Год катился к концу. Бежал, пыхтел и спотыкался. Улицы надевали свои новые наряды словно новогодняя елка, которой, впрочем, еще не было. Магазины наполнились людьми. Все успеть. Надо все успеть. Колбасу, телевизор, крутящийся стул, надо все купить. Вот прям сейчас или даже вчера.
Народ толпится, толкается, прилавки стремительно пустеют и так же быстро снова наполняются свежими яствами и инновационными чудесами техники.
У крыльца “Пятерочки” отирался Федька. Рыжий пес бродил, опустив голову, уши свисая шлепали по щекам. Крупный нос телесного цвета все вынюхивал что-то в остатках выпавшего снега.
Люди сновали без конца. Туда-сюда, туда-сюда. Заходили налегке, а выходили, еле волоча вкусно пахнувшие массивные пакеты, которыми нередко ударяли Федьку по и без того опущенной голове.
Федор. Так его называла хозяйка Ира. Они жили вдвоем в красивой квартире, у Федора имелся свой дом, что стоял в коридоре. Даже крыша была. Удобно, конечно, но всякий раз приходилось выходить, чтобы увидеть происходящее вокруг.
Ира - молодая, красивая и добрая словно вселенная. По вечерам мы пили ароматный чай на травах с лимоном и медом. Листали ютьюбчик и ложились спать. Утром Ира уходила на работу, а я вставал в режим охраны. Круто конечно и пользу приношу, и резвлюсь, бегаю по квартире, пару раз даже телик включил. И все же, одному грустно, потому, я с замиранием сердца сидел и ждал вечера и Иру иногда выглядывая из своего дома.
Так прожили мы лет двадцать, хотя хозяйка утверждала, что всего два. Ох, странная она, бухгалтер, а считать не умеет.
Хорошо жили.
Зима подходила и все равно ее не было. Так уж случилось, что летом была осень, осенью осень и зимой она же.
Приходит однажды Ира домой, я мгновенно вылетаю из своего дома, прыгаю, радуюсь. Она останавливает меня и говорит: “Знакомься Федор, это Антон, мы теперь втроем жить будем.”
Такое себе имя, подумал я и улыбнулся.
Так и началась новая нестерпимо печальная жизнь. Все чаще мне приходилось гулять с Антоном. Иногда он бил меня по носу, кричал, а еще обижал Иру. Я его то же не любил, его огромные хитрые глаза смотрели прямо в душу, словно видели ее насквозь. Обзывает меня Федькой, а Федьки они же на улице живут. Федор я.
Был вторник, он повел меня гулять. Мы шли по парку, затем вдоль реки, вышли к лесу. Не помню, что произошло, но проснулся я один, привязанным к дереву.
Так я и стал Федькой.
Я рвался, грыз веревку, выл и оторвался. Бежал, бежал долго и далеко. Вот уже машины стало слышно. Появились люди, вкусные запахи, значит рядом магазин. Мы часто с Ирой в такие ходили.
Люди туда-сюда, я туда-сюда. Пахнет вкусно. Как же хочется есть. Дети бегают, веселятся, выпившие мужчины пытаются пнуть.
Я ходил, снег дотаивал, на улице стало грязно и влажно. Холодный ветер обдувал каждую клеточку тела и разносил запахи по округе. Пахло водкой, колбасой, мандаринами и ей.
Ласковая рука коснулась моей холки. Я ее сразу узнал и лизнул. Ира сказала: “Федор, пойдем домой”.