И по сей день люди, жившие при СССР последнего генсека, а затем президента этой великой страны называют предателем. Михаила Горбачёва считают виновником самой масштабной геополитической катастрофы 20-го века. Но это сегодня, а тогда, в 1985-м, страна жила ощущением перемен и надеждой, что вот ещё немного, и Михаил Сергеевич подарит нам жизнь, как в Европе.
Время шло, всё изменялось, но лишь в худшую сторону. Новые слова, звучавшие с трибун, — «процесс пошёл», «гласность», «новое мЫшление» (именно так, с ударением на первый слог) — постепенно становились темами анекдотов. А продукты в магазинах пропадали, их стали выдавать по карточкам и строго определённое количество в одни руки, поэтому появились сумасшедшие очереди, в которых стояли целыми семьями. Горбачёва всё чаще стали называть «Мишкой», а то и вовсе «Меченым». На западе же миролюбивому Горби пели дифирамбы.
Уже будучи не у дел, Горбачёв признавался, что нелюбовь к советскому режиму зародилась у него в детстве. Дело в том, что оба его деда оказались репрессированными. Тот, что по отцовской линии, был единоличником, за что был сослан в Сибирь. Правда, пробыл он там недолго, а, вернувшись, тут же вступил в колхоз. Дед по матери поначалу устроился неплохо — был председателем колхоза, но потом его обвинили в троцкизме и арестовали. Но и ему повезло — отпустили в рамках «борьбы с перегибами».
Затем началась война, и отец ушёл на фронт. Миша с матерью выживали в оккупации. Затем были тяжёлые послевоенные годы восстановления народного хозяйства. На селе рабочих рук не хватало, и Михаил, как и все подростки того времени, трудился в поле. Ещё будучи школьником он стал орденоносцем — за перевыполнение плана получил орден Трудового Красного Знамени.
Несмотря на «тяготы и лишения», учился он отлично и школу окончил с медалью, что дало ему возможность без экзаменов поступить на юридический факультет МГУ. Там он встретил Раису Максимовну Титаренко, которая станет его верной спутницей и советчицей на всю жизнь. Но романтические отношения не собьют Горбачёва с намеченного пути. Именно в университете он начнёт свою партийную карьеру, и первая его должность в этом качестве — комсорг факультета.
Став членом партии и вернувшись в Ставрополь, по юридической специальности Михаил Сергеевич проработал всего лишь десять дней, после чего пошёл по партийной линии. Сначала руководил комсомолом, а потом дорос и до первого секретаря горкома. Его считали самым перспективным политиком того времени, а потому приглашение в Центральный комитет партии, а затем и в Политбюро было вполне обоснованно.
Брежнев, Андропов, Черненко уходили один за другим, и вот 11 марта 1985 года генеральным секретарём становится Михаил Горбачёв, который тут же начинает реформы. Одной из первых стала антиалкогольная кампания, в результате которой на юге страны были уничтожены ценнейшие сорта винограда.
«Считаю, что антиалкогольная кампания была ошибкой в том виде, как она проводилась. Это перехлёсты с закрытием магазинов, особенно в Москве. Огромные очереди. Рост самогоноварения. Сахар пропал из магазинов» — сокрушался Горбачёв много лет спустя. Но в 85-м у него было совершенно другое мнение, и последствия он, судя по всему, не просчитал.
А 1986 году впервые прозвучало слово «перестройка»: генсек произнёс его во время визита на автозавод в Тольятти. И понеслось! Перестраивалось всё, а в первую очередь уровень жизни населения. Народ беднел, не выплачивались зарплаты, но и те, у кого оставались хоть какие-то деньги, ничего не могли купить — в стране начался тотальный дефицит и гиперинфляция.
Зато внешняя политика Горбачёва была оценена на западе Нобелевской премией мира. Развал Варшавского договора, упразднение зарубежного военного контингента — по сути, проигрыш в Холодной войне и ослабление позиций страны. Всё это вкупе в итоге привело и к развалу самого Советского Союза. Но будучи ещё у руля, Горбачёв считал, что налаживает отношения с «западными партнёрами» и с удовольствием разъезжал по заграницам. Во всех иностранных визитах его сопровождала верная Раиса Максимовна, которая вскоре стала едва ли не большим объектом ненависти граждан, чем сам Горбачёв.
Михаил Сергеевич ещё долго оставался в политике и совершенно не винил себя в том, что произошло: «Я всегда хотел лишь реформировать СССР, но никогда не стремился к развалу страны. Я сожалею, что великая держава с огромными возможностями и ресурсами исчезла. По правде говоря, будь я ещё у власти, она бы продолжала существовать».