой так хорошо видно, когда нагая стоит тайга, сбросившая свою одежду из хвои и листьев. А летом это зелёный океан, помните как в песни "Под крылом самолёта о чём то поёт зелёное море тайги". И не видно ей ни конца ни края, и ориентиров порой тоже нет, и диву даёшься как находят коренные таёжники свои избушки, места охот, оставленную добычу. Ориентируясь толи заметками только им понятными, а может звериным каким то чутьём, но бывает случается так, что и они плутают.
Прошлой ночью Прохор стрелял изюбра, на дальних зверовых солонцах километрах в трёх от его покоса. Лабаз был на трёх листвянках, высокий, метров около шести высотой, это Прохор специально повыше сделал, чтоб изюбрь не учуял. Сзади текла неширокая речка на которую звери приходили на водопой, а когда овода (а по местному пауты) особенно одолевали, изюбря днём в самую жару прятались от них стоя по самые уши в студёной воде. Он залез на лабаз задолго до захода солнца чтобы успели выветрится его следы. С вечера пришла козлушка, но Прохор не стал стрелять, она должна была вот вот телится, бока выступали кадушкой. Коза пришла от реки, полизала солёной глины, бросая по сторонам настороженные взгляды и неторопливо ушла в лес, это было сразу после заката. Потом долго было тихо, но вдруг около часа ночи от реки послышался явный треск веток, он приближался, Прохор затаил дыхание боясь спугнуть зверя. Но, внезапно всё стихло, хитрый зверюга подумал Прохор, сразу не выйдет. И точно тишина простояла ещё полчаса, он уже начал подрёмывать когда донёсся треск с ближайшей сопки, он приближался и снова не дойдя метров сто до едана зверь затих. Напряжение нарастало, но вокруг была тишина изредка нарушаемая криком кукушки, прошло больше часа, не прейдёт подумал Прохор и снова начал подрёмывать, когда вдруг услышал поблизости лёгкий шорох. Сон как ветром сдуло, стояла самая предрассветная мгла, не видно было не луны, не звезд как будто утонувших в каком то мареве. Изо всех сил напрягая зрение Прохор различил над еданом серый силуэт большого зверя, изюбрь стоял, тревожно вслушиваясь в ночь. Осторожно, боясь подшуметь зверя Прохор прижал приклад ТОЗ - Б к плечу и приложившись навёл еле видимые стволы на серую массу. Курки были взведены заранее, грянул выстрел, ослепнув от вспышки он не увидел как изюбрь присел от попадания. Но в следующую секунду зверь могучими прыжками рванул к реке и второй раз Прохор стрелял уже торопясь и почти наугад.
Еле дождавшись утра, ещё до рассвета он начал распутывать следы. Кровь была, он хорошо попал, на едане были красные брызги и выбитая картечью шерсть. Шагая по примятым ерникам он видел капельки крови на листьях кустарников, легко нашёл место где изюбрь перешёл речку, камни ещё были сырыми от разбрызганной воды. Потом было труднее зверь долго не ложился, упрямо шагая вдоль речки вниз по течению. Но наконец лёжка, он забился в ольховые заросли и поднялся отлько тогда когда услышал шум подходящего охотника. Кровь натёкшая на месте лёжки была ещё совсем свежей когда Прохор её ощупывал. И снова погоня, чем быстрее нагонял он зверя тем больше казалось у него прибавлялось сил. Он уже не ложился, а прислоняясь к дереву наваливался на него и отдыхал. Только после обеда Прохор смог подстрелить гордого красавца, догнав его уже практически бегом.
Попив воды на речке и дождавшись пока из тела выбежит последняя кровь он начал освежевывать зверя ....
Продолжение следует.