Любое знание чего-либо есть владение чем-либо. Но чéм может владеть человек пред Лицем Бога Всевышнего ? Это смешно. Пытаться завладеть — да. Но владеть — нет. Поэтому ещё неизвестно, ктó ближе к Тебе: тот, кто знает себя и, так сказать, ”владеет” собою, или тот, кого знаешь и кéм владеешь Ты. Но во всех сферах приходится делать одно и то же действие по разным причинам и для разных целей, и потому один стремится познать себя, чтобы ”завладеть” собою и лишить Тебя возможности управлять им; а другой познаёт себя, чтобы перестать владеть собою и отдать себя в Твои Руки, чтобы уже окончательно быть Тобою познанным и уже никогда с Тобой не разлучаться.
*
Все предметы и окружающего и наполняющего нас мира познаются нами в сочетании, взаимодействии и противодействии с другими предметами. А так как и мы являемся одним из предметов этого мира, то и себя мы познаём точно так же — в сочетании, взаимодействии или противодействии с кем-то или чем-то. Уже в детстве мы в какой-то степени, хотя и бессознательно, познаём себя, когда нам делают замечания, когда нас хвалят или ругают, награждают или наказывают, одаряя нас приятными или неприятными словами и взглядами. Всё это, конечно же, делается взрослыми не для того, чтобы мы познали себя, а для того, чтобы подчинить нас каким-то общественным правилам, целям, задачам, нуждам и необходимостям. И потому мы становимся понятными самим себе в той степени, в какой наше определённое поведение важно для окружающих нас людей. А так как семейная и общественная жизнь извлекает из нас только то, чтó нужно для её временного благоустройства, развлечений и защиты, то всё остальное, заключённое в нас, более ценное, чем временные выгоды, остаётся невостребованным, а значит неизвестным ни нам, ни окружающим. Вóт почему, чем однообразнее жизнь человека, чем меньше непредвиденных событий, неожиданных радостей, бед, удач и несчастий происходит в его жизни, тем менее он известен себе.
Таким образом, познать себя без общества невозможно. Да и не нужно, потому что знание любого предмета, в том числе и себя, нужно только для жизни в обществе, для работы общественного организма, для служения людей друг другу, и если человек не хочет служить обществу, то и знать ему себя незачем.
*
Но есть люди, которые, как им кажется, желают служить обществу, однако, не зная себя, то есть не видя истинных причин своего желания, они не понимают, что хотят служить не обществу, а себе посредством общества. Для них общество — лишь средство собственного самоутверждения, возвышения, обогащения и удовлетворения их потребностей и влечений. Так, например, Сократ подводит Алкивиада к пониманию того, что тот ещё не готов к делу служения соотечественникам, потому что не знает, как по справедливости управлять людьми, а не знает он этого потому, что не научился по справедливости управлять самим собой, а для этого, в свою очередь, нужно познать свою душу, своё истинное существо, выяснив помимо прочего, чтó является для неё истинным и полезным, а чтó ошибочным и вредным. Но прежде чем начать такую работу, нужно видеть Зеркало Божественных Глаз, дабы познать в себе себя как источник разнородных желаний и качеств и познать в себе Бога как Руководителя всех желаний и качеств, потому что даже с самыми благородными желаниями и самыми, казалось бы, полезными качествами, но без Божественного Руководительства ни о каком благотворном служении людям не может быть и речи.
Чтó вынудило Сократа обратить внимание честолюбивого юноши на это изречение ? — ПОЗНАЙ САМОГО СЕБЯ. — Претензии юноши на невозможное для него сегодня, его уверенность в том, что он созрел для того, для чего ещё не созрел, а также его желание занять положение, на которое он не имеет нравственного права, потому что не видит Божественного Зеркала, благодаря которому можно познавать и исправлять себя. А значит ему неизвестно, чтó на самом деле им движет: желание приносить себя в жертву обществу или общество — в жертву себе.
*
Человек есть такой же предмет, как и любой другой предмет в Мироздании. Но человек, не знающий, а тем более не желающий себя знать, не изучающий своё внутреннее устройство, свой нравственный состав[i], своё назначение, отношение Бога к нему, самочувствие других людей от его поведения, — есть самый опасный предмет в Мироздании, делающий опасным всё, к чему он прикасается, независимо от того, чтó он скрывает в себе: добро или зло, достоинства или недостатки, ибо необузданное добро и неуправляемое зло одинаково приносят вред.
*
Не учить человека познавать себя как предмет, не требовать от него предельного старания в самопознании и изменении своего поведения в благотворном направлении — есть преступление против человечности. Но ктó, собственно, должен предъявлять эти требование, ктó должен учить правде и благу ? Как видно из жизни Сократа и других учителей, поплатившихся жизнью за свою человечность, получается, что предъявлять требования и учить человека познанию себя есть тоже преступление, но преступление уже не перед душой человека, а перед государством, которому не выгодно, чтобы человек познавал себя до Сократовой глубины.
*
Из этого надо понимать, что познание себя — рискованное занятие. Но не потому, что этой работе могут помешать приверженцы государственности, а потому, что государство никогда не поддерживает глубокую нравственную работу и сокровенную жизнь человека, а значит человек в познании себя остаётся один, а один, без поддержки общества никто вообще никакой работы делать не может — ни внешней, ни внутренней. И если человек, не получая поддержки от государственного общества, не ищет поддержки Божественного Общества, то внутренней, духовно-нравственной работой, познанием себя и подчинением своего поведения целям Общего Блага он заниматься не сумеет. Ибо в нашем познании себя должен быть заинтересован ещё кто-то, кроме нас, то есть наша истинная сущность должна быть безусловно нужна другой истинной сущности, кто-то должен не иметь возможности обойтись без неё, кто-то должен хотеть очистить, вырастить и приблизить её к себе, она должна быть вписана в чью-то судьбу, в чью-то работу, в чей-то долг, в чей-то подвиг, в смысл чей-то жизни, она должна стать вечной частью кого-то другого, — а значит мы должны искать, ждать и молиться о встрече с этим Существом.
*
Понятно, что безусловно нужными мы можем быть только Богу, Источнику нашей жизни, нашему истинному Отцу, Руководителю, Вéдателю нашей души, мысли и сердца, наблюдателю за нашим поведением, независимо от того, понимаем мы это или не понимаем, чувствуем или не чувствуем. Ктó нас может знать и ведать, кроме Того, Кто в нас ? Ктó, кроме Него, знает, насколько боязливо, лукаво или бесстрашно и искренно наше сердце, насколько чисты или корыстны наши намерения ? Ктó, кроме Него, может находиться внутри нашей души и видеть истинные мотивы всех наших стремлений и поступков ? Ктó, кроме Него знает, кáк к нам нужно относиться, кáк нас лечить, учить, наказывать, утешать, спасать ? Без Бога человек вообще не познаваем, без Бога человек только извращаем. Знать о себе что-то истинное можно зная лишь то, чтó знает о нас Он. Но даже зная это, невозможно знать о себе всё, ибо Он никогда не открывает нам всей истины о нас, а лишь приоткрывает ту часть, которую для целей Общего Блага нам нужно знать сегодня.
*
Познание себя невольно начинается с самого детства. Оно начинается в тот момент, когда мы сами впервые испытываем ощущение удовольствия или огорчения от общения с собой — со своими желаниями, мыслями, телом, телесными и душевными потребностями, поведением, взаимоотношениями с предметами и людьми. Оно также происходит в те моменты, когда люди испытывают удовольствие или огорчение, радость или недовольство от общения с нами. Конечно же, недовольство не хочется принимать во внимание, не хочется знать, что кому-то от тебя плохо и нужно себя менять, особенно, если самому от себя не плохо, а тем более хорошо, — и это ”не хочется” остаётся у многих на всю жизнь. Не желая знать, что кому-то плохо от него, человек тем самым не хочет знать истину о себе, потому что знание любой истины о себе — это неизбежное требование, повеление, приказ изменять себя к лучшему, а значит смиряться с малыми или большими, кратковременными или продолжительными напряжениями, трудностями, лишениями и жертвами на пути этого изменения.
*
Честный человек не может не изменять своё поведение в соответствии с любой открывшейся ему истиной, любой, а не только с той, какая ему приятна или выгодна. И эту любую истину о себе нужно знать и относительно людей и относительно Бога, ибо и люди и Бог испытывают от прикосновения к нам и радости и огорчения, и пользу и вред, благодаря чему мы постепенно узнаём, чтó мы собой представляем и в человеческом и в Божественном мире.
____________________________________
[i] Нравственный состав человека: я, Ты и мир. Нравственный выбор человека: отдать себя Богу или миру.