Фильм "Наливалися знамёна": Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4
Главный государь для Сибири готовился с 1917 года из известного по Черному морю военного минёра Колчака. Судя по сохранившимся фотографиям Колчака с Керенским (фотодело только зарождалось!) и откровенной ненависти царских офицеров к Керенскому, можно сделать два вывода: Керенский участвовал в восхождении Колчака. Оба были выдающимися честолюбивыми позёрами, как в словах, так и на деле, оба ненавидели и не понимали народ.
После эффектного сброса сабли в воды Чёрного моря, Колчак ускоренно прошел курсы повышения квалификации в минном деле в правительствах США, Британии, Японии, после чего уже офицером британского флота, присягнувший британской королеве, Колчак был доставлен в Сибирь с неразлучными навсегда наставниками: Жанен от Франции, Нокс от Британии, Гревс от Америки. Принимай кровавый парад интервенции, золотой спаситель России!
Показательно, что инициаторы развала страны 90-х годов разнесли через захваченные СМИ несметное благообразие Колчака. Наиболее ярко - фильм «Адмирал» с Хабенским и Боярской в главных ролях и книга Юдалевича «Адмиральский час». Палач Сибири был синхронно возвеличен Адмиралом.
Примером ДОСТОЙНОГО и ПОЛНОГО ответа всем инсинуациям поклонников мундира, является отказ журнала «Сибирские огни» (от 23 мая 1985 года) напечатать рукопись Юдалевича «Адмиральский час». Приведем редакторский отбой целиком, ибо отстоявший честь советской публицистики сибирский журнал привел доводы, которые и сегодня не по зубам любителям мундира.
«Члены редколлегии не высказались за публикацию Вашей повести «Адмиральский час». Прежде всего трудно согласиться с трактовкой образа Колчака. Диктатор наделён многими привлекательными чертами - личной храбростью, былым благородством и даже чертами демократичности. За адмиралом признаются заслуги полярного исследователя, ученого; в процессе повествования перед нами раскрывается просто привлекательный человек, трагедия личности, жертва непомерного честолюбия, которое и сыграло роковую роль в судьбе незаурядной личности. И хотя вы пытались оговорить, что Колчак-де на допросе юлил, выгораживая себя, но лаконичные ответы Колчака «не знал», «мне об этом не докладывали» по поводу зверских истязаний, вершившихся его именем, не очень убедительные доводы и выводы прокурора замначальника Губчека - всё это вызывает у читателя ощущение, близкое к симпатии по отношению к значительной фигуре русской истории.
А уж отношения с Темиревой и вовсе романтичны: Колчак здесь предстаёт настоящим рыцарем. Вот фраза из показаний Колчака, он вспоминает об одной беседе с американским представителем Гаррисом и цитирует себя: «…я прибыл сюда, не имея ни одного солдата, не имея за собой никаких решительно средств, кроме только моего имени, кроме веры в меня тех лиц, которые меня знают». И несмотря на то что вы как автор стараетесь снизить звучание фразы («адмирал хвастливо вспоминает» об этом, изворачивается «пьяно и нагло» и т. п.), речи Колчака звучат со страниц повести спокойно и с достоинством».
Стоп! Здесь мы чуть прервемся, чтобы вы ощутили РАЗНИЦУ между индивидуальным самолюбованием Колчака и коллективным зарядом бойцов Красной Армии в изложении Фурманова.
"Все стихийные движения, не освещенные ярко поставленной целью, гибнут. Они не могут жить, так как не имеют пищи, живых соков, постоянных стимулов, верного пути.
Если хоть на минуту предположить, что наше пролетарское движение стихийно, слепо, не освещено великой целью - коммунизмом, - нам будут совершенно непонятны настойчивость, последовательность и успешность самой борьбы."
"Наша сила именно в том и заключается, что борьба проникнута глубокой сознательностью, что наши идеи чем дальше вперед, тем понятнее и ближе становятся миллионам трудящихся. Против нас могут выступать лишь те, которым наши цели враждебны или совершенно непонятны. Мы знаем, что в рядах борющихся против нас не только помещики, фабриканты и банкиры, - с ними часто идут несознательные крестьяне, а иногда и рабочие. Капиталисты идут на нас потому, что идеи коммунизма им враждебны, а крестьяне с рабочими - потому, что эти идеи им непонятны.
И если у нас для свирепого капиталиста есть только одно оружие - остро отточенный меч, то для ошибающегося темного трудовика - у нас в первую очередь убеждение, разъяснение и товарищеская помощь. Вражеские армии Деникина, Колчака и Врангеля мы победили не только и не столько стальным мечом, сколько всесокрушающим мечом коммунистических идей. Рабочие и крестьяне этих армий поняли нас и наше учение, а раз поняв - спаялись с нами и помогали сокрушить генеральские банды и гнезда. Наша сила - в свете, которым просвещаются трудовые массы."
Читаем ответ «Сибирских огней» дальше.
«Сами понимаете, что такой подход к раскрытию образа диктатора не может не вызвать возражений. Конечно, и Колчак - человек, но от его «человеческого» отношения к людям долго плач стоял по всей Сибири.
Невозможно трагедией непомерного честолюбия объяснить кровавый террор временщика. Особенно сегодня не хотелось бы слышать хоть какое-то человеческое объяснение явления, имеющего классовые корни, с позиций заблуждений. В мире, расколотом на два лагеря, невозможен внесоциальный подход к людям, событиям, фактам.
Рукопись возвращаем. С искренним уважением, завотделом прозы Н. Закусина.
Напомним, это 1985!
Ровно через 15 лет контрреволюция взяла реванш.
В 2000 году «Адмиральский час» был опубликован. Эта великолепно оформленный продукт сегодня есть в каждой районной библиотеке Алтайского края. Книга Парфенова только одна, в разделе редких книг, краевой библиотеки им.Шишкова...