Он лихо управляется с топором. Пристраивает на колоде здоровый брус. Прицел, взмах, полено разлетается пополам, опять прицел, точный удар, щепки в сторону.
Кларе нравится наблюдать за ним. Широкая спина, мощная шея, накаченный торс. Сильный.
Возле его руки кружит огромная бабочка, парит в тягучем воздухе, хлопает кроваво-красными крыльями с черными прожилками. Клэр щурится, но продолжает подсматривать за ним. Она покачивается в кресле, в летнем саду, укутавшись в плед, сладко выгибается. От яркого солнца прикрывает глаза, вспоминает утро. Сегодня он был добр к ней, его широкие ладони неуклюже тискали ее груди, потом вдруг с силой обхватили талию и зажали в звериной хватке, она замерла от удовольствия, будто боялась спугнуть или сделать неверное движение. -Уедем, Алекс, - шепчет Клэр, - уедем в дуган Зелёной Тары, там мы будем счастливы, я рожу тебе сына…
- Моя земля здесь, Клэр, это моя земля, никто не посмеет забрать ее у меня, слышишь, ничто не заставит меня оставить ее. Меня не сломить, Клэр, я не сдамся,- он отворачивается.
...Его били, жестоко, железным ломом переламывали кости, как в мясорубке, били по почкам, земля вперемешку со стеклом и камнями, удары, лицом об землю, во рту скрежет осколков, грязи, крови, полный рот стекла, белые костяшки пальцев впивались в гравий. Месяц он собирал себя по частям, мочился кровью, через два он уже вставал и шел в лес, к реке...
Алекс останавливается на время, закидывает мощные руки за шею, потягивается. Медленно прикуривает сигарету, перемещает ее в уголок рта, наискосок, прищуривая один глаз от струйки дыма и опять хватается за топор, отточенными движениями продолжает свой монотонный танец.
Ей хочется вскочить, обнять его, уткнуться в его широкую грудь, вдохнуть этот запах, такой родной, кажется из детства. Вспомнился отец: заходит в дом, сурово хмурит брови, Клэр подскакивает к нему, визжит от радости и виснет у него на шее. От его пиджака пахнет потом, дымом, лошадьми и свежеспиленной древесиной. Его грозное лицо мгновенно разглаживается и на секунду расплывается в улыбке. Она многое бы сейчас отдала, чтобы вновь прижаться к нему, утонуть в его сильных руках, почувствовать спокойствие и безмятежность. А он опять глубоко вздохнет и с сожалением скажет: «Эх, малявка ты моя, нежная, нелегко тебе в жизни придется, горя хлебнешь. Помни, я всегда рядом буду, пока жив. Кто обидит, в рог сверну». И здоровым своим кулачищем по столу грохает, фарфоровая чашка подпрыгивает и с края стола летит на пол, разлетается вдребезги на мелкие осколки.
- На счастье, - бурчит отец, - может и впрямь все хорошо будет и счастливая будешь. Дай Бог».
Мать свою Клэр совсем не помнит. С рождения за ней смотрела Бахне, невысокая, ссохшаяся узкоглазая нянюшка, бурятка или калмычка, уже не вспомнить, всегда ворчливая, скрипучая. Клэр зовет ее мамушка. Она затерла до дыр свою любимую книгу, воображая себя Скарлетт, а Бахне своей чернокожей нянькой.
Нянька нараспев рассказывает ей дивные сказки, читает стихи о непонятной другой жизни в чудной стране, в городе Гуннов, дугане Зеленой Тары. В ее голосе разливается трепет степных трав, запах полыни и звон серебряной чаши луны. Взгляд ее устремляется далеко за пределы комнаты и блуждает среди жёстких облаков, заблудившихся высоко в заснеженных горах.
- Мужчине — путь, а женщине — очаг, - тихим голосом тянет нянюшка. - Стрела летит, пока в мужчине сила есть.
- Мужчине — дым, а женщине — огонь, - продолжает она свою песнь. - В бою он должен знать, что в юрте греет пламя.
- В мужчине — дух, а в женщине — душа. Травинка держит небо.
- Запомни, басагахан, травинка - это ты. Без очага, без сына, без любимой, нет жизни для мужчины.
Клар засыпает под звук протяжного стона степи, дикое ржание кобылиц, в серебре звезд, рассыпающихся на безграничном небесном поле, появляется Алекс…
Она вздрагивает от его голоса и просыпается.
- Иди в дом, Клэр. – Алекс сходит с крыльца, закидывая за плечо ружье. – Я загляну к Ивану, там странные звуки, надо узнать, что происходит.
Он смотрит на нее такими бездонными глазами – блюдцами, хочется утонуть в них, тут же встать и пойти за ним, взять его за руку и никогда больше не отпускать.
Он читает на ее лице все мысли, ладонью убирает со лба выбившуюся прядь и молча указывает на дверь.
В окне красным пятном бьется бабочка, черные жилки на кровавых крыльях. - Как она здесь очутилась? - Клэр пытается поймать ее, освободить, не получается, бабочка порхает, увиливает, из последних сил хлопает крыльями, словно харкает по стеклу кровью.
Вдали раздаются оглушительные хлопки, один, второй, третий, через минуту слышится лязг и скрип колес, вдоль дороги проносится машина.
Клэр срывается с места и бежит к усадьбе соседа.
-Мы уедем, Алекс, уедем далеко-далеко, в прекрасную страну Гуннов, в дуган Зеленой Тары, - ноги Клэр неуклюже разъезжаются на земле, она обхватывает его лицо руками, гладит слипшиеся от крови волосы Алекса, губами размазывая черную грязь на его лице, - слышишь, Алекс, степной ветер зовет нас, кровь стучит в наших жилах, мы уедем в Тару, вся земля и небо будут наши, у нас будет сын, там мы обретем покой, мы будем счастливы, я зажгу костер, я согрею тебя, потерпи, Алекс, сейчас я согрею тебя своим теплом. Клэр ложится рядом, как верный пес и прижимается к нему своим хрупким телом.
- Бедная моя, бедная басагахан, хусэн тала урман, успокойся, травинушка моя, засыпай, все будет хорошо, - нежно приговаривает Бахне, - все будет хорошо.
25 февраля 2020г