Найти тему

Император, пудель и гусары...("Патриотический романс". Часть 1)

Гусар Николай I не любил за их шумливость и вольнодумство. Когда русский посол при венском дворе граф Татищев подарил ему  серого королевского пуделя с роскошной гривой, то Государь, не долго думая, назвал пса Гусаром. И не ошибся, поскольку собака быстро освоилась,  весело носилась по дворцовым анфиладам, внося сумятицу в строгий и унылый порядок императорского дома.   То, что  Царю не нравилось в людях, он с радостью прощал шельмецу пуделю. И вскоре, Гусар стал всеобщим любимцем. достаточно сказать, что маленькие царевичи почитали за счастье улечься на его подстилку и доверить себя безудержной собачьей ласке.

Крюгер Франц - Портрет императора Николая I и Гусара. 1836
Крюгер Франц - Портрет императора Николая I и Гусара. 1836

Пуделю Гусару прощали всё, а вот гусарам-гвардейцам спуску не было. Николай Павлович прибыл к ним на смотр в скверном настроении - накануне дошли новости из Парижа. Французский щелкопер маркиз де Кюстин опубликовал в Париже книжицу "Россия в 1839 году", в которой выставил всю русскую жизнь на посмешище, обнаружив на всю "немую нацию" одного "образованного и независимого в суждениях человека". И кто же удостоился столь высокой чести?  Сумасшедший философ Петр Яковлевич Чаадаев! Бывший лейб гусар и  адъютант командующего гвардией, автор скандальных "Философических писем", внёсших сумятицу в  общественное мнение. 

Пётр Чаадаев
Пётр Чаадаев
Александр Грибоедов
Александр Грибоедов
Денис Давыдов
Денис Давыдов

"Чаадаев! Да разве только он. Тут их целая вереница - гусарских вольнодумцев: от партизана Давыдова и дипломата Грибоедова до поэта Лермонтова. Не успеешь успокоить одних, как другие на рожон лезут! Не о службе думают, а красуются и умничают! ",- раздражался император, наблюдая за  эскадронами, гарцующими  на белых лошадях, в расшитых золотом красных  доломанах, ментиках и киверах.

М.Ю. Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка.
М.Ю. Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка.

Собственно говоря, и придраться то было  не к чему: кони и люди обучены, амуниция подогнана... Вот только не доставало  лейб-гвардейцам парадной  строевой вышколенности (ровности в движениях, точности в ломке фронта и заездах, какие были в европейских армиях). Лез из русского гусара размашистый, удалой характер, который под австрийским шитьём не спрячешь. Для боя эта особенность была прекрасна, а в строю мешала.

 Николай I полагал, что армия нужна в государстве для поддержания внутреннего спокойствия, а также как образец организации и дисциплины. Сынам и внукам героев 1812 года такой подход претил, поскольку в них ещё не угас воинствующий пыл наследников Суворова. Всем своим видом гусары демонстрировали пренебрежение к уставным порядкам и готовность к великим делам на полях сражений. Как будто споря с императором, лейб-гвардейцы перестроились и развернулись в учебную атаку.

-6

Но тут произошла конфузия: на правом фланге в размашистом карьере споткнулись две лошади - случился завал, в котором пострадал десяток всадников. Искалеченные лошади лежали на боку и хрипели, а их выпавшие из седла хозяева, тёрли ушибленные места, с ужасом ожидая вселенского разноса. 

Николай Павлович досадливо произнёс: "Вот мерзавцы! Только форму за казённый счёт справили, в приличный вид их привели... А они - франты, напомаженные, ничего не берегут и забот не знают!" Император обернулся к адъютанту и коротко приказал: "Командира полка ко мне." Долго ждать не пришлось. Бравый вояка-кавалерист барон Антон Евстафьевич Энгельгардт за спинами прятаться не привык, всё же ветеран Отечественной войны и георгиевский кавалер. Разговор предстоял тяжёлый, но выручил игривый пудель. Пёс заступился за гусар - подбежал к хозяину земли Русской и лизнул его царственную руку. Николай I от неожиданной ласки подостыл, крепких слов решил не говорить, а только коротко распорядился:" Извольте, генерал, приказать, чтобы Ваши подопечные казарм в этом месяце не покидали. Я думаю, что без балов и выезда в Петербург им проще будет усидеть в седле".

Гусарские казармы в Царском селе.
Гусарские казармы в Царском селе.

Домом для лейб-гвардейцев было Царское Село. Там ещё при Павле Петровиче начали строить отдельный казарменный комплекс, отсекавший военного человека от разлагающего влияния светской жизни. Гусарский монастырь строгостью не отличался, но приказ "не покидать казарм"  кавалеристы нарушить не могли. Все июньские дни напролёт лейб-гвардейцы проводили на манеже и на плацу, кляня  нерадивых сослуживцев за случившийся казус. Единственной отдушиной для офицерского сообщества оставались белые ночи, позволявшие им зазывать цыган и дам к себе.  Дамы поначалу робели, но вскоре освоились и стали прежними ветреными музами гусарской романтики.

-8

Начинался вечер игривым полонезом, в котором гусары отбивали дам друг у друга. Кавалер, оставшийся без дамы, подбегал к первой паре и, хлопнув в ладоши, отбивал даму себе. Освободившийся танцор устраивал охоту за следующей парой, надеясь её разъединить. Разгоревшиеся страсти гасили туры вальсов: немецкого, французского, венгерского. Вальс гусары любили за возможность крепче приобнять партнёршу и шепнуть ей на ушко чувственные слова. Именно вальс позволил мужчинам сделать открытие, что "женщины любят ушами".

Гусарский бал прерывался цыганской музыкой, то весёлой и разудалой, то печальной и пронзительно одинокой.  Большинству присутствующих эти мелодии казались  экзотикой из далёких южных краёв, но  выходцам из Бессарабии и Новороссии они напоминали о красоте родных мест и любви к родным и близким. 

В момент зажигательного цыганского танца чернявый, невысокий корнет Эраст Абаза выхватил гитару из рук ближнего чавела и лихо ударил по струнам. И вскоре публика смотрела не на кружившихся ром, а на растворившегося в музыке офицера-южанина. Импровизация гусара вызвала восторг и просьбы спеть ещё. Корнет отнекиваться не стал и запел известную гусарскую застольную:

                                   Пускай погибну безвовратно

                                   Навек, друзья, навек, друзья,

                                   Но всё ж покаместь аккуратно

                                   Пить буду я, пить буду я!

                                   Я пью и с радости и с скуки,

                                   Забыв весь мир, забыв весь свет.

                                   Беру бокал я смело в руки,

                                   Пью - горя нет и горя нет!

                                   Когда я пьян, а пьян всегда я,

                                   Ничто меня не устрашит.

                                   И никакая сила ада

                                   Моё блаженство не смутит! 

Песню подхватили не только офицеры, но и присутствующие дамы. Лакеи принесли бокалы и шампанское. Зазвучали тосты. В избытке чувств кавалеры полезли целоваться к дамам, но те кокетливо отбились.

Ближе к ночи, когда гости разошлись, Эраст Абаза вернулся в офицерские казармы, взял в руки гитару и перебирая струны предался воспоминаниям.

Продолжение следует... Оцените. если не сложно.

2 часть https://zen.yandex.ru/media/id/5dade2343639e600af7a5d86/put-gusara-patrioticheskii-romans-5e587cfc6dc17d33106d8921