Начало
Конечно Р согласилась. Почему бы не провести романтический вечер на крыше с парнем, к которому она испытывает симпатию. Да и одета она была удачно. Удобные кроссовки, джинсы и толстовка.
Поднявшись на 14 этаж О остановился и предложил немного передохнуть. Сел в проем окна и увлеченно начал о чем-то рассказывать. Р внимательно его слушала и ничего не предвещало беды.
О притянул ее к себе и начал целовать. Но это был не просто приятный поцелуй. В нем была агрессия. И злость. Она начала его легонько отстранять, но О только сильнее ее прижимал. Р поняла, к чему он клонит и пыталась уже вырваться. Но он был сильнее.
Это момент она не забудет никогда. Р кричала и вырывалась. Пытаясь отбиться ногами. Ее сил не хватало. И в какой-то момент она поняла, что лучше сдаться.
...
После произошедшего он оставил ее на заброшенном этаже и быстро убежал вниз. Она натянула джинсы, забилась в угол и заплакала. Как это произошло? Он был совсем не в адеквате. Агрессивный, грубый, безжалостный. Почему именно так? Вроде же приятный парень и не чужой. Как же мерзко ей было в тот момент. И от себя, и от него, и от всего вокруг.
Собравшись с мыслями она поднялась и пошла к лестнице. Спустилась вниз, дождалась, когда появится сеть и позвонила своему лучшему другу. Ничего не объясняя, сказала, что сейчас приедет.
Р дошла до остановки и дождалась свой трамвай. Села на свободное место у окна, а в голове был туман. Протягивая деньги за проезд она заметила на запястье яркий след от его руки. Натянула рукава и зажалась.
Приехав к другу, которому она могла довериться и все рассказать, она просто начала смеяться. Громко и больно. Он понимал, что это истерика, но не понимал, что произошло. Принес ей воды, крепко обнял и дал прореветься. Когда Р успокоилась, все ему рассказала. Первым делом он взял телефон в руки и уже собрался кому-то набирать. Она оставила.
Никакой полиции. Р знала, что отец О работает прокурором и что конечно его отмажут. Вот только она погрязнет по уши в этом болоте и смыть с себя этот позор не сможет никогда. Друг долго уговаривал ее, но давить не стал. Он понимал, что она права. Р пошла в уборную и увидела, что на ногах, с внутренней стороны - огромные гематомы. Не только на запястьях остался след этой мерзости. Да, руки О были большими и грубыми.
Она показала другу синяки и принялась реветь с новой силой. Друг пытался объяснить ей, что она пройдет экспертизу и будет доказано, что О с ней сделал. Он совершеннолетний и ему светит статья. Но Р была неприклонна. Она отказывалась ехать в полицию.
Все придется пережить заново. Копаться в воспоминаниях до мельчайших подробностей. Еще и под натиском полицейских, которые наверняка будут над ней ухмыляться. Да и как она докажет, что это было насильно. Синяки, да. Но это же еще не доказательство.
Р попросила остаться с ночевой. С другом она ощущала себя под защитой.
На утро лучше не стало. Груз мыслей давил. Было по-прежнему противно и больно. Конечно О ничего не написал и не позвонил. Он даже заблокировал ее в соцсетях.
Ничего не оставалось, как собраться с мыслями и пойти домой. Принять душ и переодеться. И постараться все это принять и начать с этим жить.
Девушки, которые переживают насилие, переживают его трижды. По факту. На допросе. И в суде.