Периодически чувствую, как во мне умирает Макаренко. Это который в педагогике мастер.
Периодически чувствую, как во мне умирает Макаренко. Это который в педагогике мастер. Помимо того, что мне прилетело быть мамой особенного Захара, моя дочь тоже не отличается мамо-, а в основном, папопослушностью. Если со мной отношения у нее достаточно стабильны, то с приходящим-уходящим на работу и вторую работу папой ситуация сложнее. "Не хосююю папу, хосююю маму!" - и в слезы. И хоть убейся, тресни, плачь, и все в этом роде. ся мамо-, а в основном, папопослушностью. Если со мной отношения у нее достаточно стабильны, то с приходящим-уходящим на работу и вторую работу папой ситуация сложнее. "Не хосююю папу, хосююю маму!" - и в слезы. И хоть убейся, тресни, плачь, и все в этом роде.
По первости такие дочкины выпады меня забавляли, где-то своего рода умиляли - вероятно, в плане тщеславия, приятно же, когда тебя дите выбирает. А не тут-то было. Во-первых, такого становится все больше. Во-вторых, когда дочь пару вечеров в отсутствие папы свое "не хосююю" направила на меня, я почувствовала, как это неприятно, и поняла, что пора такие эмоции сводить на нет. Тем более, что с Захаркиной любовью к копиру всего малоприятного и неправильного, я рискую получить аналогичное поведение еще и со стороны старшего, а уж это и вовсе придется выводить долго и упорно.
Сегодня, закрывая окно в комнате после проветривания, я увидела машину мужа и детям, полдничавшим на кухне, сказала: "О, папа приехал". Маня оживилась, встала ножками на табуретку и вытянулась носом к окну. Все бы ничего, но когда папа изволил войти в квартиру и сказать: "А чего это Маша у нас такая нарядная?", дочь заверещала свое "не хосююю папу" и принялась лить слезы. Нарядной муж ее назвал из-за того, что, опустошив банку со своими заколками, дочь заставила меня все крабики и заколочки вместе прицепить ей на голову. Ежик такой пластиковый со стразиками и блестками получился.
Пока я возвращалась на кухню, а на моем пути было много преград - и игрушки, и подушки с Захаркиного кресла, служащие ему батутом, и ванная с достиравшей машинкой - дочь ревела. Я не торопилась к ней, рассчитывая на то, что за это время ребенок уймется и с папой помирится. Но на кухне меня ждала почти трехлетняя обиженная кроха, за что-то надувшаяся на папу, в слезах отвернувшаяся к окну. Начала успокаивать ее, уткнулась в меня, обняла. Вот нервы на пустом месте, ниоткуда.
Веселее стало, когда муж пришел на кухню. Ему опять была выражена Машина немилость, и дочь опять собралась было истерить. Не выдержала я. Когда болеют оба, и минимум полдня вынужденно сидишь дома без прогулки, начинаешь ненавидеть Мимимишек, Машу и медведя, Лунтика с Барбоскиными и сам вид телевизора в принципе. Если Захару как-то до фени эти мультики, он прыгает сам по себе на подушках диванных, и ему хорошо, то дочь очень любит мультфильмы, требует их. Когда не занимаемся, не играем, когда я пытаюсь что-то привести в порядок и элементарно сготовить ужин, Маня у телевизора. Плюс детский шум. В общем, к вечеру мои уши настолько хотят мира и спокойствия вокруг, что любая резкость воспринимается в штыки.
Когда Маша почти начала заливаться плачем и сотрясать воздух "кричем" (как сын говорит), я обернулась и спросила: "Маша, тебе что, не нравится папа? Папа тебя любит, на руках носит, а ты ему истерики устраиваешь, обижаешь его!" Дочь притихла, видать, я была убедительна. Сказала мне только: "Не нравится папа". Я ей сказала, что, хорошо, папа сейчас обидится на тебя и придется искать другого папу, а он плохой будет, злой, будет тебя ругать постоянно и любить не будет. Извиняйся перед папой. Дочь молча и нехотя сползла с табуретки, но бегом помчалась к папе, обняла, сказала, что больше так не будет. Мир был восстановлен, и общение папа-дочь налажено.
А у папы на все эти дочины ворчания один разговор: хорошо, я сейчас уйду работать. Понимаю, что и сама не идеально в плане педагогики решаю такие моменты, но вроде проговорила, что папа все-таки живой и его ценить надо, дочь притихла. До следующего раза, наверное.