Даже очень печальные женщины с шапками набекрень,
в обтягивающих платьях или в этих ужасных брюках с карманами по бокам;
тучные, худые, угловатые, плотно втягивающие животы под тонкий кожаный ремень,
красящие волосы в морковный-вырви-глаз цвет или легкий одуванчиковый блонд,
внутри – те самые девочки, что когда-то ждали полночи деда Мороза, а потом грезили, чтобы в их жизнь ворвался такой же красивый мужчина, как Джеймс Бонд (кто именно – выбирайте сами).
Те, что писа́ли в блокнотик стихи и потом в своих эротических снах их сжигали.
Немного за школой курили, а после отчаянно курить бросали, и начинали снова жить, надеясь бессмертно, наплевав на законы сансары.
Они были молоды и от того невероятно красивы, и такими остались сейчас.
Просто немного устали.
Их там ведь, увы, предавали, рвали, меняли местами с другими такими же, что тоже о чем-то мечтали. Их резали на куски руки врачей, кричали и мяли в родзале, и чьи-то ладони в ночи ловили, пытаясь навсегда лишить душѝ.
Отцы их (часто) плавились в тумане, а матери, все те же девочки, старались/желали исправить кардиограмму столь тупой судьбы, и от того часто срывались: должна, обязана, как хочешь, но дыши…
А у кого-то не было и мамы…
Всё вроде кувырком, и всё по плану – там титров нет после финала.
Счастливая была? – смешной вопрос.
И вот стоит нагая в зеркало смотрясь. Тут шрам. Тут синим плетенный вен узор, а тут чернильным фраза, напоминанием про страсть, что выжгла изнутри навеки имя.
Посередине мешковато-некрасиво внутри родное было, сейчас уже бежит совсем другой дорогой, так изредка звоня и разбивая тишину: «Ну, как ты, мама?».
Ну как? – нормально.
Звонить просить почаще – бесполезно… Пальто облезло, бьет током седина висок. И шапки никакие больше не идут. Лишь вяжут спицы ровненько рисунок, диоптрии еще пока спасают.
Как прежде юная внутри – все так же тонут корабли несбывшихся мечтаний, все так же хочется бежать босой, махать рукой попуткам, срываясь между правильным и странным.
А остается – тихонько довязать, сложить в пакет, доставить в чей-то праздник, не признаваясь, как устала… доказывать, что все еще жива.
Пусть набекрень, и катышки в душе да возраст морщинами упрямо выпирает. Всё хорошо, и будет новый день, а в нем - надежда.
Ведь девочки внутри не умирают…