Описав широкую дугу вокруг заляпанной желтой люстры с одной вкрученной в цоколь лампочкой, жирная черная муха, неистово жужжа пикировала прямиком к накрытому непонятного цвета скатертью столу.
На кухне, на деревянном поскрипывающем стуле с высокой спинкой, сидел Иван Палыч собственной персоной в уже затертых семейных трусах в тонкую полоску и когда-то белой майке. Его тощие волосатые ноги были закинуты одна на другую, на кончиках пальцев одной из них болтался серый тапочек в такт хорошего расположения духа хозяина.
Полуодетый представитель сильного пола перелистывал страницы глянцевого журнала "The Rake", облизывая при этом большой и указательный пальцы правой руки, его узкие плечи нервно подергивались. Рассмотрев очередной мужской крепкий торс в объятиях знойной красотки, Иван Палыч, потеребил свой оплывший жирком животик и, громко крякнув, резко встал, в голове немного закружилось.
Приняв боевую стойку и громко зарычав (наверное, как тигр), он вытянул кулаки вперед и махнул ногой по воздуху, задрав ее при этом чуть выше колена, тапок слетел и впечатался в дверь кухонного гарнитура, безжизненно упав на пол, замер, пораженный неожиданной свирепостью и динамикой своего "босса". При этом маневре несостоявшийся "каратист" чуть не потеряв равновесие, ухватился за стол.
Толстая муха, мирно вкушавшая на столе плоды неряшливости хозяина квартиры, испуганно взлетела, расправив крылья.
Харизма...
Но на этом акт выработки тестостерона не закончился, далее следовала "проработка харизмы". Основной элемент привлечения силы, успеха и, как следствие, хорошеньких женщин. Поправив трусы, будущий сердцеед и властелин женских судеб, шаркая тапочками, поплелся в соседнюю комнату, в которой во весь рост у стены стояло зеркало, оставшееся еще от бабки Марфы.
Подойдя к нему вплотную и осмотрев свое отражение, мужчина удовлетворенно хмыкнул, затем встал в позу "привлечения силы" широко расставив худые ноги и сведя сжатые кулачки возле пупка, напрягся, что было сил. Руки его задрожали, щеки залились румянцем, по вискам побежали капельки пота, выпуклые глаза пялились в зеркало. "Вот она пошла силушка, наливается кровушкой тело молодое богатырское", - подумал Иван Павлович.
Мимо не спеша прожужжала муха, сделала круг почета над кучерявой, уже седеющей головой Палыча, и насладившись увиденным зрелищем, она уселась на верхнюю рамку зеркала, уставившись на повелителя крошек и немытых тарелок. Видимо, немного смутив развивающего личностную силу человека.
Заметив опять это назойливое насекомое отряда двукрылых, прилетевшее вслед за ним из кухни, Палыч опустил руки и выдохнул от неимоверного напряжения — он устал. Сила, успех и любовь шли к нему, он чувствовал это своим нутром. Харизматический человек почесал ребра на правом боку и отправился в ванную комнату, умыться.
Мидихлорианы ...
Умывая теплой водой лицо, мужчина рассматривал себя в зеркале; впалые уставшие глаза, морщинистый широкий лоб и начинающие уже обвисать щеки, намоченные и приглаженные кучерявые с проседью волосы топорщились тут и там.
Он опустил голову и с сожалением признался себе самому, что ничего уже не исправит и иной жизни, кроме, нынешней, уже более не будет, что все это жалкие и обреченные попытки что-то изменить. Гены плюс врожденная лень и слабость духа не позволят ему вырваться из их цепких объятий.
Из реалистичных и неприятных раздумий, его вырвал назойливый звонок в дверь. Наспех обтерев лицо полотенцем и надев вафельный бежевый халат, он направился к двери.
— Хто? — как можно выразительнее спросил он.
— Я... — раздался уверенный женский голос из-за двери.
Палыча при этом громком — Я! Немного покоробило, он закатил к потолку глаза и принялся открывать дверь, кто-то схватил и с силой распахнул ее с громким и приветливым:
— А вот и я..., что не ждал? — хитро щурилась Зина с 4-го этажа (бывшая его одноклассница).
— Зинаида Федоровна, я просил бы вас более не якать, там за дверью, — как можно культурнее выразился Иван Павлович.
— Что ты милый мой забубнил с порога... Даму чаем угостил бы сначала! — заулыбалась рыжеволосая и полногрудая Зина.
— Нету, — сухо ответил харизматический человек.
— Чего нету? — опешила, нахмурив брови одноклассница .
— Чая нет, — поглаживая на груди халат, произнес Палыч.
Зинаида Федоровна сделала решительный шаг вперед и взяв за грудки халата Иван Павловича, притянула его к себе, начав свой старый монолог про выпускной вечер:
— Я же теперь замуж выйти за порядочного человека не могу из-за тебя, кобель... Кто лобызаться на выпускном вечере лез ко мне?.. — потряхивая за грудки Палыча, прошипела Зинка, поглядывая на него исподлобья.
Иван Федорович в упор смотрел на ее небольшую бородавку на кончике носа. Зинаида Федоровна, проводив его взгляд, тоже скосила глаза на бородавке.
— Ладно, пошли чай пить, ухажер, а то застудишь даму в дверях... — сказала она и добавила, — Там на верхней полке "Индийский" еще оставался.
Иван поправил халат и посмотрел вслед Зинаиде Федоровне, которая покачивая крепкими бедрами уже прошла на кухню.
— Это еще, что за безобразие, — послышалось оттуда.
Раздался громкий шлепок, вышла Зина, держа в одной руке скрученную газету, а в другой пришибленную муху спросила, протягивая мертвое насекомое, взятое за крылья пальцами:
— Твоё?
— Нет... — сухо ответил Иван Павлович, почесывая подбородок и закрыв входную дверь.