Платон зашёл в маленькую кухню, где в воздухи повисли ножи, всем своим видом угрожающие упасть. Он почувствовал энергию, от которой буквально вибрировал воздух.
-я вам говорила, что это барабашка, - прошептала сзади парня старушка, его соседка, - правда, барабашки же обычно хорошие существа, но этот словно с ума сошёл.
Ножи резко повернули лезвиями в сторону Платона и старушки. Та екнула и схватилась за сердце.
-это вовсе не барабашка, - спокойно сказал Платон, оглядывая светлую кухню.
-а что же это, батюшки?
-привидение.
В шкафу грохнуло так, что Платон инстинктивно пригнулся. Бабушка быстрым топотом убежала в соседнюю комнату и закрыла дверь на ключ.
-Бегите! Бегите! - закричали сами стены кухни, шкафы дергались от мелкой дрожи, кафель по стенке покрылся трещиной, - а ты что не бежишь?!
Платон посмотрел прямо перед собой, на занавеску, которая обрела черты мальчика. Очень злого мальчика. Последнее было понятно не по занавеске, а скорее по энергетике в комнате.
-зачем бежать? - спросил Платон.
У него все внутри застыло от ужаса. В комнате потемнело, казалось, что тучами заволокло всю улицу.
-бежать зачем?
Тарелки полетели в сторону Платона, тот увернулся, они врезались в стену и разбились, осколки больно поцарапали ему лицо. Порез горел на лице. Перед ним парил стол.
-а теперь будешь бежать? - закричала занавеска.
-Не буду.
Стол грохнулся на пол, его ножки разъехались в стороны, и буквально раскрошились на щепки, словно кто-то втаптывал стол в пол. Дерево летело в разные стороны. Послышалось как в соседней комнате крякнула старушка.
-чего ты хочешь? - спросил Платон, прикрывая лицо от щепок, ножей, и бог ещё знает чего.
На секунду все остановилось. Щепки повисли в воздухе, посуда, все что так стремительно разрушалось в танце хаоса, замерло.
-Тишины, - прошептала занавеска.
-странный способ ее получить, - Платон указал на бардак вокруг.
Все задвигалось, ещё быстрее, чем раньше. Платон сел в углу, подальше от хаоса, боясь, что его заденет.
Шкафчики стали выплёвывать содержимое, словно их тошнило. Тарелок, чашек, крупы, кружек было намного больше, чем эти шкафчики могли уместить. Все сыпалось в разные стороны, комната от такого количества энергии словно сужалась и расширялась, дышала. Платона стало мутить. Комната завертелась вокруг своей оси.
И в центре неё парил мальчик, который обрёл форму через крупинки, рисинки, специи, вилки, ложки. Это все соединялось и переливалось, перетекало и создавало этого мальчика.
-Да, что ты знаешь о тишине? - ревел он, - что ты знаешь обо мне?
-я знаю, что ты довёл бедную старушку до инфаркта и она боится жить дома, - прокричал, пытаясь перекричать этот вихрь, Платон.
Мальчик наполнился красным свечением, в комнате было темно, лампа то загоралась, то погасала, в итоге просто взорвалась. Дверь давно слилась со стеной, так что ни ручки, ни даже шва, ни косяка, ничего. Платона охватил ужас, вот нелегкая его принесла послушать басни про барабашку. Он взглянул на мальчика, который парил в комнате, командуя ужасом, погодой снаружи, и законами физики в этой комнате. Глаза мальчика вдруг внимательно посмотрели на Платона, так что у того пропало дыхание, он был уверен, что точно не выберется отсюда живым.
-я заставлю их увидеть меня, я заставлю их узнать меня. Они все увидят на что я способен!
И вдруг Платон увидел сквозь этот шум, хаос и разрушение, увидел мальчика, который вбежал в эту кухню. Как он усаживается за стул и что-то рассказывает, на кухне тепло, уютно, мама стоит у плиты и готовит, то и дело оборачиваясь, чтобы поддержать болтовню сына. Отворяется дверь, заходит мужчина, мальчик бежит к нему навстречу и бросается в объятия. Мама смеётся и они обнимают сына. Видение исчезает.
Красный мальчик зло смотрит на Платона.
-что ты знаешь о тишине? - прошипел он и двинулся к Платону. Тот было попятился, но некуда, позади все также стена.
Мальчик стал душить Платона, горячие маленькие руки охватили шею парня, а тот никак не мог вырваться из хватки. Руки были не по-детски сильными, и будто охваченные пламенем. Он взглянул в глаза мальчику, там мельтешили гречка, рисинки, горох, но это были глаза. И он увидел. Сердце зашло на новой оборот удара, в попытки получить что? Воздуха или надежды выжить. Платон увидел, как мальчик выбежал на улицу, был солнечный день, он побежал за мечом и выскочил на дорогу, как его сбила машина, как горевали родители, как он не ушёл, а всегда был рядом и пытался их привлечь, как ронял ложки, как бил посуду, как ломал водопровод.
-они не видели, они не видели меня! - прошипел мальчик, глядя на Платона, который задыхался.
-они так и не увидели меня, слышишь! Ты слышишь меня?!
Сам не зная как Платон понял, что мальчик плачет, хотя ему могло и показаться от нехватки воздуха, он стал хрипеть и перестал биться.
Мальчик отпустил Платона. Все вокруг замерло и повалилось на пол, посыпалось, мальчик рассыпался на вилки, ложки, рис, гречку. Все это упало, ударило Платона. Тот с хрипом очнулся и скрючился от боли на полу, он стал жадно хватать воздух. Комната перестала вертеться, воздух стал обычным, занавески тоже, на улице появилось солнце. Дверь на кухню открылась и появилась старушка.
-батюшки мои! Что тут произошло? А ну ка давай помогу, - она усадила Платона.
-ты уверен, что не барабашка? - она обеспокоенным взглядом обвела кавардак в комнате.
-мальчик, - жадно вдыхая воздух, проговорил Платон.
-ох, господи боже мой, да, был малец, неужто он? - старушка схватилась за сердце.
Платон кивнул.
-час от часу не легче, лучше бы это был барабашка, ладно, что уж тут, пойдём в зале отдохнёшь, я тебе чай сделаю, правда, ума не приложу как, честное слово, пойду у соседей просить.
Старушка засеменила по коридору, Платон остался сидеть на полу, прислонившись к стене.
-тишины, - прошептала занавеска.
Платон тяжело поднялся и захромал к выходу, думая о том, как бы сказать хозяйке, что ей лучше съехать.