Наступает холодный октябрь в метро, разлетаются люди по площадям.
В отраженьях стекла — миллион дорог. Жаль, узнает о том много лет спустя.
Под ветровкой — негаснущий уголек, в полусонных глазах — незнакомый блеск.
Он — подброшенный городу Серый Волк. Он поёт о луне. И поёт про лес.
Под ногами давно не растёт трава (неудобно и дико ходить на двух).
Зверь садится в зелёный пустой трамвай, и его привечает трамвайный дух,
Забирает монетки, даёт билет, предлагает пройти и присесть к окну.
Волк живёт на земле почти сорок лет — поневоле захочется помянуть,
Поневоле захочется рассказать, но кому интересен осенний бред.
Постараться б сейчас не смотреть назад, только что-то цеплючее в сентябре
Не даёт, не пускает бежать вперёд, словно плачет потерянный брат-близнец.
Если снег раньше времени след сотрёт, значит, прошлому тоже придёт конец.
Разобраться сложнее всего в себе, если сам целиком состоишь из звёзд
(ни инструкций, ни памяток, хоть убей, ни ответов на самый простой вопрос).
Разрезают вселенную пополам позывные космических маяков.
Тихий голос (прошляпил, когда вошла) говорит:
"Я вообще-то боюсь волков,
но тебя (удивительно) не боюсь". Отрываются листья календарей.
Из кабины доносится грустный блюз. "Мы нечаянно встретились в сентябре.
Я носила три бусинки, пять колец и кулон на веревке с сухим цветком".
Волк берет её руку и слышит лес, зверь берет её сердце и видит дом.