Четверо мужчин, воинов пустынного племени вплотную приблизились к месту ночевки двух всадниц.
Тин-Ханан спала, а Такамат сидела возле огня в полудреме. Изредка она просыпалась и подкладывала в огонь кусочки топлива.
Костер охотно пожирал всё то, что Такамат сумела найти среди песчаных холмов.
Воины приблизились ещё ближе и тут оглушительный рев всколыхнул тишину пустыни.
Белый верблюд почуял чужаков и давал знать своей хозяйке о пришельцах.
Тин-Ханан вскочила будто подброшенная пружиной, которая распрямилась у неё внутри.
Мужчины бросились к двум одиноким фигурам, что стояли посреди пустыни, освещаемые одиноким языком пламени.- Стойте, несчастные! Голос Такамат звенел над песками и улетал к утренним звездам.
Преклоните колени! Перед вами Тин-Ханан, Госпожа и Хранительница Синевы.
Тщетно! Воины будто не слышали ее слов. Добыча была совсем рядом, две красивые и явно богатые женщины, одни, в ИХ пустыне. Достойный приз для таких молодцов как они.
То, что произошло дальше, сегодня рассказывают в легендах амазигов, вполшопота и с величайшим почтением.
Такуба! Такуба!
Над пустыней летел боевой клич. Но этот клич издавала женская глотка.
На месте Тин-Ханан взвился синий вихрь. Дуновением ветра снесло первого нападавшего.
Его соратники уже без кичливости и желания смотрели на две половинки тела, оседавшего на песок.
Такуба!
И второй воин разделил участь своего предшественника.
Двое других пробовали сопротивляться, но против Хранительницы у них не было ни единого шанса.
Последний из оставшихся в живых сделал самое разумное, что он мог сделать.
Он упал на колени и протянул руки к Вихрю.
Великая Тин-Ханан! Возьми мою кровь, мое семя, мою голову и руки!
Отдаю себя тебе всего без остатка и навсегда.
Над Пустыней впервые прозвучала Слово Подчинения. Ему предстояло пережить и сказавшего и услышавших его.
Оставшийся в живых с удивлением смотрел на оружие, которое было в руках у Хранительницы.
Прямой меч, с крестообразной рукоятью. На конце рукояти навершие, и скругленное острие меча.
завершался образ чередой рисунков и надписей. Меч был покрыт ими весь. Все лезвие от начала до конца, с двух сторон, представляло собой книгу. Неизвестный язык, неизвестные знания.
К месту схватки подходили остальные члены племени.
Раздался первый плач, это матери и жены погибших узнали о потере.
В речитативе причитаний раздался спокойный голос Такамат.
Моя госпожа и я, мы обе сожалеем о потерях, но мы защищались и будем защищаться впредь.
Скажите нам, кто вы?
Вперед вышел высокий старик, белобородый и мудрый, как ветер пустыни. Он повидал на своем веку много и сейчас тоже видел, что трое самых сильных воинов пали под мечом странной женщины, называющей себя Хранительницей синего.
О Госпожа! Мы свободные люди племени пустыни. Наши воины хотели взять тебя и твою спутницу и сделать одними из нас.
Так поступали всегда и наши отцы и наши деды. И я так поступал. Ты изменила порядок вещей и показала, что может быть иначе.
Ты убила нашего Властителя. Того кто вел нас через пустыню и того кто хранил наш мир и покой.
Теперь ты отвечаешь за нас, ты знаешь Закон пустыни и обязана подчиниться ему.
Будь нашей защитой и опорой.
Тин-Ханан подняла свой меч над головой и произнесла:
Лучами утренних звезд, пламенем костра и своим мечом, который носит имя Такуба, я клянусь заботиться о вас всех, тех кого я вижу перед собой и тех, кого вы родите в будущем или приведете из пустыни! Такуба свидетель и защитник наш отныне и навсегда. Пока текут пески Великой пустыни, пока жива память об этой клятве, пока не угаснут звезды свидетели!
Так родилась вторая Клятва, которая и по ныне звучит над песками.