После нескольких лет изнурительной борьбы за свои эстетические взгляды в 1985 году по воле случая Всеволод Мечковский оказался во Владивостоке, где неожиданно для себя обнаружил атмосферу, наиболее благоприятную для творчества.
До июля 1988 года приморским любителям живописи мало что было известно о художнике-дизайнере отдела рекламы Дальневосточного морского пароходства. Состоявшаяся тогда во Владивостоке первая персональная выставка Мечковского стала для многих открытием — в городе живет Художник. Не обошлось и без курьеза: находившаяся в те дни в городе японская делегация посетила экспозицию и на встрече с руководством края поделилась своими впечатлениями, одобрительно отозвавшись о работах художника и о самом факте их публичной демонстрации; спешно направленный на выставку секретарь крайкома КПСС молча познакомился с картинами и сдержанно резюмировал: «Сейчас и такое можно » . В центре Владивостока на площади борцов за власть Советов стоит самое высокое здание в городе - Дом Советов. Метко окрещенное «зубом мудрости», возвышается оно над суетой бытия, стараясь не замечать вплотную подступающего к нему чудом сохранившегося квартала дореволюционного Владивостока, носившего колоритное название— Миллионка. Среди беспорядочного нагромождения старых двух-трехэтажных домиков из темного кирпича в одном из маленьких двориков и обосновался Мечковский со своими до жестокости правдивыми зеркалами.
Его мастерская не знает покоя. Кто-то приходит перекинуться с художником парой слов, кому-то необходимо участие а некоторые просто молчат, стараясь ему не мешать и рассматривают свое отражение. Он расточительно щедр, этот «самый далекий поляк», как назвал его журнал « Млодощ», но иначе он не может, ибо тогда не был бы самим собой.
Увидев его картины, невольно становишься их пожизненным пленником. Они только делают вид, что смирились с пытающимися ограничить их рамками, поймав же на себе внимательный взгляд зрителя, они уводят его в бесконечную глубину, непонятно каким образом скрытую в плоскости оргалита (наиболее привычный материал художника), и, проведя воображение по лабиринту превращений во времени и пространстве, возвращают его в день сегодняшний, на многострадальную землю, к извечному вопросу-куда идешь, хомо сапиенс, к чему стремишься, как собираешься жить дальше? Ответы Мечковского не льстят ни роду человеческому, ни созданному им обществу, поскольку, по убеждению художника, только правдивое отражение поможет найти дорогу в завтрашний день, лучший день.
Выпускник архитектурного факультета Новосибирского инженерно-строительного института, Мочковскии быстро продвигался по служебной лестнице, заняв должность главного архитектора проектов во Фрунзе. В столице Киргизии по его проектам построена гостиница, магазин «1000 мелочей», санаторий на берегу Иссык-Куля. Перед ним открывались широкие перспективы, но, оказавшись в 1977 году пред выбором между проторенной дорогой к вершине административной пирамиды и живописью, он выбрал второй путь и уехал в Днепродзержинск.
В этом городе он продолжил творческие поиски, начатые еще после окончания института. В 1980 году появляется картина «Трамвай», ставшая поворотной в его творчестве. Этой картиной Мечковский с острым социальным зрением. ...Мчится застывший на месте трамвай, из никуда в никуда, брошенный хмельным водителем на произвол судьбы; его пассажиры чувствуют, что с ними происходит нечто совершенно противоположное тому, к чему они стремились, - добро отвернулось злом, - но покинуть трамвай не могут - двери закрыты и останови не предвидится... В своих последующих работах «Наши университеты», «БерегиСЬ крыс», «Ржавчина», триптихе «Ресторан» - он продолжает жесткий и нелицеприятный разговор о страшной разрушительной силе, которая может вырваться из недр общества, если на капитанский мостик проберется серый тиран, вытравливающий все цвета, кроме единственного - своего собственного.
В королевстве кривых зеркал обычные зеркала беспощадно разбивали, работы Мечковского, к счастью, всего лишь не разрешали выставлять. И тем не менее камни в художника летели — один из них на «Автопортрете» так и застыл с бросившей его рукой...
Платой за рождение Всеволода стала смерть Матери. Любовь к той, чье тепло и ласку, голос и улыбку ему никогда не суждено было знать, выросла в сострадание к Женщине, в удивление перед земной Инопланетянкой. Это чувство наполнило всю его жизнь и творчество и наиболее ярко проявилось в работах «Очень старая сказка», «Солнце в городе», «Рыцарский зал» (правая часть триптиха «Ресторан»), при этом Мечковский далек от идеализации. Лишь спустя много лет художнику удалось создать трепетный и лаконичный «Реквием по мадонне».
Как ни парадоксально, на сегодняшний день Всеволод Мечковский больше известен японским, нежели советским любителям живописи, благодаря журнальной статье и экспозиции его произведений на Хоккайдо. Его плакат, темой которого стала операция по спасению североамериканских китов, отправлен на выставку в Лондон, но у большей части живописных работ, созданных для Дальневосточного пароходства, немного шансов попасть в экспозицию.
...На краю России, в городе на берегу залива Петра Великого живет мастер, которому удалось сохранить трудное самоотверженное искусство - отливать зеркала, не умеющие летать.
© Елисей Грачев