В Интеллектуальном клубе «Светлана Алексиевич приглашает» пошли на эксперимент: впервые пригласили гостя, который уже был. На этот раз ведущий политолог США и Европы Нина Хрущева говорила об Америке, плохих русских и о кризисе, в котором мы все сейчас живем. Послушали Нину и законспектировали некоторые мысли.
О кандидатах в президенты
Все хотят убрать Трампа. Но сейчас демократическая партия не имеет сильных кандидатур, которые могли бы его победить. Каждого кандидата можно за что-то атаковать. Например, Берни Сандерс — социалист. В Америке уже никто не знает, что такое «социалист» и «коммунист», но эти слова воспринимаются как ругательные. С одной стороны, у нас — Трамп, который собирается дружить с Путиным. А с другой стороны, Сандерс, который в 60-х годах поехал в СССР в медовый месяц. В американской политике такие моменты привлекают внимание как пиар-кампания. Молодой кандидат, который мне очень нравится, Пит Буттиджич, говорит параграфами, что в Америке бывает редко, потому что там все говорят четкими быстрыми фразами, которые (особенно теперь) должны моментально превращаться в твит. Еще Буттиджич — открытый гомосексуалист, у него есть проблемы с католической частью Штатов. Поэтому сейчас точно сказать, кто победит, сложно.
О возвращении врага
Любой стране нужен враг. Иногда это большой враг, иногда — маленький. В 90-х годах, когда Россия перестала быть Советским Союзом и была слабой, у Америки был враг — Фидель Кастро. Но, к сожалению, Куба маленькая, а Америка большая, и этот враг не тянул. Потом был Усама бен Ладен, который взрывал самолеты, — страшный враг. Но благодаря Путину Америка с удовольствием вернулась к врагу, которого она знает. Она знает, как бояться Россию и что с ней делать. Это возвращение к старому врагу было для Америки истеричным и радостным одновременно. Вдруг стало опять понятно, с кем бороться, вернулись формулы холодной войны. Большие страны не могут существовать без врага. Тогда кому Путин будет предоставлять танки, и для кого Америка будет делать свои? Еще такие большие страны как Америка и Россия никогда ничего не делают наполовину. Уж если они начинают с кем-то бороться, то они борются на полную катушку.
У каждой страны есть враг, которого она заслуживает. Если враг Америки такой сильный и огромный (11 часовых поясов!), как Россия, то это значит, что сама Америка — великая страна. Скажи мне, кто твой враг, и я скажу, кто ты. Это и реальность, и мифология одновременно.
О плохом русском в фильмах
Образ русского врага американцам не надо было сочинять, он существовал еще с 50-60-х годов и даже раньше. Есть фильм 1939 года с Гретой Гарбо «Ниночка». Там уже понятно, кто враг. Она — советский чиновник, которая потом влюбляется во французского графа, меняет свой серый скучный костюм на фривольные одежды и становится капиталистом. Как все хорошо заканчивается.
Когда Америка опять нацелилась на Россию, Голливуд получил огромное удовольствие от этого. Русский враг в Голливуде никогда не заканчивался, но было не так интересно. А тут каждый фильм всегда имеет какого-то плохого русского.
В 1997 году были друзья — Билл [Клинтон] и Борис [Ельцин]. С утра до вечера они только и говорили о своей дружбе. Но в том же году вышло три фильма, которые говорили о том, какие русские ужасные: «Миротворец», «Самолет президента», «Святой». То есть уже в 1997 году культура сказала политике, что нам нужен этот враг. Культура никогда не врет о политике, она говорит о том, что будет. И если внимательно слушать ее, то можно узнать, что и как произойдет.
О китайцах
А вот китаец для американцев — некорректный враг. Нельзя, например, сказать: «Я ненавижу китайца». Это будет уже расизм и выступление против Азии. Но можно сказать: «Я ненавижу русского». Потому что это удобный не только исторический враг, но и идеологический.
О пропаганде пиара
Мы — продукты определенной культуры, живем в обществе, которое нам постоянно что-то говорит. Если вам что-то говорит пропаганда, скажем, «Первого канала», можно ответить: «Я в это не верю». Но если что-то говорят комментаторы негосударственных CNN, CBS, то это откладывается в вашей голове. Кстати, американские комментаторы говорят о том, что Путин — зло, абсолютно искренне, без каких-то указаний сверху. Потому что они существуют в культуре, в которой Путин — это Дарт Вейдер из «Звездных войн». В этом интересна пропаганда пиара. Пиар не давит на вас сталинским кулаком, но при этом до вас все равно все доходит.
В мире сейчас обкатываются мягкие формы американской пропаганды — дебаты, телевизионные ролики. Раньше этого не было. А сейчас такая мягкая пропаганда используется не только демократическими лидерами, она может создавать авторитарные режимы и помогать им.
Об альфа-самце
Во время холодной войны Советский Союз и Штаты друг друга балансировали. Когда же Америка выиграла холодную войну, она оказалась единственной супердержавой. Америка стала слишком большим альфа-самцом. Но усилились другие страны, такие как Китай и Индия, они начали говорить: «А вы там врете, а вот здесь не так, а зачем вы в Ирак пошли, а почему никто не извинился за мировой экономический кризис 2008 года?» Когда в центре событий находится такая важная страна, а потом она не берет на себя ответственность за произошедшие события, мир, естественно, начинает задавать вопросы.
О Трампе
Я не думаю, что Трамп — это причина того, что мы сейчас переживаем. Он не причина кризиса, он его симптом. Он результат того, что уже произошло. Он в чем-то прав, а в чем-то нет. Он все делает как звезда реального телевидения. И поэтому его так сильно любит какая-то часть населения и так сильно ненавидит другая. Например, в Нью-Йорке, где реальное телевидение не смотрят, поскольку есть много всего другого, его ненавидят. Но в довольно либеральном штате Мэриленд, практически под Вашингтоном, огромная часть населения ходит с оружием и говорит, что если Трампа сейчас не переизберут или если будет импичмент, то они пойдут на Вашингтон с этим оружием. А представляете, что происходит в Техасе, в глубокой Америке?
Об Америке, которой интересна Америка
Америка известна тем, что она не интересуется миром. Я в России, в любой другой стране узнаю больше новостей о том, что происходит в Великобритании, в Аргентине, в остальном мире. Когда Трампа попрекают сначала за Россию, потом за Украину, людям в Мэриленде это совершенно все равно. Им и на Россию, и на Украину наплевать. Вот если бы появились новости, что Трамп забрал у кого-то медицинскую страховку, то это была бы уже проблема моего кармана. А когда в Украине ведут разговоры против Путина, это никому в Америке неинтересно, кроме вашингтонской элиты. Для нее это до сих пор важно, потому что она по-прежнему борется в холодной войне.
О политике как шоу-бизнесе
Американская политика уже очень долго существует как шоу-бизнес. Трамп — только результат длинной истории. Был президент Рейган, голливудский актер, который сыграл свою лучшую роль в Белом доме. Он знал, как себя подать. Джордж Буш-младший был персонажем из рекламного ролика. А сейчас Трамп. Американские горки, взлеты и падения существуют всегда. Они существуют потому, что вы обращаете внимание на то, что взрывается. А если что-то не взрывается, то вам это уже и не так интересно. Потому и такие фильмы в Голливуде. Если посмотреть фильмы о Джеймсе Бонде, то там каждый раз разрушается какой-то великий город. Потому что как иначе? Хорошо, конечно, что он поцеловал девушку, но нужно и разрушение.
Об 11 сентября
Я тогда переходила улицу и вижу: самолет подлетает к дымящейся башне. Думаю: наверное, там что-то взорвалось и самолет подлетает, чтобы спасти людей. И вдруг самолет на моих глазах входит в другую башню. Я не понимаю, что происходит. Немая сцена. В меня врезался велосипедист, все машины остановились. Что я делаю? Я бегу домой посмотреть по телевизору то, что сейчас увидела своими глазами, потому что не знаю, что увидела. Дальше мне телевизор рассказывал, что происходит.
Народ никогда не готов к войне. Но когда вам без конца показывают одну и ту же картину, которая вызывает эмоции, вы говорите о том, что нужна война. А потом оказывается, что у вице-президента Дика Чейни и министра обороны Дональда Рамсфелда были свои счеты с Саддамом Хусейном, лидером Ирака в то время. Им нужно было в Ирак.
О Беларуси и США
Не знаю, как Беларуси лавировать между тремя огромными китами — Россией, Европой и США. Это очень трудно, ваш Лукашенко пытался и пытается это делать, но что будет дальше, я не знаю. Не могу сказать, что американцы знают, где вообще находится Беларусь, не уверена, что они знают, кто здесь президент. Они когда-то знали, когда говорили о том, что Лукашенко — последний диктатор Европы, тогда это было политически удобно. Вот если у вас начнутся проблемы с Россией, то все сразу узнают о Беларуси. Америку интересуют проблемы, только если где-то вступают в дело бомбы.
О роли мирового полицейского
Мы теперь слишком много знаем про Америку, чтобы говорить, что она всегда защищает права слабых. Она защищает права слабых, когда ей это удобно, но часто не защищает права слабых, когда это неудобно. Чтобы Америке вернуться к роли мирового полицейского, ей нужно о многом поговорить с миром.
О кризисе
Помните, как у Булгакова: «Люди как люди. Любят деньги, … квартирный вопрос только испортил их». Сейчас примерно так: люди как люди, любят деньги, Twitter только испортил их. Я думаю, идея того, что вы можете сформулировать мысли в 280 символах, очень влияет на человеческое сознание. Кризис сейчас связан с этим. Раньше мы читали книги, теперь мы их не читаем. В этом семестре мы со студентами читали три книги (Оруэлла, Хаксли и Замятина). Это было, как вырывать зубы, потому что студенты совершенно забыли, как читать художественную литературу. Я думаю, что это кризис. Наш телефон — это кризис. Я не хочу говорить, что это кризис демократии навсегда, я просто хочу сказать, что нам нужно думать, как с этим жить, и приспосабливаться. И не потерять себя в телефоне, который дает нам всю информацию и лишает возможности думать, размышлять и принимать порой и тяжелые решения.
В материале использованы фрагменты встречи в Интеллектуальном клубе «Светлана Алексиевич приглашает».
Текст: Полина Лисовская
Фото: Анна Кипель
Оригинал: bolshoi.by