Дима Лебедев сидел за барной стойкой и мусолил в полумраке клуба бутылку пива, разглядывая развешенные по стенам большие фотографии иностранных девушек с голыми сисями. Восемь лет назад это был обычный совковый кинотеатр «Заря», в котором крутили фильмы про неуловимых мстителей, сражающихся за родину, бриллиантовые руки и прочий шлак. Прогрессивный капитализм наступил тяжёлой рыночной ногой на горло бесполезного предприятия культпросвета. Теперь в помещении кинотеатра поселился ночной клуб «Ежевика» и приобщил тёмных граждан к передовой западной культуре.
Пляски начинались в десять часов вечера, а до этого времени бесплатный вход в бар гарантировал каждому порядочному поцыку с района возможность употребить алкоголь в культурной обстановке.
Дима сидел в баре не просто так. Человек он был серьёзный, бухал не часто. Работал торговым представителем на городском оптовом складе бытовой химии «Весёлый Обмылок». По ходу работы пришла в голову Диме одна интересная коммерческая идея. Идея была просто отличная. Можно было легко поднять много денег, одно плохо — нужен был компаньон, надёжный человек. А с надёжными людьми всегда напряг — они или ещё сидят или уже сидят. После взвешивания плюсов и минусов различных кандидатов выбор пал на Витю Кошкина.
На районе Кошкин был известен как человек отчаянный. Трудностей не боялся. Два года назад Кошкин попытался угнать иномарку и приподняться на этом деле. Дверь автомобиля открыл аккуратно, проник в салон, выдернул провода и начал их соединять по очереди, пытаясь эмпирическим методом определить нужные и завести двигатель. Провозился около часа, прикладывая провода попеременно один к другому, пробуя разные комбинации. Эффекта — ноль. Такая долгая кропотливая интеллектуальная работа утомила гангстера. Кошкин устало откинулся на спинку сиденья и уснул. Там его утром менты и повязали. Судья впаял двушку условно.
Некоторые завистники говорили, что зря тогда, перед делом, Кошкин всосал в одну харю пузырь водки. Типа, надо на делюгу ходить на трезвую голову. Только всё это шалобольство. Во-первых, ноль пять литра «белой» — это для реального пацанчика вообще не доза. Во-вторых, если бы терпила не вытаскивал на ночь из тачки аккумулятор, то Кошкину непременно удалось бы завести двигатель до того как его сморил сон. Так что повязали Кошкина чисто случайно, по недоразумению. Сам же Кошкин, как человек адекватный и рассудительный, все-таки признал, что допустил грубую ошибку, из-за чего и погорел. Надо было в церкви свечку поставить Николе Угоднику, как учила его бабуля. Кошкин хотел поставить, но в церковной лавке дешёвые свечи кончились, а на дорогую он пожалел денег. Ну, не то что бы совсем пожалел. Денег было в обрез — на одну дешёвую свечку и одну палёную водку. Дешёвых свечек не было. Многие на районе с ним согласились. Кто же тебя бесплатно крышевать будет? Никола, он хоть и святой, но тоже человек. Раз положено поставить свечку — ставь и не скупись.
Кошкин вошёл в бар, тоже купил у прыщавой барменши бутылку пива. Бухнулся рядом с Димой на высокий табурет, чокнулся и поинтересовался по какой теме будет базар. Если нужна трава, то Дима обратился по адресу, трава есть и не только, а есть и кое-что повеселее.
Трава Диме была не нужна. По крайней мере, не сейчас. Дима оглянулся по сторонам, склонил голову поближе к собеседнику. Кошкин понял, что дело серьёзное, потому прищурился и, засунув указательный палец правой руки себе в рот, начал покусывать ноготь.
Каждый день перед обедом, за исключением выходных, бухгалтерша оптового склада «Весёлый Обмылок» Софья Игнатьевна садилась в складскую грузовую «Газель» и отвозила в банк накопившуюся выручку. Хозяин склада, Антон Палыч, экономил на инкассаторах. Банк находился рядом с городским парком, большим и заросшим, так что вырвать у пожилой женщины из рук сумку с деньгами и скрыться — дело плёвое. В заранее назначенный день Дима скинет поджидающему у банка Кошкину на пейджер цвет и номер «Газели». Сам на такси подъедет к противоположному концу парка и будет ждать.
Ну, как?
Кошкин согласился, что план выглядит безупречно и если соблюсти все предосторожности и не допускать изначально грубых ошибок, дело обязательно выгорит. Но, риск всё же есть, и должна быть веская причина со многими нулями, что бы идти на этот риск. Вот если там тысяч сто... или хотя бы пятьдесят... Дима откинулся на барную стойку и расправил плечи. Он не торопливо отхлебнул пива и сообщил компаньону, что по мелочи не работает. Дневная выручка, которую отвозит бухгалтерша в банк около пятисот тысяч. Даже если день «не торговый» - три сотни всё равно есть. Но они не лохи и провернут эту операцию после привоза товара. Когда склад ломится от комерсов и бабла может собраться даже миллион.
Поражённый размахом операции и простотой исполнения Кошкин долго молчал. Потом, от избытка братских чувств, обнял Диму за плечи и сказал, что всё будет хорошо и они, два брата по жизни, ещё и не такого натворят. А теперь просто необходимо дунуть и Кошкин с радостью угостит брата. Совершенно бесплатно. А на следующие разы предоставит Диме скидку. Идти за травой совсем рядом, он прячет её у бати в гараже, в старых покрышках.
Вы не подумайте, что Дима был плохим человеком. Он регулярно помогал маме раз в месяц делать генеральную уборку и каждый день выносил мусор. И животных любил — повесил на балконе кормушку и каждую зиму подкармливал синичек. Пойти на такой шаг его заставили события личного характера произошедшие в июне. Была у него девушка, Люба. Ну, это он хотел считать её своей девушкой, а Люба сомневалась. Капризная тварь. Родилась она в июне и так не удачно, что до Диминой зарплаты оставалась ещё целая неделя. А без подарка было ни как нельзя. Очень Люба хотела телефон мобильный, ведь у подружек есть, а она как дура, вроде и при парне, но со стрёмным пейджером. И дисплей что бы обязательно цветной. Если Дима припрётся на Днюху с одним букетом, то на любви можно сразу ставить жирный хер. А вот презентованная мобила однозначно открывала дорогу к упругому девичьему телу на всю его глубину. Это сейчас каждый дурак может оформить смартфон в кредит или воспользоваться услугами микрозайма. В то далёкое время -- время развивающегося российского капитализма с этим делом было туго. Кредит только под залог квартиры или машины. Машины у Димы не было, а заложить квартиру мама не разрешила. Что взять с глупой пожилой женщины с комсомольским воспитанием?
Выход из столь затруднительной ситуации подкинула судьба. Как раз в Любин день рождения пришлось Диме собирать деньги со своих клиентов, берущих товар на складе с отсрочкой платежа. Набралось сорок три тысячи с копейкой. Дима решил, что изымет из этой кучи пятёру, а через неделю с зарплаты вложит. Всё будет шито-крыто. И зарплаты хватит, даже ещё тысяча останется.
Время было обеденное и стоило поспешать. Дима купил новенький Siemens, подключил его к оператору, снял на ночь почасовую квартиру. Для того что бы сразить Любу наповал и не дать отступить, заказал столик в кафе. Если отмечать Днюху у Любы дома, она может нажраться от радости и вырубиться и, Дима сомневался, что Любины родители позволят ему остаться на ночь и залезть к дочурке под одеяло.
Приглашение в кафе Люба восприняла с энтузиазмом и минут пятнадцать мурчала в телефонную трубку про «милого котика» и «ласкового зайчишку».
Диму слегка напрягало, что занимаясь организацией Дня рождения он не успел сдать оставшиеся деньги в кассу. Можно и завтра сдать, только Антон Палыч будет ругаться и заставит его в выходной распечатывать прайсы. Ну и ладно — не велика беда, пошёл он в задницу.
Расположившись за столиком в кафе «Любовь Джигита» Дима заказал шампанское и фрукты. Букет поставил в вазу. Полумрак зала, крутящиеся зеркальные шары под потолком и орущая из колонок музыка создавали романтическую обстановку. Дима с нетерпением ждал Любу, тиская в кармане гладкий корпус новенькой мобилы. Карманы висящей на спинке стула куртки топорщились от набитых туда денег.
Люба опоздала на полчаса, к тому же, пришла не одна, а стремя подругами, двое из которых были с незнакомыми парнями. Пришлось сдвинуть вместе три столика — иначе все не умещались. Заказали коньяк, шашлыки и разные салаты. Третий тост говорил Дима. Под жадные оханья подруг он вручил Любе телефон. Именинница долго целовала ухажора в засос, после чего сказала, что оставшуюся часть праздника будет сидеть «на коленях у любимого». Дима понял — сегодня всё будет.
Начались пляски да веселье. Люба накидывалась шампанским только в путь. Седовласый кавказец, один из посетителей кафе, пригласил Любу на медленный танец. Потом на быстрый танец. Потом опять на медленный. Потом Люба пересела за столик кавказца. Такой поворот возмутил Диму и он вызвал девушку на разговор. Люба выслушала упрёки и сказала, что это её праздник и она как хочет, так его и отмечает и Дима ей не муж и может валить если его что-то не устраивает. Очень эти слова обидели Диму. Он выхватил из Любиных рук Siemens и хряснул его о кафельный пол курилки. Телефон скоропостижно скончался, а Дима сорвал с шеи галстук и пошёл вешаться в туалет.
Повеситься на галстуке в туалете — оказалось не простым делом. Не приспособлены ещё наши общественные туалеты для максимально полного справления естественных надобностей. Дима долго мучился, и только удобно устроился на подоконнике, привязав галстук к решётке за окном, как вбежала плачущая Люба и воспрепятствовала акту суицида. Некоторое время влюблённые сидели на грязном полу в обнимку и плакали, и просили друг у друга прощенья, и признавались друг другу в любви. Потом они вернулись за столик, жахнули коньяка и Люба начала печалиться о мобиле. В трясущихся руках она сжимала спасённую симку, шептала в неё: «Алло, мамочка, ты меня слышишь?» и горько плакала. Любящее сердце Димы не могло видеть это неподдельное горе. Он пообещал всем скоро вернуться, вызвал такси и поехал в центр — универмаг «Галактика» работал до десяти вечера. Siemens с цветными дисплеями в продаже не осталось, пришлось купить Nokia.
Радостный Дима вернулся в кафе и не обнаружил за столиком Любашу. Одна из подружек сказала, что Люба уехала с «тем хачиком». Дима взбесился, бросил на пол новый телефон и с остервенением растоптал его ногами. Дима ругал на весь зал нехорошими словами Любу и лиц кавказской национальности. Вскоре он вошёл в состояние боевого исступления, вскочил на стол и начал бросать посуду в посетителей, злобно приговаривая: «нате вам, пидарасы». Буйствовал Дима не долго, минут тридцать. Потом был скручен сотрудниками бара и подоспевшим нарядом милиции.
Ещё через пол часа он возместил ущерб заведению, компенсировал хлопоты милицейского патруля, вызвал такси и поехал домой в расстроенных чувствах.
На другой день в десять часов утра обеспокоенный отсутствием на работе сотрудника с крупной суммой денег владелец «Весёлого Обмылка» Антон Палыч связался с неким Шимякой. Шимяка внимательно выслушал Антона Палыча, выразил озабоченность данным инцидентом и выслал в помощь двух крепких ребят для оперативного вмешательства. В районе одиннадцати по Москве поисковая команда под руководством Антона Палыча прибыла по адресу и начала ломиться в дверь. Дима проснулся. Его мама уже ушла на работу и открывать дверь пришлось самому. Эх, если бы было время подготовиться и придумать историю с бандитским нападением... Под глазом у Димы был синяк, ухо распухло... Не было времени у Димы на придумки, да и башка раскалывалась от вчерашней алкогольной мешанины. Взяли его врасплох, тёпленьким. Дима оформил чистосердечное и начал сотрудничать со следствием. В первую очередь он вернул Антону Палычу все оставшиеся деньги в сумме двух тысяч рублей. Куда делись остальные? Дима заплакал и поведал гостям свою грустную историю, после чего заверил директора, что как честный человек всё отработает. Растроганный Хозяин простил холопа, на том условии, что с зарплаты Дима будет получать одну тысячу рублей, а остальное пойдет в счет погашение долга. И вот, третий месяц Дима сидел на голодном пайке. «Жирных» клиентов у него отняли и передали другим торговым представителям. Размер зарплата резко упал. Такими темпами отдать долг Дима сможет только через девять месяцев. Надо было срочно что-то предпринять. Тут-то и пришла ему в голову замечательная идея.
В назначенный день Кошкин с утра посетил церковь и занял позицию на парковке банка. Был конец сентября, но погода стояла ноябрьская — сильный ветер, моросящий с перерывами дождь, холодно. Кошкин пожалел, что напялил кожаную куртку прямо на майку — свитер бы сейчас не помешал. Облокотившись о ствол опавшей липы, он попеременно тискал в кармане пейджер и газовый баллончик, взятый на всякий случай. Для сокрытия от терпилы своей личины гангстер одел на голову вязанную шапку-пидорку. Огромные зеркальные солнцезащитные очки скрывали лицо.
Входящие и выходящие из банка клиенты хмуро косились на одинокого гопника, стоящего на газоне у дерева. Кошкин смекнул, что чем-то вызывает подозрения и, возможно, не совсем хорошие, у прохожих. Что бы усыпить их бдительность, он присел на корточки, достал из кармана чётки и начал их беззаботно крутить, как бы показывая всем, что он сидит под деревом просто так, коротает время, и совершенно не опасен. Наконец пейджер тренькнул и сообщил: «бежевая газель 492».
Свободными местами на парковке были самые дальние от входа в банк — остальные забиты транспортом. Это было хорошо. Старуха с баблом попрётся через всю парковку и тут Кошкин отнимет у неё сумку. Огромная прореха между металлическими прутьями ограды, опоясывающей парковку, открывала путь в грязные неухоженные дебри городского парка. Он двинулся неторопливой походкой к банку, разминая затекшие ноги. У входа в офис пару раз высоко прыгнул и нанёс несколько резких ударов кулаками в осеннюю пустоту. Два пинка в сторону урны завершили разминку. Кошкин был готов действовать.
Появилась долгожданная «Газель», медленно подрулила к банку и остановилась. Хитрый водила решил высадить бухгалтершу поближе к дверям офиса и только потом занять свободное парковочное место. Кошкин похвалил себя за то, что занял такую удобную позицию. Останься он около дерева — и не успел бы перехватить коварную старуху. Кошкин был более чем уверен, что в этот раз Никола ему помогает.
Он лихо проскочил к «Газели» между стоящими авто. Софья Игнатьевна открыла дверь и уставилась на лужу, в которую должна была выйти. Она хотела попросить водителя Серёжу проехать вперёд, но не успела. Кошкин нацелился на коричневую дамскую сумочку в пухлых ручонках, стремительно форсировал водную преграду, схватил сумку и резко рванул на себя. Такой фокус ему доводилось проделывать пару раз около районного продмага. Вырвать сумочку из рук пенсионерки — пара пустяков. Вот и сейчас он не сплоховал. Так сильно рванул, что выдернул из кабины сумочку вместе с бухгалтершей. Кошкин спиной плашмя рухнул в лужу, треснувшись затылком о бампер «тойоты». Очки слетели. Софья Игнатьевна упала на гопника сверху. Может быть он и потерял бы сознание от удара, но холод грязной воды мигом проник под одежду и взбодрил как крещенское купание. Над ухом раздался визг Софьи Игнатьевны. «Гра-а-бя-я-ят!!!» - разнеслось по парковке. Он открыл глаза и увидел в десяти сантиметрах от лица распахнутое зубастое дуло обведённое яркой помадой, из которого исторгался визг и летели слюни. Два верхних коренных зуба были гнилыми.
Кошкин ловко, не выпуская сумку из рук, свалил женщину на бок, поднялся на ноги и бросился к прорехе в ограде. Бухгалтерша расставаться с сумкой не спешила и разжала руки только после того как Кошкин протащил её на пузе по асфальту метров пять. Но и тогда она не сдалась, а предприняла попытку стремительным рывком гепарда нагнать грабителя. Увы. При волочении по асфальту, юбка Софьи Игнатьевны сползла до колен, и рывок превратился в неуклюжее падение. «Помогите, люди добрые... Помогите, сволочи поганые...» - прошептала она и громко заплакала, молотя кулачками по луже. Водитель Серёжа высовывался в открытую пассажирскую дверь «Газели» и старательно поливал в след грабителю из газового баллончика. Когда злоумышленник через заборную щель нырнул в мокрые заросли, он вылез из машины и побежал на помощь Софье Игнатьевне.
Кошкин действительно нырнул. Споткнулся о горизонтальный прут ограды и нырнул мордой вперёд. Скатился по пологому склону, вскочил и бросился бежать через пустынный неухоженный парк воняющий птичьим помётом.
Дима в такси ждал его у выхода на улицу имени Третьего Интернационала. Кошкин бежал в другую сторону. Через сломанную калитку он выскочил в переулок Кондрата Пенькова и юркнул на территорию заброшенного долгостроя ДК «Комсомольцев». Расшвыривая ногами мусор и кучи человеческого дерьма, Кошкин забрался на второй этаж и устало привалился спиной на стену. Он тяжело вздохнул и присел на корточки, одной рукой крепко сжимал сумочку, другой — выудил из куртки пачку сигарет и зажигалку. Дело сделано. Кошкин с наслаждением затягивался и выпускал табачный дым из носа. Бабуля говорила, что если пускать дым носом — в ноздрях будут расти длинные чёрные волосы.
Нет, он не хотел кидать Диму -- просто изъять часть суммы... процентов сорок, не больше, и припрятать. А остальное по честному разделить с компаньоном пятьдесят на пятьдесят. Кошкин курил, глядел на сумочку и думал, как бухгалтерша смогла запихнуть в неё столько бабла. И почему сумочка такая лёгкая... Щурясь от табачного дыма, Кошкин раскрыл сумочку и вывалил содержимое на бетонный пол. Крошечная косметичка, очки, пейджер, флакончик духов, ключи, упаковка влажных салфеток с запахом ландыша и кошелёк. В кошельке сто семнадцать рублей тридцать пять копеек. На всякий случай он оторвал подкладку. Пусто. «Это галимое кидалово,» - злобно подумал Кошкин.
Дима сидел в такси и кормил водителя раз в пятнадцать минут десяткой за простой. После третьего кормления он начал волноваться. После четвёртого решил, что пора валить — Кошкина повязали. В этот момент наконец появился Кошкин. Грязный, в порванных спортивных штанах и запёкшейся кровью на башке. Таксист увидел, как чумазая бомжара пытается проникнуть в салон, и заорал. Дима попытался объяснить, что это его друг и именно его они ждут. В ответ водила вынул из под сиденья бейсбольную биту и посоветовал друзьям идти пешком, иначе он им снесёт башни. Молодые люди решили не вступать с нервным бейсболистом в полемику. Перебежали улицу на красный свет и скользнули во двор. Кошкин сунул Диме в руки развороченную сумочку и сказал, что это его доля. А доля Кошкина — это сто тысяч за подставу. И ждать свою долю Кошкин будет ровно месяц, а потом поставит Диму на счетчик или на перо. Это он потом решит.
Офис «Весёлого Обмылка» гудел древним совдеповским трансформатором. Сотрудники забили на работу, смешались с клиентами и оживлённо обсуждали бандитское нападение на Софью Игнатьевну. Дима прошёл по длинному коридору в коммерческий отдел, сел за свой стол и начал слушать рассуждения коллег о произошедшем инциденте.
На годовщину свадьбы муж подарил Софье Игнатьевне новую сумочку от известного итальянского кутюрье, которую по удачному стечению обстоятельств приобрёл на местном вещевом рынке на распродаже за сущие копейки. Старая сумка была большая, на пол мешка картофана и деньги туда помещались без проблем. С новой сумкой такой фокус не проходил. Тогда Антон Палыч выдал бухгалтерше для перевозки денег большой чёрный пакет-майку. Выдал и предупредил, что пакет Софья Игнатьевна получила на месяц и если порвёт или утеряет собственность фирмы раньше, то новый будет покупать за свои деньги. Так как руки бухгалтерши были заняты новой сумочкой, пакет с деньгами она положила на центральное сиденье «Газели» рядом с водителем. Если бы Кошкин дождался, когда Софья Игнатьевна вылезет из кабины и пойдет к офису, то, может быть, и сообразил бы, что деньги в пакете. Хотя, не факт.
Ещё Дима узнал, что за героическое сопротивление Софье Игнатьевне была выписана премия в пятьсот рублей. Получит она её не сразу, а только через десять дней, когда будет зарплата. И получит она премию обязательно, если чего-нибудь не накосячит, а если накосячит, то премия превратится в выговор. Антон Палыч был суров, но справедлив. За дисциплиной следил.
Диме было очень плохо. Дима хотел умереть, а его коллеги пили кофе, жрали шоколад и ржали как кони, обсуждая подробности бандитского нападения. Особенно изгалялся торгпред Gillette. Он сразу сказал, что гоп-стоп произошёл по наводке «изнутри», и он обязательно вычислит наводчика. Вычислить будет легко — дебилов на фирме мало. За такое дело Антон Палыч обязательно выпишет ему премию, пожмёт руку и они станут закадычными друганами. Потом он переключился на начальницу коммерческого отдела Ларису, сказал, что это она всё организовала и предложил написать явку с повинной. Дима встал и вышел. Слушать всё это не было сил. Купить бы водки, пойти домой и нажраться в одну харю, но нет, надо ехать к клиентам и собирать заявки на товар.
На улице, у дверей склада, курили водитель Серёжа, грузчик Вова и оператор ПК Людочка. Употребление никотина сопровождалось матерной руганью в адрес Антона Палыча. Они сожалели, что ограбление потерпело неудачу. И имели на то причины. Завидев Диму, троица с радостью приняла его в компанию как безвинно пострадавшего от репрессий злобного Палыча и вынужденного отдавать почти всю зарплату за произведённую растрату хозяйских денег. Дима был в курсе, что Вова тоже выплачивает с зарплаты. Месяц назад в пьяном состоянии Вова уронил штабель с туалетной водой. Боя было много — на складе до сих пор противно воняло левым парфюмом. Но какие страдания от Антона Палыча претерпели Людочка и Серёжа не знал. А страдания были и не шуточные.
Этот нехороший человек похвалил Людочку за красоту и профессиональное мастерство, пообещал назначить Старшим оператором ПК, а может даже и кассиром, с существенным повышением зарплаты. Молодая застенчива девушка повелась на ложные посулы Антона Палыча и по неопытности отдалась ему три раза до получения обещанных благ. В итоге — сплошной обман. Людочка хотела отомстить старому пердуну, и отомстит, будьте уверены, надо только придумать как.
У водителя Серёжи тоже было горе. Во время попытки ограбления он геройски брызгал в грабителя из газового баллончика. Весь газ извёл. Когда услышал, о награждении Софьи Игнатьевны премией, то подумал, что и его обязательно наградят. Наивный сельский паренёк подошёл к директору и спросил какая премия будет ему. Вместо премии Антон Палыч обругал Серёжу трусливой скотиной и пообещал вычесть стоимость баллончика из зарплаты. И это ещё не всё! Серёжа на четыре недели был назначен дежурным воскресным водителем. Значит по воскресеньям ему придётся перевозить товар с дальнего склада на основной. Четыре недели! Без выходных!
Перед тем как разойтись, Людочка сказала, что грабители — тупые бараны. Им надо было не бухгалтершу грабить, а устроить нападение на офис в воскресенье, и упереть сейф, в котором скапливается выручка за пятницу и субботу, плюс наличка Антона Палыча на непредвиденные расходы. Водитель Серёжа не согласился с Людочкой, заметил, что сейф тяжёлый и пилить его пополам трудно. Гораздо проще в воскресенье ограбить дальний склад — там один сторож и тот бухой, а товара — немеряно. Они начали спорить, что легче: распилить сейф или реализовать краденый товар. Слушать их Дима не стал, сунул под мышку кожаную папку с прайсами и поспешил на троллейбусную остановку.
Пока Дима шастал по клиентам, его горевание от провала операции притупилось. Хорошо хоть недоумка менты не повязали. Сидел бы сейчас на очной ставке, а не заказы собирал. Ну, а деньги... да выплатит он Антону Палычу потихоньку. Может оно и к лучшему, что так вышло. Дима постепенно успокоился. Да и клиенты порадовали — хорошие заказы сделали. Он вернулся домой и с удовольствием поужинал. Ни чего страшного не произошло — такой вывод сделал Дима, устраиваясь перед теликом на диване.
В девять вечера к Диме в гости заскочил Кошкин и вызвал его на лестничную площадку для дружеского перекура. На площадке Кошкин познакомил Диму с двумя парнями. Имён кошкинских приятелей Дима не запомнил, а вот их незамутнённые разумом глазки, стреляющие жадными взглядами из под нависших узких лбов, глубоко запали ему в душу. Бывший подельник ещё раз озвучил сумму долга и срок отдачи. Дима оглядел ещё раз узколобых. Он то думал, про компенсацию Кошкин брякнул в запальчивости, от расстройства. А оно вот как, оказывается... Ещё Кошкин пояснил, что утерянные очки — подарок близкого другана, мотающего десятку за изнасилование, и потому, очки эти — бесценная реликвия и доказательство пацанской дружбы, а их утеря -- невосполнимая утрата. Иметь дело с узколобыми желания не возникало. Кошкин похлопал его по плечу, посоветовал не забывать о возможности встать на счётчик и, пожелав удачи, сгинул вместе с корешами в пасти лифта.
Пару дней Димины мысли метались внутри черепной коробки в поисках выхода, иногда и в буквальном смысле этого слова. Идея суицида не казалась глупой. К счастью, Дима очень любил жизнь и мамины пельмени, а молодой деятельный мозг сумел сгенерировать новый план действий.
К вербовке Людочки Дима подошёл со всей осторожностью. После работы он пригласил её в бар и угостил банкой «отвёртки». Разговор начал издалека, с её красивых глаз и ног, плавно перейдя на «падлу Палыча». Сначала Людочка вела себя осторожно, прикидывала, что после двух «отвёрток», она конечно пошлёт Диму подальше, но если парень раскрутится на четыре банки, да ещё пожрать купит, то, почему бы и не дать. Тему о проникновении в сейф фирмы посредством дубликата ключа она восприняла как трёп, но проникнув просветлённым «отвёрткой» разумом в суть мероприятия, согласилась обогатиться и подгадить Антону Палычу.
План разработанный Димой был как всегда прост:
1. сделать слепок ключей от сейфа и кабинета Антона Палыча;
2. в воскресенье, когда в офисе малолюдно, проникнуть в кабинет, открыть сейф и выгрести всю наличность;
3. Антон Палыч в понедельник обнаруживает пропажу денег, рвёт волосы на попе;
4. виновных нет, всё шито-крыто;
5. Людочка и Дима сказочно богаты.
При таком раскладе ждать четвёртую «отвёртку» и жрачку Людочка не стала, она жадно поцеловала Диму взасос и потащила к себе домой. Один раз можно и отступится от принципов, тем более, что случай неординарный.
Вечером следующего дня Дима прибыл к Людочке для совещания, где она представила нового участника ОПГ грузчика Вову. Дима выразил удивление такому повороту. Любая сумма гораздо проще делится на два чем на три, и вообще, с какого перепуга Людочка базарит всем подряд про их дело?
Вова твёрдо осадил недовольного Диму. Он, Вова, не «кто попало», а человек надёжный и необходимый для достижения успеха в предстоящей операции. В воскресенье коммерческий отдел не работает, и появление Димы вызовет подозрения. Значит, Людочке придётся одной проникать в кабинет Палыча, разгружать сейф и тащить сумку с деньгами. А вдруг её спалят, когда она выйдет из директорского кабинета с сумкой? Если не спалят, то Людочке всё равно с сумкой надо будет выйти из офиса, что бы передать её поджидающему в соседнем дворе Диме. Охранник на входе увидит, что Людочка ушла с сумкой, а вернулась «пустая». Тут то их Палыч и вычислит. Другое дело — участие Вовы. Людочка будет на шухере, а он обчистит сейф и безпалевно отнесёт сумку в раздевалку. Потом Людочка отвлечёт охранника, уведёт его от входа, а Вова вынесет сумку и передаст Диме.
А иначе никак.
Возразить было нечего. Дима согласился с доводами хитроумного Вовы.
Самым сложным было сделать слепки ключей. Антон Палыч постоянно таскал ключи с собой, изъять их незаметно — невозможно, разве что с трупа. Но так далеко планы бандитов не заходили. Однако, брешь в защите имелась в виде кассиров Натальи Петровны и Зойки. В выходные Антон Палыч отдыхал, а ключи от кабинета и сейфа оставлял дежурному кассиру, строго-настрого приказав носить всегда с собой и из рук не выпускать. Наталья Петровна, умудрённая жизненным опытом, и условным сроком за растрату в аптечном управлении, неукоснительно следовала приказу. А Зойка на приказ директора плевала. В выходные работы мало, и сидеть в одну харю в тесной каморке скучно. Общительная Зойка таскалась по всему офису собирая и распуская сплетни. Было мнение, что она не только кассир, но и «барабан». Короткие Зойкины юбки и облегающие кофты карманов не имели, так что ключи она оставляла в ящике своего рабочего стола. Дверь в помещение кассиров она тоже не закрывала, ибо «кому воровать-то, все свои».
Таким образом, в ближайшее дежурство Зойки Людочка сделала слепки ключей, пока кассирша пила чай на складе с грузчиками. Двоюродный брат Вовы зарабатывал на жизнь слесарным промыслом, в частности изготовлением ключей. Имел свой отдел и необходимое оборудование в торговом центре. Так что за изготовлением дубликатов дело тоже не встало. Осталось только протянуть руку и заграбастать богатство. Провернуть это дело решили в ближайшее воскресенье, а в пятницу провести совещание. и ещё раз уточнить детали.
На совещание Дима отправился в приподнятом настроении, но сохранить его до разливайки «Мормышка», где была назначена встреча, не получилось. На выходе из двора дорогу перешёл Кошкин в чёрной куртке. Гопник вежливо поздоровался, потом скривил рожу в противной ухмылке, постучал грязным обкусанным ногтем по циферблату часов и сказал: «Тик, тик, тик...». Диме очень хотелось ударить наглого хулигана, но уверенности в победе не было и Дима сдержался. Он заверил Кошкина, что всё будет к сроку и пошёл дальше сквозь вечернюю октябрьскую темноту плохо освещённых улиц, где в сумраке предательски прятались грязные лужи.
В «Мормышке» было тепло и светло. Пахло то ли мочой, то ли прокисшим пивом. Дима увидел спящего на полу под одним из столов уставшего клиента заведения в подозрительной луже, и решил, что пахнет не пивом. Или не только пивом.
Вова и Людочка заняли дальний столик и добивали бутылку портвейна. Дима присел на свободный хромой стул без спинки и поинтересовался, будут ли они в воскресенье действовать по обговорённому плану или есть дополнения и предложения. Вова отхлебнул из стакана, рыгнул и сообщил, что будут и дополнения и предложения. Предложение состояло в том, что по мнению Вовы и Людочки, Дима был лишний в воскресной операции.
Вова отнесёт сумку с деньгами в раздевалку, которая на втором этаже, выбросит сумку из форточки, потом пустой пройдёт мимо охранника, заберёт с крыши пристроя сумку и отнесёт её своей тётке, которая живет совсем близко. Там сумку и оставит. На склад с бутылкой водки. Подозрений это не вызовет — Вова делает так всегда если работает в воскресенье. Так что Дима исключается из банды и может идти по своим делам. В дополнение Людочка сказала, что Диму они не кидают, за идею Дима получит десять тысяч рублей. Десять тысяч — очень хорошее вознаграждение за идею.
Дима так охренел, что некоторое время молчал. Потом он попытался объяснить, что сумку надо ныкать обязательно, через него. Он говорил, что десятка за такую идею — это очень мало, такая идея стоит двести, даже двести пятьдесят, но он, так и быть, согласен на сто пятьдесят. Дима рассказал о своих долгах, что ему надо хотя бы сотку, и Вова должен его понять и войти в его положение. Бывшие партнёры по опасному бизнесу его выслушали и Вова согласился, что десять — это мало. А пятнадцать — в самый раз, и базар закончен.
Они ушли, а Дима остался одиноко сидеть за липким от пива столом. Буфетчица ткнула пальцем в музыкальный центр и помещение «Мормышки» наполнилось грустной мелодией шансона. Какая-то баба пела о нелёгкой судьбе малолетки, угодившего на нары за пирожок с ливером. Посетители издали одобрительные кряканья — песня им нравилась. Пьяный голос начал подвывать бабе из музыкального центра про ливерный пирожок — загубленный казачок. Печальная песня проникла Диме в душу и пробудила в ней чёрные мысли, полные коварства и обиды. Варианта было два. Прикинув к носу одно место, Дима остановился на втором. Он достал мобилу, выудил из памяти аппарата нужный номер и нажал на вызов.
В воскресенье «Весёлый Обмылок» работал с девяти до двух часов дня. В районе десяти заглянули трое коммерсантов. Людочка распечатала им накладные и они отправились в кассу и на склад. После одиннадцати офис погрузился в сон. Грузчики дремали на складе, охранник у дверей, Наталья Петровна в кассе. Вова подошёл к дверям кабинета Палыча, который был напротив отдела выписки товара и кивнул сидящей за ПК Людочке. Ключ подошёл идеально. Вова скользнул за дверь, а Людочка осталась в коридоре на шухере.
Не прошло и пяти минут, как из-за поворота коридора появилась женщина, она явно шла на «выписку». И что этим комерсам не спится в воскресенье? Людочка уже больше года работала в «Весёлом обмылке», так что знала всех клиентов, по крайней мере в лицо. А эта тётя была совершенно незнакома. Кто такая?...
Женщина поравнялась с девушкой и приложила указательный палец к губам. «Ш-ш-щ-щ-щ,» - сказала она. Людочка удивилась и испугалась одновременно. Её колени затряслись. Женщина вытащила красные корочки удостоверения и предъявила ксиву. Что было написано в удостоверении Людочка прочитать не смогла, буквы сливались и крутились перед глазами как после третьей «отвёртки», одно она поняла с полной ясностью — это капец.
Ментовская баба подала знак, из-за угла коридора выскочили трое парней и в миг оказались у дверей директорского кабинета. Антон Палыч неторопливо шёл следом. Один из оперов резко распахнул дверь, троица вломилась внутрь. Сквозь шум в ушах Людочка услышала как один из оперов назвал Вову сукой и велел лечь на пол.
Водитель Серёжа заехал на «Газели» во двор офиса, собираясь сдать задним ходом к складским воротам для разгрузки, но не смог — ворота загораживали ментовской уазик, грязная синяя «восьмёрка» и «ауди» Антона Палыча. Серёжа привёз с дальнего склада «Белизну» и хотел поскорее разгрузиться, а тут такая странная для воскресенья херня. Менты ещё зачем-то... Серёжа и сопровождающий его грузчик покинули борт грузового пепелаца и пошли поглядеть, что случилось. Они подошли к офису как раз в тот момент, когда скованных кандалами Людочку и Вову запихивали в «копилку» «уазика». Незнакомые парни попрощались с Палычем и погрузились в «восьмёрку». «Уазик» тронулся, «восьмёрка» следом.
Серёжа поинтересовался у охранника о происходящем, и узнал, что эти два дурака хотели выставить Палыча, но Палыч откуда-то узнал, вызвал мусоров, мусора установили ночью в кабинете скрытую камеру и устроили засаду. Серёжа многозначительно кивнул головой.
Пока грузчики разгружали «Белизну», он сходил в ближайший магазин, принёс оттуда пакет с 0,7 «беленькой» и запихнул его под сиденье. Весьма вовремя запихнул, потому-что из офиса вышел Антон Палыч. Директор посмотрел на копошащихся грузчиков и спросил у Серёжи, как ему работается по воскресеньям. Не устаёт ли он? Может есть какие жалобы? Сияя во всю морду счастливой улыбкой, Антон Палыч сел в «ауди» и укатил. Когда немецкая машина выехала за ворота, Серёжа смачно плюнул вслед и тоже улыбнулся.
Понедельник — день тяжёлый. Для Димы понедельник был ещё и печальным. Антон Палыч сообщил ему, что обещанное вознаграждение за особо ценную информацию в размере ста тысяч рублей, выплачивать не будет. Оказывается, Дима не «случайно услышал», а сам лично замышлял нехорошее против своего директора и фирмы. И это в ответ на всю заботу о сотрудниках, которую Антон Палыч проявляет. Вот такие поганые люди – эти наёмные работники. Тем не менее, в благодарность за помощь в предотвращении кражи, Антон Палыч с радостью спишет оставшийся за Димой долг. И теперь, с чистой совестью, Дима может валить и искать новую работу.
Дима покинул офис и медленно побрёл к остановке. Может быть стоило позвонить Кошкину, а не Палычу? Вова вытолкнул бы сумку с деньгами на крышу, а Кошкин тут как тут. И два узколобых приятеля рядом. Что бы на это возразил Вова? Долг перед Кошкиным бы закрылся, но и делиться с Димой гопник не стал бы. Всё бы себе заграбастал. Смотреть на счастливую Кошкинскую рожу у Димы желания не было. Сплошные «бы»... Дима позвонил Палычу и вышло как вышло. Работы нет, денег нет, а Кошкин и долг есть.
На маршрутке Дима доехал до главпочтампта и купил телефонную карту. Подойдя к таксофону, он оглянулся по сторонам и набрал номер телефона доверия МВД. Когда дежурный снял трубку, Дима спросил, не интересует ли их информация о торговце наркотиками? Он, неизвестный доброжелатель, с радостью укажет место хранения наркоты и ФИО торговца.
Настроение Антона Палыча было отличным. Такая беда прошла мимо. Можно сказать — пуля свистнула у виска. Ему крупно повезло, что грабители дебилы один к одному. Окажись в их банде хотя бы один толковый человек, да вот хоть менеджер по Gillette, и плакали мои денежки. Антон Палыч решил немедленно поехать в банк и решить вопрос с инкассацией — мало ли, кто что ещё удумает.
В коридоре у склада он увидел горы коробок и скучающих клиентов. Непорядок. Коробки загораживали проход, а скучающие клиенты могли нацарапать похабную надпись на стене. Выдернув начальника склада, Антон Палыч потребовал объяснений, почему клиенты с товаром тут ждут, а не загружаются в машины. Завсклад объяснил, что 179-я ушла в район, 811-ю только что отправили гружённую, а 492-я ещё не появлялась, и где носит Серёжу утром в понедельник он не в курсе, мобила вне зоны действия сети.
Сердце Антона Палыча наполнилось недобрым предчувствием...