— Мисс Миноу, могу я с вами поговорить, — Марта робко подошла к ней.
— Да, конечно.
— Понимаете, боюсь, что мне придётся уволиться.
— Что случилось, Марта? — Келли не восприняла всерьёз слова няни. Ей показалось, что причина увольнения, скорее всего, не такая веская, что ее, возможно? будет легко решить.
— Мой муж болен, ему требуется уход.
— Чем он болен? Может, я смогла бы помочь ему как-то? Марта, я могу дать денег на лечение. Что с ним?
— Ох, мисс Миноу, — женщина грустно улыбнулась, — от старости ещё не изобрели лекарств. Он просто слишком стар уже у меня, не может справиться один. Я нужна ему круглосуточно.
— Но… — Келли даже как-то немного растерялась. — А как же Мелони? Она вас так любит, так привязана к вам. Она ни к одной няни так трепетно не относилась, как к вам. Давайте наймём вашему мужу сиделку, оплатим всё, я…
— Мисс Миноу, я хочу провести с ним последние дни. Кто знает, сколько ему ещё осталось.
— Но, может, вы потом вернётесь к нам. Вы будете здесь не одни, вам не так одиноко будет.
— Не получится, мисс Миноу. Поймите, я тоже не хочу расставаться с такой прелестной девочкой, как Мелони. Но мужа скоро не станет, дети хотят забрать меня к себе в дом, а там у меня внуки. Одна я точно не останусь.
— Ну, что ж, я не имею права вас держать здесь, хотя мне очень жаль расставаться с вами. Даже не знаю, как отреагирует Мелони. Она сильно расстроится.
— Я понимаю, но и вы поймите меня.
— Марта, — Келли приобрела женщину за плечи, — я всё понимаю. Я отпускаю вас. Если вам нужна будет наша помощь, то обращайтесь, мы вам всегда поможем.
— Спасибо вам, мисс Миноу. За всё.
— Мелони дождётесь?
— Боюсь, что нет. Мне домой нужно, извините.
— Всё хорошо.
После ухода Марты Келли без сил села на диван. Она не знала, как правильно преподнести эту новость дочке. Мелони так любит Марту и так не хочет, чтобы та уходила. Дочка и без того чувствует себя одинокой. Марта не раз рассказывали Келли, как иногда Мелони приходит к ней спать в спальню. Скоро у Келли начинались новые гастроли, но она не могла оставить Мелони в таком состоянии, да ещё и без новой няни.
— Час от часу не легче, — проговорила себе под нос Келли.
Уже вечером Келли решилась на разговор с дочкой. Мелони сидела у себя в комнате и играла в куклы. С минуту Келли постояла на пороге и понаблюдала, как играет её дочка. Она с теплотой вспомнила, как Мелони также сидела и играла лет в пять.
— О, мам, — девочка улыбнулась, как только увидела её на пороге комнате. — Поиграем вместе?
— Нет... дочка, — Келли села рядом с девочкой и провела ладонью по её длинным волосам. — Ты только сильно не расстраивайся.
— Что случилось? — Мелони тут же положила кукол на пол.
— Понимаешь, у Марты горе в семье, поэтому она вынуждена покинуть нас.
— Как?.. Навсегда?
— Да. Но ты не расстраивайся сильно, дочка. Мы все будем скучать по нашей любимой Марте, но сейчас она нужна своей семье.
Мелони опустила голову, но не заплакала. Она просто сидела и разглядывала узор на ковре, наверное, ещё до сих пор полностью не осознав услышанное.
— И… и что дальше? Я не хочу новую няню, — капризно проговорила девочка.
— Я понимаю, как ты любила Марту, но я не могла её не отпустить. Мы найдём тебе новую, тоже хорошую няню.
— Не хочу, — тихо произнесла Мелони и посмотрела в глаза матери. — Просто не хочу.
Келли обняла дочь. Она знала, что если Мелони действительно чем-то серьёзно огорчена, то не будет плакать, просто оставит это при себе. И от этого лучше не становилось, ведь, по мнению Келли, ребёнку лучше выплеснуть свои эмоции: прореветься, прокричаться, покапризничать, чем так — молча и с пустым взглядом.
— Всё будет хорошо, дочка, мы что-нибудь придумаем, ты сможешь ей писать, — утешала её Келли.
— Угу.
Келли никому не рассказывала, что у неё была своя квартира почти в самом центре Нью-Йорка, где она любила уединиться. Периодически она уезжала туда подальше от папарацци, надоедливых звонков, бесконечного шума и проблем. Обычно в такие моменты ей было либо очень грустно и одиноко, либо же наоборот, — порой Келли любила разделять огромную радость только с собой. Вот и этой ночью она уехала к себе на квартиру, чтобы хорошо подумать над сложившейся ситуацией. Мелони она отвезла к Фиби на одну ночку: там Алан и Мила (правда, она не знала, что Мел с ними не особо дружна, ведь Алан её вечно задирал, а Мила была мала, поэтому с ней было не так интересно).
Обычно Келли любила наливать себе вина в бокал и подходить в шёлковом халате цвета красной розы к панорамному окну, чтобы полюбоваться ночным видом распластавшегося перед ней города. Ей доставляло огромное удовольствие смотреть свысока на огни ночного города, на бесконечное движение транспорта, на людей. В такие моменты она чувствовала себя не просто человеком.
Но сегодня особой радости ей не доставило привычное занятие. И дело не в дожде, что крапал за окном, а в дочери. С одной стороны проблему так легко решить, с другой — Мелони сложно сходится с людьми, особенно с нянями. Ох, сколько же им пришлось их сменить, пока они не наняли Марту, которая несколько лет была рядом с девочкой. Келли было спокойнее оставлять Мелони на долгое время, зная, что за ней присматривает Марта.
Ей хотелось как-то взбодрить дочку, но в голове не было ни одной здравой мысли.
— Что же мне делать? — женщина прислонилась лбом к стеклу.
Она боялась ошибиться, ведь иногда ей казалось, что она делает что-то неправильно. Например, порой не отказывается от концертов, когда могла бы на несколько дней раньше вернуться из очередного тура. Или эти же занятия вокалом. Конечно, она видела, с какой неохотой занимается Мелони, но Келли считала, что это детское: не любить ходить на занятия, предпочитая им развлечения. Однажды Келли спросила Мелони, кем та хочет стать в будущем, но дочка ей ничего не ответила, потому что не знала.
Поэтому Келли не теряла надежды привить любовь к пению и музыке дочери. Возраст ещё позволял, как считала Келли. «Она просто ещё совсем маленькая и не понимает, в какую жизнь ей откроются двери за счёт таланта и связей».
Но порой Келли думала, что в таком вопросе она становится похожей на своих родителей. «Да нет, я уже в таком возрасте знала, кем хочу стать в будущем». Этой мыслью она частенько успокаивала себя.