Кострома- особенное место. Здесь нельзя просто жить, нельзя просто находиться, здесь нельзя оставаться на месте. Однако, с какой стороны посмотреть.
Вроде всё мирно, тихо и уютно, но, в то же время, множество вечно куда-то спешащих людей образуют некий абсурд. Нет, Кострома, конечно, не Нерехта, где жизнь застыла и пара минут отделяет жителей от прекрасной природной красоты. Хотя многие и живут как раз среди этой прелести, но не оценивают её, да что уж там – не ценят.
Кострома сродни Нерехте, только больше и энергичнее. На её темных улицах бурлит жизнь. Судьбы, жизни, истории. Но что нам за дело, когда и у самих нас свои судьбы, казалось бы, особенные и неповторимые, но, на самом деле, совершенно обычные. За редким, правда, исключением.
И всё же, у всех они свои…
Я не мог спать четвертую ночь – бурная жизнь областного центра не давала мне покоя. Люди, люди, люди. Они повсюду. Несут вездесущие стаканчики с кофе, сопровождая свои движения фотографированием руки со стаканчиком во всевозможных позах на свои телефоны.
Парни, стриженные и одетые под девушек, весело разгуливают, обсуждая пошлыми выражениями девушек, находящихся в их поле зрения. На набережной, как обычно, людно. Я свернул на неё с Советской в центре, там, где в студенческие годы бегал по убитой лестнице на занятия в родной истфак. Помню своих преподавателей – каждый неординарная личность, каждый со своими тонкостями.
Люди, конечно, непростые. Однако, именно они дали тот толчок для развития моего интеллекта, который позволяет мне сейчас писать эти строки.
Я был обычным офисным менеджером, таким, знаете, пареньком в дебильной рубашке и зачесом волос на бок. Хотя нет, я был крутым офисным менеджером, заключающим многомиллионные сделки и щеголяющим по офису в модной рубашке с чашечкой чая. Да, и зачес волос на бок – обязательно.
Помимо работы я занимался фотографированием, внося в скучную повседневность струю свежего настроения. Иногда я занимался свободной журналистикой, проводя время в различных изысканиях исторического уклона. Жизнь то и дело подкидывала интересные истории, но не все из них были наполнены захватывающими приключениями…
На набережной было прохладно. Я брёл вдоль тротуара. Вот тут местные гопники встали возле своей колымаги и громко включили отвратительный музончик. А вот здесь милая нетрадиционная парочка, сидя в обнимку, любуется видом летнего заката.
Волга- великая река. Тысячи и тысячи оттенков сверкают в миллионах ярких брызг, создавая нереальную атмосферу сказочного летнего вечера.
Я подходил к автодорожному мосту недалеко от пляжа, там, где на бетонном выступе, отделяющим реку от берега, тусовались веселые девушки. В шуме прибоя едва была слышна музыка, доносящаяся из их портативной колонки, а они радостно плясали и фоткались на телефоны, то и дело попадая в душ из прохладных брызг великой реки.
Становилось неспокойно, удары волн угрожали перекинуться за этот бетонный выступ.
Там же, рядом с выступом, есть коллектор – небольшое окно в подземную схему тоннелей, уходящих в разные стороны. Ранее мне доводилось слышать истории о том, что в таких местах обитают разного рода мутанты, но детские страшилки – выдумка.
Однако, истории подобного рода умеют нагнать страху на слушателей. Я буквально на миг отвлёкся от наблюдения девушек, как вдруг волна схлестнула двух из них в воду. Раздался громкий визг. Одна из них ползла по бетонному барьеру вверх (хотя правильнее будет сказать «старалась удержаться за него»). Другая же была отнесена волной сначала в сторону от берега, а затем, с резкой силой, брошена в сторону того зловещего коллектора.
Людей было немного, но помочь захотел я один. Это и должно было случиться именно со мной. Чтобы я смог проявить себя. Быстро спустившись к реке, я схватил карабкающуюся девушку и с неимоверной силой выдернул её наверх. Со стороны коллектора раздавался нечеловеческий визг. Я бросился туда, надеясь увидеть другую девушку в волнах. Однако, в потоке я успел лицезреть только огромный хвост. Сначала я подумал, что это трос или веревка. Но это был огромный крысиный хвост…
Коллектор захлебывался водой, когда я спустился к нему. Было уже темно. Я включил на телефоне фонарик и посветил вглубь этого ужасного подземного портала. Приблизившись, я услышал безумный крысиный писк, хруст и шёпот.
Я взмок. Не то от волн и брызг, не то от страха. В глубине коллектора ничего не было видно. Девушка не откликалась. Из всего того, что я видел, можно было сделать вывод о том, что тоннель уходил глубоко вниз.
Люди на берегу вызвали спасателей.
Спустя какое-то время приехали различные службы, люди в погонах и без, всех опрашивали и что-то записывали. Смутно помню, что я рассказывал – впечатление было жуткое. Кто-то из людей в погонах привёл с собой группу спасателей, и они полезли в коллектор. Уже совсем стемнело. Я не уходил. Толпа зевак постепенно расходилась.
Возле коллектора дежурил молодой парень, то и дело оглядываясь и ища что-то в темноте туннеля. Спасатели не спешили возвращаться. Вдруг этот парень бросился вглубь портала, обронив на берегу фонарик.
Я бросился следом. Оказавшись ближе, я услышал многотысячный писк миллионов крыс. Я посмотрел в коллектор, бросив потерянный патрульным фонарик.
Миллиарды рассвирепевших красных глаз на пушистых жестких мордах устремились на меня. Где-то там, среди них я заметил ладонь. Просто ладонь – кровавый осколок чьей-то жизни. Но и она через секунды сгинула во тьме…
Когда я отпрянул от входа в зловещий туннель, вокруг никого не было. Все разошлись. Меня пробрала дрожь, тело начало нервно сводить судорогами. Я напрягся изо всех сил и бросился бежать.
Позади шумели волны прибоя ночной Волги, особенно неспокойные в этот час, а в глубине моей души раздавался дикий нечеловеческий писк миллионов голодных крыс.
Добежав до здания банка, я свернул налево и выскочил на светофор. Меня трясло. Струдом дождавшись зелёного (а может, и не дождавшись), я бросился через дорогу. Пробегая по алее, я обнаружил, что ветер, который за последние несколько минут превратился в шквалистый ураган, с легкостью поднимает в воздух клубы пыли и раскачивает деревья. Кусты издавали шуршащий страшный звук…
Я выбегал на Советскую, не чувствуя усталости. Возле филармонии я увидел компанию не то скейтеров, не то каких-то хипстеров. Под музыку они весело смеялись и прыгали возле ступеней. Автомобилей было на удивление много – дорога светилась фантомами ярких фар.
Мне всюду мерещились крысиные хвосты и тысячи безумных глаз, ладонь в зубах, и адские крики.
Выйдя по прямой в сторону своего штаба – квартиры, которую я снимал недалеко от вокзала, меня, наконец-то, немного отпустило.
Магазины были закрыты, но мне жутко хотелось пить. Добравшись до дома, я упал на пол в прихожей. Не понимая до конца что произошло, я провалился в какую-то нереальную абстракцию.
Кое-как я пришел в себя, добрался до кухни, налил воды и выпил. Во всех комнатах я включил свет, сел за стол и уснул.
Первым ко мне пришел парень в погонах – патрульный, затем несчастная девушка. Их взгляды отображали нечеловеческие муки и страдания, что пришлось им испытать.
Я опускался на дно Волги, протянув руку вверх к поверхности, но ничего не мог поделать со своим плачевным положением. В доли секунды я перенёсся в зловещий коллектор и вот уже лежал в сырых нечистотах в окружении миллиардов существ, издающих ужасный писк. В момент они замолкли. Раздался рёв. Из темноты явился огромный семиголовый мутант – страшная демоническая крыса размером с грузовик.
Видимо осознавая своё уродство, существо издавало ужасный вой.
Две головы на толстых синих (или черных) шеях висели и переваливались. Они были мертвы. Остальные головы с заплывшими глазами безвольно смотрели в разные стороны. Все, кроме одной. Она принюхивалась и смотрела в мою сторону.
Душа прилипла к моей спине. Мутант приближался…
Сквозь сон я чувствовал дикий страх, но был абсолютно беззащитен. Рычание огромного крыса становилось всё более зловещим и страшным.
Вибрировал телефон на столе. Сработал будильник. Я подскочил на месте и быстро пришёл в себя. Убрав ноги с пола, я сидел и пытался вспомнить, что произошло, но утренний свет раннего часа прогонял мои воспоминания о прошлой ночи и ужасном сне.
Начинался новый день. Суббота.
Ничего так не хотелось мне сделать, как стереть свои воспоминания о прошлой ночи.
Я всё больше погружался в мутные воды своего сознания, угрожающего, в конце концов, съехать с катушек.
За стенкой, как обычно бывает по выходным, у соседей начался ремонт. Я долго не мог смириться со звуком работающей дрели. Сверло входило в бетонные перекрытия с такой напористостью и таким рвением, что, казалось, оно специально громко визжит.
В моей голове не укладывалось – ну почему так тревожно, почему так неудобно? Я лёг, мне захотелось встать, встал – захотелось лечь.
На лбу проступали капли пота. Бил озноб. А за окном была чудесная погода, редкие птички что-то напевая, проносились в воздухе.
Собрав себя по частям, я вышел из подъезда. На набережную идти не хотелось, и я пошел в сторону черноречья. Тротуар был наполнен людьми.
Все куда-то шли, один я просто брел в неизвестном направлении. Резко свернув влево недалеко от архива, я вышел к железной дороге и перебежал её. На 2ой Волжской, как всегда, бурлила автожизнь. Стоял неприятный запах выхлопных газов, особенно удушающий в эту полуденную жару.
В кедах начинали закипать ноги. В одном из магазинов, подрягавшись возле холодильника, я взял колу и пошел дальше. Пот насквозь пропитывал мою футболку, было крайне неприятно, поэтому я решил сворачивать в сторону дома.
Дома я перекусил. Начинало немного отпускать, мысли растворялись. Незаметно, как бы, даже неожиданно наступил вечер.
Проблема мегаполисов, скорее даже абсурд мегаполисов, заключается в изобилии искусственно созданных развлечений и в то же время – их однобокости.
Нет ничего такого, что могло бы по-настоящему благотворно расслаблять сознание. Но нет же. Вино, шабаш и транс. Да, вот она, формула досуга мегаполисов. Повсюду множество питейных заведений, где происходит лютый разврат. Хотя. Хотя. Хотя.
Я собрался и пошёл в один известный бар на Советской, расположенный между Домом Профсоюзов и «Дружбой». Летние веранды, блестящие огни, смех девушек и звон бокалов – вечер обещал хорошее настроение.
Я взял пива – темное (обязательно темное, всё-таки настроение тоже было темным). Поскольку народу становилось всё больше, а мест всё меньше – гости стали обращать внимание на мой одинокий столик.
Две девушки таки решились присесть ко мне. Пузырьки игристого вина уже успели ударить в их ветренные головы, а потому они были навеселе.
Вроде я тоже им понравился. По крайней мере, завязался разговор. Я рассказывал им весёлые небылицы из своей жизни, приукрашивая всё, что только можно, а они громко смеялись. В их смехе не было ни капли лицемерия – они были искренни и смеялись, потому что им было смешно. Смеялся и я.
Смеялся над собой, над другими. Я стал забывать о вчерашней ночи.
Время пролетело незаметно. Ночь была в зените, я в ударе, девушки в капкане. Одна из них – Ольга, предложила погулять на набережной. Юлия идею поддержала. Я не любил пьяных девушек, но бросить их не мог. И мы пошли. Спустившись к набережной, мы кое-как обнаружили себя посреди пустынной дороги. Сквозь туман сознания, я вдруг вспомнил то, что было вчера.
Мы стояли рядом с местом, где набережная проходит под мостом. Людей вокруг не было, ближайший к нам фонарь нервно мигал. Девушек тянуло к бетонному барьеру, где вчера танцевали молоденькие девчонки. Одна волна приходила за другой, ударяясь в стену барьера.
Ольга выронила от испуга бутылку из руки. На барьере сидела огромная крыса ростом с кошку. Девушка оступилась и упала в воду, и тут же тучи крыс, мгновенно вывалившиеся из темного коллектора, бросились за ней.
Пьяная Юлия так и не поняла, что случилось с её подругой, а потому подошла ближе к коллектору, озирая сверху то, что происходило внизу. Но что делал я?
Я не был близко к воде, чтобы помочь Ольге, свалившейся в воду, но был близок к барьеру и мог удержать вторую спутницу. Криков не было. Ольга исчезла во мраке. Внизу остались лежать её красные каблуки. Из коллектора раздался вой…
Юлия, осознав, что её подруги больше нет в этом материальном пространстве, начала истошно визжать и смотреть то в реку, то в меня. Хоть я и ловил на себе её обезумевший взгляд, чувствовал, что она смотрит сквозь меня, судя по всему, в какое-то небытие.
Я ничего не слышал, в голове начиналась буря. Ветер, шум, волны…
Юлия отправилась вслед за своей подругой Ольгой. Тысячи голодных крыс набросились на её молодое тело, выдирая из него маленькие кровавые кусочки. Кровь брызгала во все стороны. Девушка что-то кричала, но я смотрел вниз и ничего не слышал. Только ветер, шум, волны…
Это я столкнул её в пропасть.
Я уходил быстрым и неуверенным шагом. Меня осенила мысль, словно, я нашёл сокровище, и оно уже моё, почти что в моих руках. Но никто не должен пока что об этом знать.
В любом случае я ощущал некую тайную власть над жизнями других людей. Тела и жизни растворялись в пасти голодных зубастых монстров. Это сделал я. Да, я. Я закончил даже лучше сказать, прервал жизни молодых девушек. За что, почему, а главное, зачем?
Я не знал ответов на эти вопросы. Я снова и снова задавал их себе не в силах найти ответы. Я не знал.
На тёмном небе сияла почти кровавая Луна. Застыв между рогов мечети, она озирала мир отсутствующим взглядом. Я уходил прочь, оставляя за собой кровавый след, невидимый для других людей. Витрины подсвечивались неоновыми вывесками и баннерами. Всё было как всегда…
Дома я выпил воды и лёг спать. Меня не сильно, но всё же трясло. Тело атаковало неведомая адреналиновая лихорадка. Я разговаривал с собой во сне, иногда переключаясь на разговор с Юлией и Ольгой. Они постоянно что-то говорили и говорили, не замолкая ни на минуту. Но вот в какой0то момент раздался хруст костей и хрящей, и испуганные лица девушек застыли в масках ужаса.
Я открыл глаза, а за окном уже светало. Начиналось воскресенье. Люди за окном лениво и неспешно передвигались в разные стороны, словно, после ядерной катастрофы, оставшиеся в живых, немногочисленные жители, бродили среди руин своих бывших жилищ.
Шоковая ситуация, я бы сказал. Мне всё казалось страшным сном, а от недосыпа болела голова. Я выпил обезбаливающего, и ещё немного подремал. Хотелось дышать, безумно хотелось дышать.
Спустя час я уже гулял по Коллажу в поисках чего-нибудь интересного, но ничего не мог обнаружить. Взяв пару бургеров в кфс, я сел и стал высматривать людей за соседними столиками. Для чего они живут? Для чего они всё это делают – двигаются, едят, разговаривают?
Ведь всё это не имеет никакого смысла! Философия жизни социума весьма ограничена – она замкнута в порочном круге. Не делай того, не делай этого, не говори так, не смотри туда – всё это просто детали. Мелочные и ничем необъяснимые запреты и ограничения, устанавливающие правила жизни.
Вот красивая девушка пьёт кофе, улыбается и смотрит в телефон. Зачем? Потому что так надо. Её так запрограммировали. Проблема современности – это абсурд бытового рабства. Огромные свободы сдерживаются маленькими атрибутами, вроде телефонов и приложений на них установленных.
Есть религиозные атрибуты, маркетинговые, виртуальные. Обществу приходится лавировать между ними. Но индивиды не социализируются и индивидуальности – они впадают в стагнацию. Но разве не может личность, разве не может человек вырваться из бесконечных виртуальных узлов поддельного пространства?
Вокруг фальш. Что видит эта девушка в своём телефоне?
Она видит отражение статистики своей ментальной жизни. Скрипты приложений всё считают и видят. Они создают то, что будет смотреть объект их слежки – картинки, музыка, информация. Она пьет кофе не потому, что он ей нравится – ей внушили, что он должен ей нравиться. Так модно. Модно быть кофеманом, модно быть фотографом, модно быть философом. Но ведь далеко не все понимают, о чем идет речь. И эта девушка, безусловно, красивая, в полурастёгнутой рубашке и голубых джинсах, совершенно не понимает зачем она пьет кофе, смотрит в телефон и вообще, живёт.
Она одна, но вряд ли одинока. Я почувствовал её взгляд на себе. Мы встретились взглядами, и я понял, что она, наконец-то, обрела смысл жизни, наткнувшись на мой взгляд.
Вряд ли в её существовании было что-то интересное, что-то такое, что можно считать жизнеполагающим. Наша жизнь – серая изолента, залепившая наши глаза. Под ней нам тепло и уютно. Но когда её случайно срывает, вдруг всё становится совершенно иным, нежели мы привыкли знать. Свежий воздух бьет по лицу миллионами новых ощущений, индиферрентных по отношению к нашему прошлому и друг другу…
Мы медленно брели с ней по Кинешемке, созерцая прекрасный мир.
Ночные фантомные вспышки разрезали темноту слепящими огнями. Я был настроен решительно, поэтому следил за ними со всей внимательностью. Мысли роились в голове, мне хотелось бежать, мне хотелось раствориться в огнях. Фантомы разговаривали между собой, я слышал их голоса и, наверно, буду слышать всю свою жизнь.
В других землях, в иные времена, мы ещё встретимся с ними. В тех измерениях, где мы сами станем светящимися фантомными вспышками, разрезающими непроглядную темноту. Мы обязательно встретимся. Я уверен в этом. А ты?
Мощный ветер сорвал тысячи листьев с деревьев и разметал их над нами. Она держала мою руку так крепко, что я чувствовал себя стеной или даже, скорее, каменной скалой.
Повсюду я слышал её веселый смех, до того приятный, что сам улыбался. Выйдя на Советскую мы прошли до универмага – она сказала, что живёт на набережной в пятиэтажке, что рядом с мостом. В моей голове не прекращался ужасный скрип зубов – то ли кто-то распиливал болгаркой сталь, то ли это и правда визжали голодные крысы.
Она рассказывала мне, что не видела произошедшее здесь накануне, но знает, что одна из девочек упала в воду и приезжала скорая и мчс.
Чем закончилось она не знала. Да и никто не знал. Никто, кроме меня. Мы стояли, и я обнимал её, пытаясь согреть, в том месте, где бетонное ограждение возвышается над зловещим коллектором-порталом в страшную смертельную ловушку.
Луна была почти полная, но облачность скрывала нас от её взора. Мне было тепло, моей спутнице тоже, мир плыл, и с ним уплывало время. Бездна поглощала пространство, а для нас ничего не существовало. Неожиданно из глубины самых дальних уголков подземелий я уловил зловещее рычание. Я узнал его. Мгновенно передо мной предстал тот демон – семиголовая крыса размером с грузовик. Она выла и рычала, пищала и клацала зубами от нестерпимой боли и ужаса своей сущности.
Услышав позади внизу нас шуршание, я оттолкнул свою спутницу, и крикнул, чтобы она уходила. Она, проснувшись от забвенного сна, не совсем соображала, что произошло. Из-за меня, со стороны реки, хлынули волны черных демонических крыс. Они растекались огромной лужей по асфальту, огибая мою подругу. Ее участь была предрешена. Она была в шоке. Одним рывком я бросился к ней, и обнял ее так крепко, словно держался за последний спасительный волосок. Крысы окружили нас плотным кольцом, все напряглось, приближался страшный конец. В момент апогея, когда пожиратели плоти уже стали залезать на одежду, вдруг все прекратилось. Все исчезло. Мы стояли, вцепившись друг в друга, а вокруг не было никого. Погасли от страха даже фонари.
Сложно сказать, что я чувствовал в этот момент - мне не было страшно; когда наступает тьма, страх исходит изнутри. Человечеству сложно победить свою природу, взять под контроль свои желания, боязни, инстинкты. Но порой, от нас ничего не зависит. Порой всем нам остается только безмолвно созерцать происходящее, заняв зрительские места, а то и находясь на арене, так сказать, в эпицентре событий.
Крыс не было, не было писка, шуршания. На мгновение мы оказались в каком-то вакууме, а потом снова, недалеко от нас зашумели ночные волны великой реки Волги, послышался рев летящих по мосту над нами отечественных машин. Да, жизнь прекрасна. Как ни крути. Прекрасно быть живым, дышать, слышать, видеть. Прекрасно быть. Вспоминая этот вечер, я специально упустил детали, в частности имя моей спутницы и дом, где она живет. Не потому что она лишь вымысел из разряда невидимых подруг, а чтобы не усложнять сложную жизнь читателя. Я проводил ее до дома. Она немного отходила от шока. Видимо, случившееся показалось ей галлюцинацией. Сначала она дрожала, потом развеселела. Оставив ее при входе в подъезд, я уходил в темноту. Ощущая ее пристальный взгляд мне вслед, я покрывался холодным потом. Она крикнула: «Мы еще увидимся?», я ответил: «Да, мы еще обязательно увидимся…».
Тьма, окружавшая меня, становилась все темнее. Страх, достигнув самых своих глубин, начинал отступать. Наверное, испытав самый страшный страх, перестаешь вообще чего-то бояться.
Будильник прозвенел ровно в 7:30. Я работал с 9 часов, поэтому времени на сборы было достаточно. В социальных сетях было много оповещений. Моя вчерашняя спутница нашла меня, написала мне кучу приятных сообщений и везде ощущалось её присутствие.
Рабочий день, как обычно, прошел в нервной обстановке: я много ругался, но всё же, был в хорошем расположении духа. Несмотря на большую загруженность мой интеллект был в тонусе и в моей голову кружилось множество мыслей, направленных на события прошедших дней. Неужели всё это было правдой? Что-то изменилось во мне навсегда, благодаря этому, хотя скорее, из-за этого, а не благодаря. Сложности в моей голове лишь усиливались, приоритеты менялись, жажда крови мешала мне жить.
Так прошло два дня. В среду, возвращаясь с работы, я ехал в «двойке». В центре зашёл несколько буйный мужичок, явно неплохо «принявший на грудь». Я сидел, а он болтался недалеко, приставая к пассажиркам.
Я знал, что на каком-нибудь повороте он повалится на меня поскольку он едва стоял на ногах. Так и случилось у филармонии. Автобус затормозил на светофоре и этот тип, отправившись в некое подобие свободного падения, полетел в мою сторону.
Да, так должно было случиться. Я не подал виду, что был возмущён. Помог ему подняться. И вышел с ним на следующей остановке. Предложив ему выпить спиртного на набережной под мостом, я дал ему понять, что мне можно доверять.
Кое-как доковыляв до нужного места, где сегодня было людно, мы, опершись на бетонное ограждение, подошли к роковой черте. Я знал, что будет дальше, он – нет. Мы спустились чуть ниже, чтобы никто не видел, как раз к зловещему коллектору. Этот тип сказал: «Ну давай, где выпивка?» В ответ я толкнул его в сторону реки и он, не контролируя себя, запинаясь о свои же ноги, полетел вниз.
Вода захлебывала его. Я услышал жуткий многоголосый писк, и вдруг десятки крыс образовались на лице и голове этого неудавшегося собутыльника. Крысы залезали ему в рот, в глаза… он исчез. Его тело переместилось в портал смерти. А если говорить более научно - то его физическое состояние переместилось в место, где в ближайшее время оно будет расщеплено и покинет наше пространство.
Никто ничего не слышал, волны шумели, музыка играла. Никто ничего не видел. Да и что тут можно было видеть? Пьяница споткнулся и улетел в воду, а там течение, водовороты…
Я выбрался повыше и вдруг, меня, словно, окатили ледяным кипятком – моя спутница смотрела на меня в упор. Она смеялась и подавала мне свою руку. На автомате я принял её предложение, и она вытащила меня из-за бетонного ограждения. Во взгляде её читалось зловещее торжество – она меня нашла. Но, что было ещё более зловеще – она всё видела. Однако, бросившись в мои объятия, она, словно, растворилась во мне.
«Как же я скучала по тебе!» - она не могла сдержать себя. Я ответил ей тем же. Что сделаешь? – Я и правда скучал. Иногда сложно сказать правду. Начинаются игры и недопонимания, приводящие потом неизвестно к чему. А здесь нужно было сказать правду. Я и сказал правду. Мы прогуливались с ней по темным улицам города, а затем я предложил ей свернуть в вок кафе. Она, видимо, не поверив, замялась, а потом, с радостью согласилась. Судя по всему, она не была избалована подобным обращением.
Там мы и провели вечер, наслаждаясь вкусными блюдами и обществом друг друга. Было весело и я совсем забыл о том, что случилось пару часов назад. Произошедшее казалось мне сном, или даже, каким-то сюжетом из фильма.
Проводив её до дома, я спросил её номер телефона. Она, вероятно, ожидая этого, сразу же его мне продиктовала. Пообнимавшись, мы разошлись. На квартире я долго не мог уснуть.
Что со мной стало? Кто я? О, боги, что со мной происходит? Я стал орудием в руках неведомых сил. Я – убийца, катализатор, палач. Кто я, Господи, Господи?!
Во сне мне мерещились призраками убитых мной людей.
Я оборвал их жизни, их судьбы. За что? Просто из удовольствия видеть их мучения? Нет. Я был созерцателем последних их минут, но меня это совершенно не задевало. Они были никем для меня и вряд ли вообще могли вызывать у меня сострадание. Я не находил ответы на свои вопросы, а сон мой разрушался, как кирпичная стена под ударами огромного стального шара, прикрученного тросом к стреле крана.
В обед я зашёл купить местную газетёнку – телевизор я не смотрел, а новости знать хотелось. На первой полосе были изображены фотографии трёх молодых девушек и четырех сотрудников спецслужб – всех тех, кто недавно сгинул в темном коллекторе. Помимо этих людей были фотографии ещё двух молодых парней. Кто это я не знал. Надпись оглашала страшную новость: «Они исчезли бесследно…»
С дрожью в сердце я прочитал статью и понял, что переживать не стоит. Сотрудники выехали на вызов у автомоста через Волгу, где утонула одна из девушек. Там они перестали выходить на связь. Водолазы обследуют дно, но поиски не приводят к результатам.
А вот две другие – Юлия и Ольга, были в баре на Советской и всё, что было известно о их последних действиях – это то, что они выкладывали в социальные сети о том, как им весело быть пьяными. Никто ничего не знал и не видел. Двое парней, также объявленных пропавшими, были последний раз замеченными у универмага. Меня успокоила мысль о том, что я не имел к их пропаже никакого отношения. Было спокойно от того, что не всё происходило с моим участием.
В небольшом городе, где я раньше жил – в Нерехте, как правило, все всё знали друг про друга. Кто, где, с кем, зачем и почему. Это было не очень хорошо поскольку зачастую все эти знания обрастали слухами, превращаясь в завистливую ложь, выдуманный бред и откровенное перемывание костей. Это удел небольших поселений. В Костроме пропадали люди, но никто ничего не знал. И искать не было негде.
Да и что можно было найти? От них, наверняка, и косточек-то не осталось. Ну, а те, кто сунулся в коллектор, сами исчезли из этого пространства, превратившись в смутные воспоминания. Они были расщеплены на молекулы, осев в желудках голодных крыс. Всё, что они когда-то знали, умели и вообще из себя представляли – исчезло.
И никто не мог сказать, что с ними стало. Никто, кроме меня.
В последнее время меня стал пробирать нервный тик, болели зубы, чесались руки, дёргались мышцы лица. По всему было видно, что я переутомился.
Как известно, работа в офисе вызывает психологические заболевания. Всё это происходит на фоне нервных напряжений и срывов. В силу огромного количества обстоятельств формируется страшная картина существующей реальности…
В торговом центре я, обычно, обедал. Брал салат, суп, два куска черного хлеба. Изо дня в день одно и то же: вкус, цена, форма и цвет. Я не питал иллюзий относительно своей жизни – мне приходилось плыть вместе с другими по течению. Направление вело неизвестно куда, то сталкиваясь с многочисленными преградами, то беззаботно огибая их.
Я бы назвал это переменным успехом. После обеда я возвращался в офис, погруженный в беспроглядный туман собственных дум. Становилось холодно и неуютно. По радио и вовсе передавали снег. Мои коллеги весело шутили. День шёл свои чередом.
Ощущая дикую усталость, я впал в блаженство: перестал нервничать, психовать, ругаться.
Всё стало спокойно и просто. Наконец-то, наступил вечер, и я отправился на квартиру, предвкушая ранний сон. Подходя к дому, где я проживал, я увидел необычных людей в штатском – оперативников. Они легко определяются своим поведением. Что-то тут было не так. Я встал в темноте деревьев, спрятавшись от всех. Прошло около десяти минут, прежде, чем началось действо. Из окна выпрыгнул какой-то парень. Я не обратил внимание откуда он свалился, но наблюдал, как он молниеносно бросился в переулок. За ним кинулась и «вся королевская рать». Отдаляясь в вечернем мраке, раздавались крики и быстрый топот ног. Воспользовавшись моментом, я пробрался в квартиру. От сердца отлегло – приходили не за мной. Да и с чего бы вдруг?
Я ничего не совершал. С теми, кто пропал, меня никто не видел. Правда?
Нет, она не могла бы ничего рассказать другим. Она мне снова писала весь вечер, а я не ответил. Она жаждала видеть меня. Ещё немного и она была бы моей. Однако, всё относительно…
Утро пятницы, как и любое другое, началось с будильника. Настроение было хорошее – последний рабочий день. На улице было пасмурно, но это не бросало тени на мои амбиции. Надо было собираться на работу, и я уже грел чайник, как вдруг в дверь раздался звонок. Я посмотрел в глазок, но никого не увидел. Я хладнокровно взял кухонный нож и приоткрыл дверь. Никого не было видно. Я с дрожью сделал шаг назад в квартиру и в этом миг увидел черное создание в коридоре. Оно смотрело на меня и рычало. Ростом с меня, оно бросилось в сторону кухни. Когда я, побежав за ним, повернул к кухне, создание исчезло. Единственное, что выдавало его присутствие – это тяжелое дыхание, сопровождавшееся рычанием. Оно было слышно отовсюду.
В момент особого напряжения, я, сквозь толщу ужасающей тишины, услышал, как свистит чайник. От испуга я открыл глаза и дёрнулся. Оказалось, что я лежал посреди коридора.
Я поднялся и выключил плиту. Не убирая нож, я бросился в комнату собирать вещи. В квартире явно что-то было.
Зазвучал телефон – я взглянул. Там было сообщение от неё (моей спутницы). Там было написано: «Я под мостом…» Про какой мост она говорит я понял сразу, но смысла этого темного послания я не понимал.
Закрывая дверь в квартиру я вдруг услышал дикий визг с той стороны. Страшнейшие удары в дверь, хрип стоны. В моей голове проносились картины и сцены из недавних приключений, в которых я наблюдал за тем, как несметные полчища монстров, высыпавших из коллектора набережной Волги, раздирают на части живых людей.
Их крики, о эти ужасные крики…
Спустя считанные минуты я выскочил из квартиры и побежал по подъезду с рюкзаком своих вещей.
На улице хлестал дождь – осень расставляла свои приоритеты. Я убегал прочь от зловещего дома. В панике я не осознавал, что делаю, я просто бежал. Люди с удивлением смотрели на меня. Выбежав на Советскую, я ринулся к «Спартаку», а затем в сторону набережной.
Ноги будто сами несли меня туда – к проклятому месту, откуда всё и началось. Возле коллектора, у бетонного ограждения, стоял одинокий силуэт. Бесконечные тучи посылали на него миллионы тонн воды с неба, а он их не замечал. Я, промокший насквозь, приблизился к этому силуэту. Когда он повернулся, я узнал в нём мою спутницу. Да, ту самую девушку, с которой мне было так хорошо и которая, как мне казалось, знает обо мне несколько больше, нежели другие.
Она была спокойна и проста. Посмотрев в мои глаза, она прошептала: «На сегодня хватит. Всё же они больше любят питаться холодным утром, когда ужасно голодны после мрачного сна. Знаешь, в темноте бесконечно черных глубин, просыпается особо дикий голод…»
Я стоял в шоке и прекрасно понимал, о чем она. Она всё знала, я всё знал, всё было закономерно.
Мы смотрели друг на друга. Прямо в глаза. Суть в суть. Мир принадлежал нам.
Ливень прекратился. Волны бились о бетонное ограждение. Коллектор, захлебываясь, отдавал глухим эхо в темнейшие свои глубины. Становилось холодно, усиливался ветер. И, как обещали по радио, откуда-то с необъятных небесных высот пошёл снег…