В субботу Тоха освободился только после обеда. Отучившись в школе и отыграв дополнительное занятие до ломоты в шее, он, заслужив одобрение Снежной королевы, бережно сложил инструмент в футляр и отправился домой. Дома, после легкого перекуса, он сделал все уроки на понедельник, чтобы воскресенье было свободно и собрался было сходить к Лехе, дабы узнать, есть ли что-то новенькое касательно их проекта. Но не успел он сообщить деду, куда он пошел, как в дверь позвонили. На пороге, в общем-то ожидаемо, стоял Леха, запыхавшийся и весьма взволнованный. - Привет, - выдохнул он. - Не передумал?
- Что? - спросил Тоха.
- Ну это, меняться? - Леха не понимал, почему его не понимают с полуслова.
- Что на что? - и правда не понимал Тоха.
- Да, блин! - размахивая руками и вознося очи к небу, простонал Леха. - Эти, как их…, да блин… - казалось, что пока он бежал, мысли в его голове от тряски перемешались, нужные закатились куда-то далеко, оставив только напоминание о своем существовании, а теперь никак не могут быть найдены и выстроены в нужном порядке.
Тут Тоху посетила догадка и он, улыбаясь от вида своего вихрасто-забывчивого друга, спросил:
- Календарики?
- Ну, да!
- Нет, а что?
- Я договорился! Бери быстрее и побежали, пока не передумал, - аж подпрыгивая, визжал Леха.
Недолго думая, Тоха забежал в комнату, достал из книжной полки толстую нотную тетрадь, в которой хранились портреты героев иностранных боевиков и, на ходу сообщив деду: «Я с Лехой», быстро исчез за дверью.
В субботу Тоха освободился только после обеда. Отучившись в школе и отыграв дополнительное занятие до ломоты в шее, он, заслужив одобрение Снежной королевы, бережно сложил инструмент в футляр и отправился домой. Дома, после легкого перекуса, он сделал все уроки на понедельник, чтобы воскресенье было свободно и собрался было сходить к Лехе, дабы узнать, есть ли что-то новенькое касательно их проекта. Но не успел он сообщить деду, куда он пошел, как в дверь позвонили. На пороге, в общем-то ожидаемо, стоял Леха, запыхавшийся и весьма взволнованный. - Привет, - выдохнул он. - Не передумал?
- Что? - спросил Тоха.
- Ну это, меняться? - Леха не понимал, почему его не понимают с полуслова.
- Что на что? - и правда не понимал Тоха.
- Да, блин! - размахивая руками и вознося очи к небу, простонал Леха. - Эти, как их…, да блин… - казалось, что пока он бежал, мысли в его голове от тряски перемешались, нужные закатились куда-то далеко, оставив только напоминание о своем существовании, а теперь никак не могут быть найдены и выстроены в нужном порядке.
Тут Тоху посетила догадка и он, улыбаясь от вида своего вихрасто-забывчивого друга, спросил:
- Календарики?
- Ну, да!
- Нет, а что?
- Я договорился! Бери быстрее и побежали, пока не передумал, - аж подпрыгивая, визжал Леха.
Недолго думая, Тоха забежал в комнату, достал из книжной полки толстую нотную тетрадь, в которой хранились портреты героев иностранных боевиков и, на ходу сообщив деду: «Я с Лехой», быстро исчез за дверью.
Также на ходу, Леха объяснял, что они бегут к Сереге Вострикову из пятого «В», который, как выяснилось, собирает календарики. Вкладышей у него нет, но он знает Петьку, у которого они есть. Петька согласен поменять вкладыши на генератор для велика, который по задумке изобретателей прижимается к колесу и дает ток для фары. Но, вот заковыка: генератора у Серого нет, но он есть у Вовки. Тому этот источник электроэнергии не нужен, потому, что недавно он на велике врезался в стену, и переднее колесо обрело конфигурацию «восьмерки». Поэтому генератор половину времени за колесо не цепляется, простаивает, ток дает неохотно, с перебоями. Вовке нужна электронная игра «Ну, погоди», в которой волк собирает яйца, которая есть у Сереги, и которая ему не нужна по причине севшей батарейки «и вообще она ему надоела». Тоха, погруженный в эту мутную массу сведений, уже перестал ориентироваться в потребностях и возможностях описанной группы людей. И теперь ему стало понятно, почему Леха, стоя у него на пороге, сам не мог сразу объяснить, зачем прибежал. «Тут сам черт ногу сломит», - думал Тоха и продолжал бежать.
- Короче, - задыхаясь на бегу, говорил Леха. - Меняем игру Сереги на генератор Вовки. Вовка получает игру и отдает генератор Петьке. Понимаешь? Потом Петька отдает вкладыши тебе, а ты отдаешь календарик Сереге. Все гениальное — просто.
- Да уж, просто, - саркастически прохрипел Тоиха. - А сколько вкладышей?
- О! Это самое интересное. Ни в жисть не угадаешь.
- Нет.
- То-то, - Леха выждал несколько секунд. - Целых три.
- Ого! За один календарь?
- Ну да. Что мы, дешевить будем, что ли?
Также на ходу, Леха объяснял, что они бегут к Сереге Вострикову из пятого «В», который, как выяснилось, собирает календарики. Вкладышей у него нет, но он знает Петьку, у которого они есть. Петька согласен поменять вкладыши на генератор для велика, который по задумке изобретателей прижимается к колесу и дает ток для фары. Но, вот заковыка: генератора у Серого нет, но он есть у Вовки. Тому этот источник электроэнергии не нужен, потому, что недавно он на велике врезался в стену, и переднее колесо обрело конфигурацию «восьмерки». Поэтому генератор половину времени за колесо не цепляется, простаивает, ток дает неохотно, с перебоями. Вовке нужна электронная игра «Ну, погоди», в которой волк собирает яйца, которая есть у Сереги, и которая ему не нужна по причине севшей батарейки «и вообще она ему надоела». Тоха, погруженный в эту мутную массу сведений, уже перестал ориентироваться в потребностях и возможностях описанной группы людей. И теперь ему стало понятно, почему Леха, стоя у него на пороге, сам не мог сразу объяснить, зачем прибежал. «Тут сам черт ногу сломит», - думал Тоха и продолжал бежать.
- Короче, - задыхаясь на бегу, говорил Леха. - Меняем игру Сереги на генератор Вовки. Вовка получает игру и отдает генератор Петьке. Понимаешь? Потом Петька отдает вкладыши тебе, а ты отдаешь календарик Сереге. Все гениальное — просто.
- Да уж, просто, - саркастически прохрипел Тоиха. - А сколько вкладышей?
- О! Это самое интересное. Ни в жисть не угадаешь.
- Нет.
- То-то, - Леха выждал несколько секунд. - Целых три.
- Ого! За один календарь?
- Ну да. Что мы, дешевить будем, что ли?
Еще через минуту они добежали до Серегиного дома, где у подъезда их уже ждали потенциальные участники сделки в лице трех пацанов. Тоха знал одного из них — Петра, остальные были ему незнакомы. Они остановились, поздоровались со всеми за руку и зашли под козырек подъезда.- Закешь календари, - кивнул головой Тохе Серега.
Тот достал из кармана оба и протянул их владельцу игры «Ну, погоди». Тот сразу вернул один, тот, что был с полуголым китайцем, обратно, со словами «У меня такой есть». А вот календарь одетым, но без рукавов, рыжим, его заинтересовал. Он повертел его в руках, осмотрел с обеих сторон, вскользь на свет и сказал, что согласен на этот.
- Покажите какие вкладыши, - потребовал Тоха.
Владелец генератора и восьмерки на колесе вытащил из кармана три знакомые по виду бумажки и отдал их Тохе. Там были номера 145, 171 и 188. Два вкладыша были не мятые, а «фольксваген», видимо, не был таким везучим и к этому времени успел побывать в нескольких передрягах, отразившихся на его внешнем виде (у него даже крыши не было, хотя, это, наверное, так на заводе сделали). Но, во-первых, машина на нем была очень красивая, а во-вторых, иного выбора-то и не было. И Тоха согласно кивнул головой. Остальные предметы обмена, видимо, уже были осмотрены до прихода Лехи и Тохи, поэтому обмен тут же случился, и все участники остались довольны.
Тоха, уходя, вдруг обернулся и спросил Серегу:
- Скажи, а кто это? - и кивнул на календарик в руке его нового обладателя.
- Ты, чего, в видеосалон не ходишь? - изумился тот.
- Нет, не ходил.
- Ну ты даешь… - не переставал удивляться Серега. - Это же Чак Норрис.
- Как ты так сумел все сообразить? - спросил Тоха, когда они зашли в Лехину комнату.
- Уметь надо, - явно довольный собой, важно ответил тот. - Чаю будешь?
- Давай.
И пока на плите сипел и пыжился в попытках издать высокую ноту чайник со свистком, друзья, разложили на столе целых восемь вкладышей и с нескрываемым удовлетворением рассматривали свою маленькую коллекцию.
Еще через минуту они добежали до Серегиного дома, где у подъезда их уже ждали потенциальные участники сделки в лице трех пацанов. Тоха знал одного из них — Петра, остальные были ему незнакомы. Они остановились, поздоровались со всеми за руку и зашли под козырек подъезда.- Закешь календари, - кивнул головой Тохе Серега.
Тот достал из кармана оба и протянул их владельцу игры «Ну, погоди». Тот сразу вернул один, тот, что был с полуголым китайцем, обратно, со словами «У меня такой есть». А вот календарь одетым, но без рукавов, рыжим, его заинтересовал. Он повертел его в руках, осмотрел с обеих сторон, вскользь на свет и сказал, что согласен на этот.
- Покажите какие вкладыши, - потребовал Тоха.
Владелец генератора и восьмерки на колесе вытащил из кармана три знакомые по виду бумажки и отдал их Тохе. Там были номера 145, 171 и 188. Два вкладыша были не мятые, а «фольксваген», видимо, не был таким везучим и к этому времени успел побывать в нескольких передрягах, отразившихся на его внешнем виде (у него даже крыши не было, хотя, это, наверное, так на заводе сделали). Но, во-первых, машина на нем была очень красивая, а во-вторых, иного выбора-то и не было. И Тоха согласно кивнул головой. Остальные предметы обмена, видимо, уже были осмотрены до прихода Лехи и Тохи, поэтому обмен тут же случился, и все участники остались довольны.
Тоха, уходя, вдруг обернулся и спросил Серегу:
- Скажи, а кто это? - и кивнул на календарик в руке его нового обладателя.
- Ты, чего, в видеосалон не ходишь? - изумился тот.
- Нет, не ходил.
- Ну ты даешь… - не переставал удивляться Серега. - Это же Чак Норрис.
- Как ты так сумел все сообразить? - спросил Тоха, когда они зашли в Лехину комнату.
- Уметь надо, - явно довольный собой, важно ответил тот. - Чаю будешь?
- Давай.
И пока на плите сипел и пыжился в попытках издать высокую ноту чайник со свистком, друзья, разложили на столе целых восемь вкладышей и с нескрываемым удовлетворением рассматривали свою маленькую коллекцию.
