Москва славится своими контрастами. Новое и старое, традиции и современность, классика и авангард – все в ней перемешалось, сплавилось и создало только ей одной присущий стиль.
Этот эклектичный стиль свободно сочетает различные эпохи, поэтому дома, полностью или частично копирующие зарубежные прототипы, москвичей не раздражают. А во многих случаях так и вообще становятся предметом нашей гордости.
Как, например, особняк купца Гавриила Тарасова на Спиридоновке.
Его называют копией Палаццо Тьене в Виченце (Италия), созданного великим итальянским зодчим эпохи Возрождения Андреа Палладио.
В какой степени особняк на Спиридоновке можно назвать копией, сейчас разберемся.
Здание построено по заказу купца I гильдии Гавриила Аслановича Тарасова.
Его семья, из черкесских армян, приехала в Москву из Армавира и имела фамилию Торосян. Но российские чиновники не стали церемониться и ломать язык и вскоре фамилия русифицировалась до Тарасова.
К моменту постройки здания Гавриил Тарасов был настолько богат, что смог себе позволить заказать проект у известного зодчего Ивана Владиславовича Жолтовского и строить свою резиденцию на одной из самых респектабельных улиц столицы - Спиридоновке.
Иван Жолтовский был однолюбом. Всю свою жизнь он был приверженцем одного стиля – классики.
Специалисты называют его главным архитектором-палладианцем нашей страны, так как он был преданным поклонником архитектурной школы Андреа Палладио, великого итальянского зодчего середины 16 века.
Из архитектуры Андреа Палладио, фактически, вышел классицизм и его последующие ответвления. Даже за родной и привычный вид русской усадьбы – дом с колоннами, на горе, перед прудом – мы должны сказать спасибо Андреа Палладио.
Поэтому неудивительно, что Иван Владиславович взял за основу резиденции Тарасова дворец в городе Виченца, построенный Палладио в 1550—1551 гг.
Но это не копия, не буквальное воспроизведение фасадов, а мастерская стилизация, призванная передать дух, атмосферу эпохи Возрождения.
Так, Иван Жолтовский изменил пропорции высоты этажей. У итальянского «родителя» верхний этаж выглядит тяжелее, чем нижний. На московской же земле визуально более легким Жолтовский сделал верхний этаж.
Монументальные фасады тарасовского особняка лишь выглядят так, будто выполнены, как их прототип, из натурального камня. На самом деле они сделаны из бетона. Первый этаж имитирует гранит, второй – мрамор.
Эта имитация дорогостоящих материалов сыграла злую шутку с наследниками Гавриила Аслановича.
Дело в том, что сам заказчик не дожил до новоселья. Он скончался в 1911 году, так и не успев въехать в дом, который был начерно закончен лишь год спустя.
Об этом свидетельствует незавершенная надпись на главном фасаде здания вдоль Спиридоновки: «GABRIELUS TARASSOF FECIT ANNO DOMINI…», что в переводе означает: «Габриэль Тарасов сделал лета Господня (в год нашей эры)…».
Далее стоит буква М, которая обозначает тысячу. Остаток цифры года планировалось выбить на фасаде в год окончания строительства.
В полном соответствии с канонами средиземноморской архитектуры в особняке Тарасова был внутренний дворик – патио.
В центре его красовался фонтан с морскими коньками.
Правда, в нашем суровом климате наслаждаться журчанием воды и шелестом листвы в жаркий день приходится недолго. Так что это пространство у нас нечасто используется по назначению.
Как не использовалась и открытая лоджия на боковом фасаде.
Дождь, снег, ветер – все это не способствовало прогулкам на свежем воздухе и серенадам под луной.
Поэтому в советское время ее застеклили и сделали из нее обычные помещения.
Под лоджией-фантомом расположен еще один средиземноморский элемент - арочный въезд во внутренний двор.
Сейчас этот проезд остеклен и стал библиотекой.
Но сохранились своды и фонарь со старых фотографий.
Глядя на все это великолепие, инспектора дореволюционных времен выставили сыновьям Гавриила Тарасова такую сумму налога на наследство, что у них волосы встали дыбом.
Наследники пытались объяснить фискальным органам, что это не мрамор и гранит, а бетон, не подлинные картины эпохи Возрождения, а копии молодых русских художников, не мозаика, а живопись-обманка, не фрески, а картины на холсте и т.п. Но все было тщетно.
Доказать, что роскошная отделка особняка – дело рук отечественных мастеров, им так и не удалось.
Судите сами - в ежегоднике «Московский архитектурный мир» за 1912 год особняк Тарасова назван «сказкой былых времен».
Потолок и фризы залов были расписаны в стиле знаменитых произведений художников Ренессанса Тинторетто, Пинтуриккио, Тициана, Романо театральными художниками Евгением Лансере, Викентием Трофимовым и Игнатием Нивинским.
Так, потолок первого этажа украшен мозаикой-обманкой. На самом деле это роспись под золотую смальту, выполненная замечательным художником Игнатием Нивинским.
В центре потолка Нивинский расписал полотно на тему потолка Камеры дельи Спози в Мантуе художника Андреа Мантенья.
А так выглядит оригинал.
На втором этаже в кабинете в центральном плафоне взору зрителя представлена живописная аллюзия Нивинского на тему картины великого итальянского художника эпохи Возрождения Тинторетто «Рождение млечного пути».
Оригинал:
И такие отсылки к шедеврам мастеров Возрождения можно было встретить практически в каждом зале.
Кессоны потолка были не деревянные, а бетонные или гипсовые.
Колонны были выполнены из искусственного камня, и лишь расписаны под мрамор (типичный, кстати, прием в дворцовом интерьерном дизайне, вспомните хотя бы Кусково), а их капители – патинированы под бронзу.
Камины - из искусственного камня.
Как и лестница, которая до сих пор не истерлась под воздействием тысяч ног.
Единственное, что не было копией – это, можно сказать, люстры. Их собирали в России по индивидуальным эскизам, но из итальянских составляющих.
Революция одним махом решила все финансовые споры наследников Гавриила Тарасова. Семья эмигрировала за границу, а здание было национализировано.
В советское время его занимали различные конторы, пока в 1979 году здесь не обосновался Институт Африки РАН. Он и сейчас является хозяином особняка.
Причиной такого «долгожительства» называют то, что директором Института Африки с 1976 по 1991 год был Анатолий Громыко, сын министра иностранных дел СССР Андрея Громыко.
А семья Тарасовых и в эмиграции подарила миру замечательных людей искусства. Но это уже совсем другая история...
Было интересно? Пожалуйста, поставьте лайк и подпишитесь на мой канал! Спасибо за внимание!
Также на этом канале:
