Предыдущая глава
Рыска молча обругала свой длинный язык, подумав, что, может быть, мужчины и правы, не поручая женщинам ответственных постов за их болтливость. Так или иначе, возразить ей было нечего: сама же рассказала тсарице о связке, чуть больше года назад, разоткровенничавшись в лучину печали. Исенара тогда по-человечески пожалела её, — более того, в тот день её отношения с тсарицей и перешли на другой уровень, приблизившись к дружеским. Однако слово не воробей, как говорится, и Её Величество запомнила произнесённые советницей слова. Видимо, на то они и тсари, потомки тсарей. Им самой Хольгой велено всё помнить и обо всём одновременно думать. Итак, нещадно ругая про себя свою излишнюю откровенность, Рыска ответила, опустив глаза:
— Да, это правда, Ваше Величество.
Исенара ещё немного помолчала.
— Тогда я вынуждена поручить найти его и попросить тебе помочь, — сделав верные выводы, произнесла тсарица.
— Это будет трудно, — попыталась отговориться Рыска.
— Но ты это сможешь, ведь верно? — глядя ей в глаза, больше подтвердила, чем спросила Исенара.
Подавив вздох, Рыска кивнула.
— Да, Ваше Величество.
— Я могу на тебя положиться?
— Да.
Оспаривать распоряжение тсарицы Рыска не собиралась ни по каким внутренним причинам — Её Величество могла на неё положиться, так же, как и молодая путница точно знала, что известие об их с Альком связке не дойдёт до Пристани, хотя об этом уже знают не только они.
Затем Исенара пересказала Рыске всё, что ей было известно по поводу предстоящей войны и то, что узнала о пресловутой тсарице-видунье, но путница слушала дальше вполуха: многое из сказанного уже было ей известно, и слушала она из чистой вежливости. А вот воспоминания, непрошеные и давние, навалились на неё.
Дослушав тсарицу, Рыска заверила, что всё поняла и постарается исполнить поручение в точности. Исенара же, хоть и не носила дара, легко почувствовала изменение Рыскиного настроения и не стала задерживать её дольше, тем более, что время подбиралось к полуночи. Вручив девушке охранную грамоту с печатью Его Величества, тсарица разрешила ей идти.
Но стоило Рыске приблизиться к двери, Её Величество вдруг произнесла:
— Честно говоря, я тогда подумала… Вы ведь как единое целое с ним были. Это издалека в глаза бросалось. И потом, всё, что ты говорила… Может, это и не моё дело, но почему вы расстались? Да ещё так надолго…
Рыска на миг замерла.
Её уже не трогали такие разговоры, просто не хотелось их вести. Та её вспышка — не в счёт: это было от отчаяния и одиночества.
— Мы расстались навсегда, Ваше Величество, — уронила она.
— А как же ваша связка?
— Связка — связкой, она необременительная, а жизнь у каждого своя. У него жена, например, есть, — возразила Рыска.
— Я не об этом, — тихо сказала тсарица, — то, что каждый из вас связан узами брака, я знаю. Но как до такого дошло? — Исенара поднялась из кресла, подошла к Рыске, заглянула в глаза — и увидела там пустоту. — Он ведь никогда и ни к кому не относился так, как к тебе. И песня эта… Думаешь, он для меня её пел?
Рыска посмотрела тсарице в глаза.
— А для кого же?
— Да для тебя же! Прощался с тобой! — воскликнула Исенара.
Путница покачала головой, снова глядя на тсарицу прямым взглядом.
— Вы ошибаетесь, Ваше Величество, ничего такого не было, — ровно произнесла она. Тогда о расставании страшно было подумать. Теперь же было понятно, что есть кое-что куда более страшное…
— Нет, ты неправа! — возразила тсарица с улыбкой. — Ты просто была молода, наивна и напугана, и представить не могла, что твоя детская любовь может оказаться взаимной. А я давно его знаю! С детства. И поверь, он не такой уж непробиваемый, каким хочет казаться. Во всяком случае, я тогда сразу поняла, как он относится к тебе. И что в его жизни случилось что-то очень нехорошее, и ему самому намного хуже, чем мне: мало того, что произошла неприятность, так ещё и появилась причина, по которой эта неприятность стала вдвойне досадна. Ведь в молодости и так хочется жить, а если ещё и любовь…
— Вы ошибаетесь, Ваше Величество, — ровно повторила Рыска.
— Нет!
— А может, и нет. Я уже и не помню почти, что и как тогда было. Столько лет с тех пор пролетело… Всё ушло, как песок сквозь пальцы.
Исенара вздохнула.
— Есть вещи, которые не тускнеют с годами, — печально, отчаявшись убедить Рыску, уронила она, — как бриллианты. Когда ты увидишь его, ты поймёшь, что я права.
Рыска с грустной улыбкой покачала головой.
— Боюсь, что уже нет, Ваше Величество.
— Тогда мне очень жаль, — с горечью заключила Исенара.
— А мне не жаль, — Рыска помолчала. — Просто всё на свете имеет начало и конец… Разрешите идти?
Тсарица кивнула, и молодая путница покинула комнату.
Да, она значительно изменилась за последние два года. Она не пустила слезу и не вздохнула, даже не замедлила шаг. В лице её не дрогнул ни один мускул. Да и о разговоре она тут же забыла, начав прокручивать в голове суть задания. Воспоминания отпустили её, вернее, они уже не цепляли как раньше, проходя стороной.
Найти его? Что ж, это не составит труда. Она найдёт. Но лишь как человека, который в самом деле сможет ей помочь. Слишком много прошло времени, чтобы сейчас относиться к нему по-другому, чтобы он остался для неё прежним.
Предательски дрогнуло в груди, но Рыска тут же себя окоротила. Это так, воспоминание. Ничего уже нет. Просто ей давно нужен мужчина — и всё; лишь поэтому вспоминаются подробности из прошлого, тем более… следует признать: в постели с ним действительно было неплохо… Ну, ладно, хорошо… Себе можно не врать: лучше всех! Но это только физиология, ничего личного.
И хватит думать о глупостях! Сначала задание — потом всё остальное.
…Тихо, стараясь не шуметь, Рыска забрала вещи из дома Жара, где все уже спали, и пошла в Пристань за нетопырихой. Жар не обидится: ведь он ей почти коллега — тоже на государственной службе. Он прекрасно знает: может произойти что угодно. А вот нетопыриха Лада возмутилась: она, видимо, настроилась спать всю ночь, а её неласково подняли и выгнали за ворота.
…Отъехав от города на десяток вешек, Рыска остановилась в поле и спешилась. Отошла от дороги, раскинула руки и закрыла глаза. Ночью искать кого-то или что-то всегда было проще, чем днём.
В поле было намного лучше, чем в городе — свежее, прохладнее. Ветерок обдувал разгоряченное скачкой тело. Кузнечики заливались на все голоса. И вода журчала где-то рядом, буквально в двух шагах: вот сейчас она определится с направлением и пойдёт искать воду, обмоется слегка (уж очень жарко), а потом немного поспит, хоть пяток лучин — не железная всё же.
Не отвлекаться!
Представила Алька… Да, с поправкой — наверное, повзрослел тоже — или, постарел, если уж совсем честно. Пять лет всё-таки прошло.
Образ нарисовался так неожиданно легко, словно только вчера расстались.
Рыска открыла глаза. Ага, северо-восток. Придется сверяться каждый раз — он, наверняка, тоже на месте не сидит, на то и путник.
Она ни щепки не сомневалась, что найдёт его, а не искала раньше лишь потому, что не видела в этом смысла. Да и успокоилась уже, смирилась: не судьба — значит, не судьба. К тому же хотела наладить семейную жизнь, в чём не преуспела: первый порыв на радостях после окончания учебы быстро прошёл. Да и было теперь, чем заняться: работа оказалась интересной и прибыльной, — собственно говоря, времени на личную жизнь за последние годы почти что не было.
Воткнув в землю выломанную из кустарника палку, чтобы отметить направление, подсказанное даром, Рыска отправилась искать воду и быстро её нашла: небольшую речку или даже большой ручей. Она с удовольствием искупалась, напоила и крысу, и нетопыриху Ладу, свою красавицу, а затем улеглась на траве, подложив под голову свернутый плащ и раскинув в стороны руки.
— Спокойной ночи! — прошептала она начавшим заметно сереть небесам.
Летняя ночь подходила к концу. Вскоре должно было взойти солнце, и как только это случится, путница собиралась трогаться в путь.
Засыпая, Рыска думала, что выбрала всё же правильную дорогу. Путницей быть лучше, чем весчанкой, у которой хоть и есть и дом, и семья, но все дни как один — серые и одинаковые. Пожалуй, она таки ни в чём не ошиблась
Продолжение