Их согнали с корабля и выстроили на берегу в ряд. Проходивший мимо алжирец, на голове у которого была намотана белая мокрая тряпка, спасающая от палящего солнца, ткнул палкой в плечо:
—Подними голову!
— Жарко, дайте воды, — попросил кто-то рядом.
— Нет тут воды. До рынка терпите.
Девушек погнали в сторону городских ворот. Там им открылось потрясающее зрелище.
Шумный Константинополь встречал своих новых рабынь многолюдной площадью, кричащими торговцами, шмыгающими носом беспризорниками.
Девушек вновь выстроили в ряд возле какой-то лавки, откуда доносилась мужская брань и крики.
— Мне нужны самые красивые. Я плачу деньги, значит я могу выбирать!
— Вот сейчас дворцовый евнух приедет, отберет девушек для султана, все, кто останутся — в твоём распоряжении.
— Да после него никогда ничего путного не остаётся! — кипятились невидимые собеседники. — Забирает самых здоровых, а мы что? Не люди?
— Ну вот придёт Сюмбюль ага, ему в лицо и скажите. А мне тут нечего истерики закатывать.
Хлюпкая деревянная дверь с грохотом открылась и из дома выскочил небольшого роста, усатый мужичок. Сплюнул сквозь щель в зубах, окинул взглядом пригнанных девушки и помчался прочь.
Алжирец ходил мимо, то и дело поправляя рабынь:
— Встань ровно! Подними подбородок! Не смотри в пол! Хватит реветь!
Прибежал мальчишка с кадкой водыи стал раздавать каждойпо черпаку спасительной жидкости.
Никогда раньше Туна не думала, что можно так мечтать о воде. Дома у них во дворе был глубокий колодец, откуда в любое время можно было набрать столько, что тебе и напиться, и приготовить, и постирать — на все хватит.
— Не спи, стой ровно, — снова дернул за руку прошедший мимо алжирец.
Туна выпрямилась, перекачала черпак следующей девушке и снова задумалась.
«Как сейчас мама? Что делает сестренка? Дома сейчас прохладно, может быть выпал первый снег?»
Конец 1-ой части...