Как-то раз отец Иосифа Сталина, сапожник Виссарион Джугашвили, так избил своего сына, что мальчик несколько дней мочился кровью. Рукоприкладства не чуралась и мать: «Как она меня била!», — вспоминал потом Сталин с некоторым восхищением. Как и все мы, один из самых чудовищных тиранов во многом сформировался в детские и юношеские годы. Первые десятилетия жизни Иосифа Джугашвили, которому суждено было стать одним из самых мрачных правителей в мировой истории.
Проклятье детством
Биография Сталина начинается со странности. Дело в том, что 21 декабря 1879 года — официальная дата рождения советского вождя, подлинная — 18 (6 по старому стилю) декабря 1878 года. Именно это число записано в метрической книге, содержится в материалах Петербургского губернского жандармского управления и в анкете 1920 года, собственноручно заполненной Сталиным. Известный историк Вильям Похлебкин объясняет перемену мистическим отношением Сталина к числам: дескать, все поворотные события в его жизни до революции происходили в годы, заканчивающиеся на 9, вот он и «настроил» свое появление на свет под счастливое «летоисчисление».
Иосифу Джугашвили повезло с матерью и не повезло с отцом. В разных источниках мать будущего диктатора Екатерина описывается трудолюбивой, педантичной, с суровым, твердым, упрямым характером. Мать порой воспитывала сына кулаками, но непоколебимо верила в его большое будущее и навсегда передала ему чувство победителя. А кроме того — простое отношение к быту: до самой смерти она вела уединенную, скромную, тихую, набожную жизнь, в «темной низкой комнате с маленькими окнами». Равнодушным к доступной ему роскоши вырос и сын.
Рано умерший отец, сапожник Виссарион, напротив, оставил по себе лишь тяжелые и неприятные воспоминания: был вспыльчивым, смертельно пил, избивал Иосифа. Спустя годы мать говорила: настолько сильно, что однажды маленький Сосо несколько дней мочился с кровью. Добавим к этому, что в возрасте пяти лет он перенес тяжелую оспу, которая едва не стоила ему жизни и оставила на лице заметные следы. Позже угодил под фаэтон, из-за чего на всю жизнь остался с покалеченной, высохшей и плохо сгибающейся в локте левой рукой. Наконец, по некоторым сведениям, то ли на левой, то ли на правой ноге у него были сращены два пальца.
Таким образом, уже в раннем возрасте, когда, собственно, и формируется характер, Иосиф отличался озлобленностью, гневливостью и мстительностью, но вместе с тем — отчетливыми лидерскими, волевыми чертами. При маленьком росте — 163 сантиметра — он был храбрым, дерзким, даже агрессивным, ловким, стремительным в движениях (быструю походку он сохранил и в старости), властолюбивым, способным настаивать на своем и подчинять более сильных. «Для него высшая радость состояла в том, чтобы одержать победу и внушить страх», — утверждал бывший соученик юного Сталина. Зато те, кто ему повиновался, находили в нем заботливого друга. Теплое отношение к друзьям детства он сохранил на всю жизнь, и в годы войны посылал им немалые суммы.
А вот на похоронах и на могиле матери Сталин не побывал. Где похоронен сапожник и пьяница Виссарион, вообще неизвестно.
Погиб поэт
В духовном училище, куда его определила мать, подросток показал себя лучшим учеником. «Благодаря своей исключительной памяти Сосо запоминал уроки со слов учителя и не нуждался в повторении», — пишет Лев Троцкий. Не говоривший до 11 лет по-русски, в училище Иосиф основательно выучился грамоте и довольно быстро разуверился в религии.
В условиях казарменных порядков Тифлисской духовной семинарии, куда в возрасте 15 лет перешел Иосиф, он еще больше ожесточился, замкнулся, стал угрюмым, научился скрывать свои мысли и чувства от окружающих, нередко взрывался яростью и отправлялся в карцер. Вместо катехизиса он тайком «проглатывает» грузинскую, русскую и западноевропейскую классику, Аристотеля, Адама Смита, Дарвина, запрещенные труды Маркса, Энгельса, Чернышевского, Плеханова, Ленина. Джугашвили-Сталина всегда отличала поразительная начитанность, информированность в самых разных областях и грамотность. Некомпетентности и ошибок в письме он, обладатель энергичного и красивого почерка, не переносил.
Любимый литературный персонаж созревающего революционера — главный герой романа Александра Казбеги Коба — воин-освободитель, молчаливый, бесстрашный, находчивый, доблестный, кавказский Робин Гуд. С тех пор прозвище «Коба» становится вторым, подпольным именем Иосифа Джугашвили.
Романтичный юноша, он и сам пробует себя в литературе. Несколько его стихов публикуют в солидном тифлисском журнале и в «Сборнике лучших образцов грузинской словесности»:
Ходил он от дома к дому,
Стучась у чужих дверей,
Со старым дубовым пандури,
С нехитрою песней своей.
[…]
В 1949 году, к 70-летию Сталина, Лаврентий Берия организовал было выпуск роскошного подарочного издания стихов вождя, к переводам привлекли Бориса Пастернака и Арсения Тарковского. Неожиданно, откуда-то сверху, «проект» остановили, а переводчикам передали солидные суммы. К тому времени от романтика в натуре Сталина остались изуродованные останки
Цена не вопрос
Вернемся к молодому Сталину. Теперь, после смерти Екатерины, совсем ничего не удерживало его от энергичной организационной и пропагандистской работы в подполье, от кровопролитных авантюр. «О личном существовании он заботился меньше всего, — рассказывал друг детства и молодости Иосифа Джугашвили. — Он не предъявлял никаких требований к жизни и считал такие требования несовместимыми с социалистическими принципами. Он был достаточно честен, чтобы приносить своей идее личные жертвы».
По заданию Ленина, перед которым преклонялся кавказец, он организует нападение на служащих Государственного банка. Для начала несколько сагитированных грузинок «исключительной красоты» вышли замуж за чиновников Госбанка и казначейства, чтобы выведать подробности перевозки денег. В назначенный день революционеры атаковали казачий конвой, охранявший кассира и счетовода. От нескольких снарядов страшной поражающей силы погибли от 50 до 100 человек: для одержимых революцией фанатиков человеческая жизнь не стоила ничего. Впрочем, и собственная тоже.
Преступление так и не раскрыли, террористы избежали наказания, а Ленин получил на партийные нужды гигантские деньги, 350 тыс. рублей (правда, воспользоваться ими в полной мере не удалось, за границей при обмене «кровавых» купюр арестовали несколько отчаянных партийцев, в конце концов остатки награбленного пришлось просто-напросто сжечь). Кавказскую долю партийной кассы Сталин спрятал… в диване заведующего Тифлисской обсерватории, куда заблаговременно устроился на работу. Он вообще любил вытворять чудеса конспирологии: гримировался, наклеивал усы и бородку, менял одежду, женихался со старыми девами из чиновных кругов, поступил учителем начальных классов.
Ничего, никому
В тюрьмах Коба вел себя независимо, вызывающе, несгибаемо, запросто якшался с уголовниками — убийцами и ворами. С начала века и до 1917 года шесть раз побывал в ссылках — в Сольвычегодске и Вологде, Иркутской губернии, Нарымском и Туруханском краях, в глухих поселениях на краю земли, за Полярным кругом, за тысячи километров от городской цивилизации. По свидетельствам очевидцев, легко сходился с местным населением и даже с надзирателями — охотился, ловил рыбу, пил водку. С одним из стражников подружился настолько, что доверял ему получать на себя переводы от товарищей по партии. После революции Иосиф Виссарионович не забыл своего благодетеля и специальным письмом защитил его от кар советской власти.
Зато сторонился соратников. Была у сосланных такая традиция: вновь прибывшему полагался радушный прием — ему готовили жилье и провиант, а тот по прибытии подробно рассказывал о политической жизни на воле. Сталин не только не сделал доклада, не пожелав ни с кем разговаривать и немедленно запершись в отведенной ему комнате, но и при отбытии «по этапу» прихватил общую библиотеку. «Один из ссыльных, который отправился поговорить со Сталиным по данному вопросу, был встречен с таким высокомерием, с каким генерал обычно принимает простого солдата», — замечает американский биограф Сталина Роберт Такер.
А больше всех досталось соседу Сталина Якову Свердлову. Сталин отказывался готовить и мыть посуду, а если и готовил, то делал обед несъедобным (хотя, как многие грузины, кулинарить умел); бывало, со злости плевал Свердлову в тарелку. Завел собаку и нарочно назвал ее Яшкой. Более того, поговаривали, что конфликт между Свердловым и Сталиным зашел настолько далеко, что последний подговорил ссыльных уголовников напасть на оппонента с ножом. Будущего председателя ВЦИК спас его товарищ, огрев нападавших тяжелой скамьей. В конце концов Свердлов сбежал от Сталина на другую квартиру. «Товарищ, с которым я здесь жил, в личном отношении был просто невозможен. Мы вынуждены были воздерживаться от встреч и разговоров», — деликатно писал он жене. Нетрудно представить, что ждало бы Свердлова, доживи он до второй половины 30-х годов. И дело не только в личной неприязни, но и в национальности Свердлова: Сталин был отъявленным антисемитом: многие из его врагов — Троцкий, Зиновьев, Каменев, Радек, генералы из группы Тухачевского — были евреями