Российская специфика
Россия имеет черты как развитых, так и развивающихся стран. С одной стороны, для страны характерно заметное, на несколько лет отставание от передовых экономик. Плюс к этому, большую часть отечественной экономики занимает сырьевой сектор, продукция низкого уровня передела (металл, минеральные удобрения) и сельского хозяйства. В итоге наблюдается серьезная зависимость страны от конъюнктуры мирового рынка по данным видам продукции.
«Большая часть российского реального сектора экономики низкомаржинальна. У собственников бизнеса нет средств на использование современного оборудования, в том числе роботов, и они экономят на всем, на чем только можно, в том числе на заработной плате своих сотрудников. Как отметил один публицист, условный робот пока обходится дороже, чем условный гастарбайтер», – делится своими наблюдениями заместитель председателя Федерации независимых профсоюзов России Александр Шершуков. Как видно, тут ситуация близка к той, что имеет место в развивающихся странах.
С другой стороны, уровень доходов населения в России хоть и является низким по меркам развитых стран, но все же он намного выше, чем в развивающихся. Выше и уровень потребления, и при этом имеется весьма развитый сектор услуг, который адсорбирует высвободившиеся кадры. Впрочем, данный сектор по большей части неформальный, и значительный его процент приходится на самозанятых. Сближает Россию с развитыми странами также высокий уровень образования и урбанизации, вместе с активно идущими процессами старения населения.
Кроме того, как отмечает Александр Шершуков, на передовых экспортно-ориентированных предприятиях России ситуация с автоматизацией близка к той, что имеет место на аналогичных зарубежных. Причем часто речь идет о тяжелых и вредных условиях труда – например, об участках сварки и покраски на автомобильных заводах. Именно там процесс вытеснения людей роботами уже идет.
По оценке Дмитрия Пескова, которую он высказал в ходе панельной дискуссии на AIJ, таких предприятий в России всего четыре, но все они крупные и градообразующие. Также, по данным ФНПР, шло интенсивное сокращение сотрудников в металлургии и добыче угля. Однако данный процесс связан по большей части с ликвидацией и реструктуризацией нерентабельных производств. При этом на отдельных участках – в частности, на внутрикарьерном транспорте – за последний год началось активное внедрение беспилотных систем, что также способствует вытеснению людей из этой сферы.
Эксперты прогнозируют в ближайшем будущем замену людей беспилотными системами на транспорте. При этом приоритет в России будет у рельсового транспорта. По оценке главы РЖД Олега Белозерова, отечественные разработчики беспилотных систем для железнодорожного транспорта как минимум на год опережают зарубежных. Уже в 2021 году планируется запустить беспилотные поезда на Московском центральном кольце.
В июле 2019 года в рамках Ассамблеи начальников железных дорог был представлен первый отечественный прототип локомотива с возможностью автономного управления, разработанный при участии Cognitive Technologies. «Основным конкурентным преимуществом нашего решения является возможность безопасной работы в любых погодных условиях (в дождь, метель и туман) и при любой освещенности. Его внедрение позволит снизить количество происшествий и пострадавших на 30–40 %», – отметила Ольга Ускова.
Также в феврале 2019 года в Москве на реальном маршруте прошли успешные испытания беспилотного трамвая, которые вызвали широкий интерес в разных городах. «Мы планируем, в зависимости от решения «ПК Транспортные системы», зимой этого года начать тиражирование таких трамваев в Москве. Санкт-Петербург и некоторые сибирские города также проявляют интерес. Это очень выгодная тема: во-первых, экологично, во-вторых, экономно, ну и не будет ситуации, когда четыре трамвая встали и не едут», – прокомментировала Ольга Ускова испытания беспилотного трамвая и резонанс, который они вызвали.
«Массовое внедрение автоматизированных систем контроля доступа, где применяются электронные карточки вместо привычных пропусков, резко сокращает потребность в вахтерах и сотрудниках охраны. То же самое происходит и по другим позициям: например, буфетчиков, продавцов и кассиров замещают вендинговые автоматы и кассы самообслуживания, которые сейчас активно внедряются», – эти процессы, по мнению вице-президента Конфедерации труда России, депутата Государственной думы РФ, члена президиума центрального совета партии «Справедливая Россия» Олега Шеина, активно идут в России в последние годы. Особенно сложно адаптируются к ним те, у кого низкий уровень квалификации и образования. Как показывает статистика, уровень безработицы у специалистов с высшим образованием в России вдвое ниже, чем у тех, кто его не имеет.
«Наиболее напряженная ситуация в 2019 году отмечается по вакансиям в таких профобластях как рабочий персонал, безопасность, транспорт и логистика. Примечательно, что эти показатели не совпали с количеством резюме. Отрицательная динамика резюме в этом году зафиксирована в сфере науки и образования, юриспруденции, а также среди тех, кто только выходит на рынок труда», – делится своими наблюдениями руководитель службы исследований ГК HeadHunter Мария Игнатова.
В России, как и за рубежом, довольно активно идет вытеснение роботами не только рабочих кадров, но и специалистов. Так, еще в 2017 году Сбербанк объявил о сокращении или переквалификации 3 тыс. юристов, которых заменил искусственный интеллект. По некоторым данным, всего с 2007 года в Сбербанке было сокращено более 100 тыс. сотрудников.
Активно ИИ-инструменты внедряют также мобильные операторы и розничные компании для автоматизации претензионной работы, что тоже сопровождается масштабными сокращениями персонала.
Недавний всплеск утечек данных из российских компаний аналитики Positive Technologies напрямую связывают с опасениями ИТ-администраторов за свое будущее, вызванных именно внедрением технологий автоматизации, программных роботов и автономных систем, и стремлением создать себе финансовую «подушку безопасности».
По оценке вице-президента Международной академии связи, председателя Профсоюза работников связи России Анатолия Назейкина, автоматизация учета привела к тому, что потребность в бухгалтерах за последние пять лет снизилось втрое. Надо сказать, это довольно консервативная оценка. Так, по данным Росстата, в конце 2015 года в России насчитывалось 3,4 млн бухгалтеров, тогда как в конце 2018 года – уже 543 тыс. Такое сокращение напрямую связывают с автоматизацией учета, широким внедрением систем бизнес-аналитики, активным использованием практики аутсорсинга и инсорсинга.
Однако, как отметил Александр Шершуков, в последние годы целый ряд компаний не допускает членства своих сотрудников в любых профсоюзах, кроме тех, которые контролируются руководством. В частности, такой политики придерживается менеджмент Сбербанка. Соответственно, нет точной информации о количестве тех, кто потерял работу в таких компаниях.
Что делать?
С одной стороны, как показывает опыт прошлого, масштабные технологические изменения не приводят к долгосрочному росту безработицы. При этом вытеснение работников из одной отрасли способствует их перетеканию в другие. Плюс к этому, процессы урбанизации ведут к снижению рождаемости и, соответственно, к старению населения не только в развитых, но и в развивающихся странах. При этом могут возникать локальные очаги социальной напряженности, но их появление уже давно научились предсказывать и купировать.
Одним из итогов второй промышленной революции стало появление разного рода государственных программ, направленных на повышение эффективного спроса. Данный комплекс мер был предложен британским экономистом Джоном Кейнсом еще в 1920‑е годы, а в окончательном виде сформулирован в его главном труде «Общая теория занятости, процента и денег». Именно меры государственного регулирования, социальные программы и масштабные проекты общественных работ, предпринятые с середины 1930‑х годов в ведущих странах, позволили преодолеть последствия кризиса рубежа 1920‑1930‑х годов. При этом Кейнс, оппонируя Рикардо (который, к слову, ушел из жизни до первого кризиса перепроизводства 1825 года), утверждал, что машины, в отличие от людей, не покупают товары, не строят дома, не берут и не оплачивают кредиты. В наше время эту цитату можно часто услышать от политиков, экономистов и бизнесменов разных стран.
Однако социальная политика в целом ряде стран, в том числе в России, не соответствует новым реалиям. «Система поддержки безработных не обеспечивает минимальных социальных стандартов жизни и требует реформирования. Минимальный размер пособия должен быть не меньше прожиточного минимума, который равен минимальному размеру оплаты труда. Для занятых, которые в будущем могут стать безработными, пособие должно возмещать заработную плату не меньше, чем на 60 %», – такой вывод сделали авторы аналитического доклада Экспертного центра Конфедерации труда России (КТР) «Пособие по безработице:как минимизировать социальные риски в эпоху цифровой революции». Авторы доклада отмечают, что в России один из самых низких среди стран ОЭСР коэффициент замещения заработной платы пособием по безработице – 19 %. На оплату пособий по безработице тратится 0,03 % ВВП, что даже не в разы, а на порядки ниже, чем в развитых странах. При этом уровень заработной платы тоже низок. «Отличительной чертой России является такое явление как бедность работающих», – напомнил Александр Шершуков.
При этом такую в совсем недавнем прошлом меру как введение безусловного базового дохода (ББД) нельзя считать панацеей. «Уровень ББД даже в богатых странах не позволит думающему человеку поддерживать достойный уровень жизни, который включал бы получение образования и повышение культурного уровня. При этом безусловный базовый доход будет способствовать росту социального иждивенчества и маргинализации – ввиду его очевидной безадресности», – полагает Олег Шеин.
Практика экспериментов с ББД, когда ставилась цель удержать население в регионах с не самыми комфортными условиями (например, американский штат Аляска), была отрицательной, за очень редкими исключениями. В итоге практически все подобные инициативы были свернуты. Также на падение популярности данной концепции повлияли провал референдума в Швейцарии, где за введение ББД проголосовали лишь 22 % принявших в нем участие, и разгромное поражение кандидата в президенты Франции от Социалистической партии Бенуа Амона в 2017 году, в программе которого введение ББД было одним из главных пунктов.
А по оценке Дмитрия Пескова, ББД в России по факту уже введен. По его мнению, в России наблюдается огромная неэффективная занятость, или псевдозанятость, которая исчисляется миллионами работников. Недавно в прессу попало высказывание неназванного участника списка Forbes, по оценке которого выпадение трети всех работающих (около 20‑25 млн человек) просто никто не заметит.
«Мы создали множество никчемных профессий. Это специалисты среднего звена, не несущие пользы. Если завтра исчезнут учителя или сборщики мусора – это заметят. Пропажу бренд-менеджеров – вряд ли», – такую точку зрения высказал профессор Лондонской школы экономики Дэвид Гребер в своей книге «Теория бесполезной работы». В перечень ненужных профессий попали всевозможные администраторы, консультанты, корпоративные юристы и обслуживающий персонал.
«Развитие технологий влияет практически на все профессии, которые трансформируются или заменяются более актуальными и востребованными. Так, срок устаревания половины навыков среднестатистического сотрудника – 5 лет, а для ИТ-специалистов – 1‑1,5 года. По мнению HR-специалистов, к 2050 году 30 % рабочих мест будут полностью роботизированы, и в первую очередь это коснется функционала целого ряда позиций в банковской, финансовой и страховой сферах», – предупреждает Мария Игнатова.
«Автоматизация сама по себе не ведет к росту безработицы, но повышает необходимость непрерывно обновлять свои знания и умения, быть готовым к изменениям и развивать свой творческий потенциал. Есть опасность, что часть населения (особенно в наименее развитых регионах) не сможет адаптироваться к новым условиям, не будет участвовать в современных процессах, связанных с созданием, освоением, развитием и воспроизводством новых технологий и продуктов», – полагает Степан Земцов. При этом в зоне повышенного риска оказываются такие категории как лица предпенсионного возраста и люди, имеющие низкий уровень образования и квалификации.
В таких условиях важнейшей задачей становится переподготовка и переобучение кадров. По оценке Степана Земцова, данные программы необходимо развивать в первую очередь в старых промышленных регионах Центра, Северо-Запада, Урала, Поволжья, где наиболее высоки риски существенного повышения уровня безработицы, причем затяжной. Заниматься этим, по мнению Александра Шершукова, должны как работодатели, так и государство.
Другой мерой, которая может снизить риск безработицы, является сокращение рабочего времени. В Швеции и Новой Зеландии, к примеру, рабочую неделю уже сократили до четырех дней, и результат оказался положительным: сотрудники стали более мотивированными и при этом реже болеют. В итоге профсоюзы во многих странах активизировали борьбу за сокращение рабочего времени, которая началась в 1970‑е годы. Интересно отметить, что наиболее активно она идет в тех странах, где активнее всего внедряются роботы – в частности, в Германии и Южной Корее.
Коэффициент замещения заработной платы пособием по безработице (%)