Возрожденная пять лет назад киностудия «Союзмультфильм», на чьих мультшедеврах выросло не одно поколение, сегодня старается не только реанимировать прошлое, но и шагнуть в будущее вместе с прежними любимыми героями советской детворы – Зайцем, Волком, котом Матроскиным… О том, чем живет флагман отечественной анимации, мы попросили рассказать директора киностудии Бориса Машковцева.
Борис Александрович, насколько ушла вперед в техническом плане современная анимация по сравнению, скажем, с 70-ми годами ХХ века?
Давайте будем говорить о явлениях гораздо более значимых, чем просто компьютерные технологии. Изменилось все человечество, изменились и наши отношения с медиапространством.
Во времена нашего детства выход нового мультфильма был большим событием. На создание одной небольшой короткометражки тратились годы, над ней трудились десятки людей, ведь чтобы заставить рисованного героя двигаться, нужно было сделать тысячи рисунков. В одной секунде материала 24 кадра, и на каждый из них приходилось несколько разнообразных операций. Это требовало владения разными навыками.
Изобретение компьютерных программ помогло автоматизировать некоторые процессы. Но автоматизировать творчество невозможно. И сейчас в своей основе анимация продолжает оставаться покадровым видом искусства, и так же, как и прежде, каждый кадр требует множества операций. Поэтому для нас компьютер − всего лишь такой же инструмент, как карандаш и кисть. Просто он удобнее для современного производства.
А что с юными зрителями? Как они изменились?
Современные дети, как и взрослые, отдают предпочтение сериалам и относятся к мультяшным персонажам не просто как к вымышленным героям. Они хотят общения с ними, как со своими знакомыми и друзьями, требуют чуть ли не ежедневного продолжения. Им хочется знать, что будет дальше, и тогда нам на помощь приходят компьютерные технологии − творческий инструментарий, дающий возможность выйти за пределы физической реальности и позволяющий создавать сериалы.
Как изменилась киностудия за последние годы? Ведь мы много лет не слышали о новых отечественных мультфильмах, на экранах либо импорт, либо «старое доброе советское»...
В начале 2000-х годов мы переживали два параллельных процесса: переход от штучного производства к серийному и от аналогового – к цифровому. Этот процесс совпал еще и с кризисами.
С 1991 по 2015 годы, то есть почти четверть века, студия находилась в спящем режиме, на ней мало что происходило. Все изменилось с приходом директора Николая Маковского и креативного продюсера Михаила Алдашина. Студия наконец стала производить заметные, яркие короткометражки. Но мы в очередной раз убедились: короткометражные фильмы, как бы ни были хороши, растворяются в общем медиапространстве. Они могут быть успешными на фестивалях, нравиться зрителю, когда демонстрируешь, что называется, из своих рук, но донести их до широкой аудитории крайне сложно.
Продажа продукции на дисках и прочих носителях уже устарела. Остается только телевидение и Интернет. Но вписывать мультики в сетку вещания телеканалов не просто. Интернет более приспособлен для их показа, но зрителю должны быть знакомы названия новых мультфильмов, и он должен знать, где что искать.
Почему обновление студии началось в том числе и с организации педагогического направления?
Мне кажется, общество присвоило современной детской, особенно дошкольной, анимации некую педагогическую функцию: контент должен соответствовать нормам педагогики, персонажи не должны совершать поступки, которые можно воспринять как призыв к опасным или асоциальным действиям… Хотя если вы посмотрите наши старые мультики, то увидите, что там персонажи ведут себя настолько гротескно, дерзко, что никому даже в голову не пришло бы совершать такое. Сейчас родители и педагоги опасаются, что ребенок может последовать дурному примеру.
Вы имеете в виду «Ну, погоди!»? Когда-то, лет 30 назад, я брала интервью у создателя, Вячеслава Котеночкина. Я спросила, почему народ полюбил Волка, а не Зайца, ведь Заяц ведет себя по-комсомольски правильно, а Волк – это некий антиобщественный элемент. Мудрый режиссер ответил: да вот так вышло, выскочили они из моих рук и зажили своей жизнью...
Тут нет загадки. Заяц является протагонистом, и мы должны следовать заданной им модели поведения. Волк устроен гораздо сложнее, через этот образ выплескиваются эмоции. Он трикстер (англ. trickster — обманщик, ловкач), а люди любят клоунов, шутов, сочувствуют им. Однако ведь большинство не становится шутами!
Как создается контент образовательного направления?
На протяжении многих лет наши аниматоры, создавая фильмы для дошкольников, следуют нормам социального поведения, руководствуются принципом «не навреди». Ведь мы несем ответственность перед большим количеством потребителей массовой культуры. Если уж общество делегировало нам некую воспитательную функцию, мы решили подойти к этому по-научному, то есть разработать развивающие программы для дошкольников.
Известные персонажи выступают здесь действующими лицами, зазывалами. Они поднимают интерес к программам, в которых содержится некая образовательная цель, например, развитие эмоционального интеллекта и навыков коммуникации. Программы разрабатывают профессиональные психологи и педагоги, а задача мультяшных персонажей – превратить все в игру, участниками которой становятся все: и дети, и педагоги, и родители.
Вся педагогическая составляющая продевается, как нитка в иголку, в некую историю. Кино – нарративный вид творчества, оно может быть развлекательным или назидательным, но история должна быть непременно.
В современном анимационном мире появляются неплохие назидательные фильмы, где демонстрируются нормы поведения. И это для 3–4-летних малышей полезно. Например, в сериале «Лунтик» разъясняется, как маленькому ребенку следует вести себя в обществе.
Мы эту эстафету подхватываем с нашим сериалом «Оранжевая корова», где так же ненавязчиво говорится, как себя вести в разных ситуациях, как выходить из конфликтов. В формате басни отыгрывается какая-то проблема, а дети сопереживают персонажу и учатся видеть, где он ошибся, а где молодец. А родители помогают сделать правильный вывод.
Или цикл «Пластилинки», посвященный знакомству с цифрами, животным миром, машинами. Такая анимация дает жанровую свободу, познавательную или дидактическую, она и дружелюбная, и нескучная.
Бытует некий расхожий стереотип: наши старые мультики сплошь добрые, а в современных слишком много агрессии, персонажи там часто похожи на монстров и вообще не вызывают симпатии. Но ведь дети не любят советскую анимацию за то, что она медленная, нединамичная, в ней нет саспенса − беспокойства, тревоги ожидания, напряжения, нет экшена. Ну в самом деле, кто сегодня будет «Варежку» смотреть?!
Да, к сожалению, мультфильмы устаревают. В сегодняшнем стремительном мире прежняя форма кажется слишком медленной. Тут еще вот в чем дело: старые фильмы открываются титрами, которые длятся иногда целую минуту. А иногда там еще и музыка. Для ребенка это скучно, он отвлекается на что-то более интересное.
Современные фильмы мы стали делать по-другому. К примеру, в третьей истории про медвежонка Умку, это сиквел к двум сериям из нашего детства, мы изменили ритм монтажа. Для взрослых это какой-то не совсем «наш Умка», слишком быстрый. Но детям, напротив, новый больше нравится. Хотя по стилю мы постарались попасть в графику старого фильма, чтобы все вместе смотрелось как логическая цепочка, триптих.
То есть старые персонажи приобретают вторую скорость, а с ней и вторую молодость?
Мы меняем форму в частях, деталях, но стараемся сохранить содержание. Вот «Простоквашино» – классический ситком, комедия с элементами сатиры, точно обозначенной моделью семьи и конфликтом главного героя.
Мы проанализировали три классические серии и самих простоквашинцев, добавили несколько новых персонажей и перенесли действие в современность, чтобы антураж был понятен сегодняшнему ребенку. И детская аудитория восприняла новинку!
Зато, как ни странно, мы столкнулись с удивлением и неприятием мультфильма взрослыми. Почему? Тут есть внутреннее противоречие. С одной стороны, мы хотим продолжения старого кино, а с другой – испытываем чувство ностальгии по отношению к знакомым героям. Новое не может вызвать ностальгию, отсюда и отторжение.
Можно ли примирить поколения?
В наше время кино и литература объединяли людей разных возрастов, мы как бы проходили одни и те же циклы познания. Сейчас интересы слишком разные. Единое пространство общения рассыпается. Я считаю, люди старшего поколения должны показывать детям фильмы, которые первые смотрели, когда были маленькими. Потому что это некая форма коммуникации между взрослым и ребенком, формирование единого цитатного поля. И если родители будут делиться детством из своих рук, мы восстановим это пространство.
В киностудии для детей работает «Союзмультклуб», при котором есть анимационная школа, а недавно в библиотеке города Королева открылся его «космический» филиал. Почему дети хотят учиться анимации, ведь это искусство требует терпения и усидчивости?
Мы живем в эпоху, когда герои произведений переступают рамки экрана и вступают в другой формат общения со зрителем. Сегодня все любят покупать игрушки и одежду с образами персонажей, их жизнь может продолжиться в книге или спектакле, становясь знаменем доброго полезного дела.
Клубы – это контакт с частичкой жизни студии. Здесь можно заниматься по образовательным программам и смотреть новые короткометражки, которые не увидишь нигде, есть возможность провести свой день рождения с любимым персонажем.
Технология обучения строится так, чтобы ребята получили какой-то результат в течение нескольких часов. Это может быть очень короткий фильм – несколько минуту или даже секунд. В анимации есть технологии разной степени трудоемкости, для детей берутся простые процессы. Но главное − занятия помогают определить, кто усидчив, а кто нет, кто может придумать историю, а кто – нарисовать персонажей или сочинить музыку.
Анимация – синтетическое искусство, которое позволяет найти в себе предрасположенность к тем направлениям, из которых оно состоит. Занятия в клубе помогают ребенку разобраться, в какой плоскости лежит его талант.
А что для вас главное в этом синтезе? И какие мультфильмы вы любите больше всего?
Я никогда не учился рисованию профессионально, но в детстве нравилось создавать истории типа комиксов, то, что у нас называется этапом раскадровки. Лучшие мировые образцы я когда-то посмотрел дома на видеомагнитофоне и полюбил анимацию. Правда, когда я поступал во ВГИК на факультет менеджмента, то еще не представлял, что профессия продюсера может пригодиться нашей анимации. Вся продукция тогда была короткометражной и авторской. Но потом началась эпоха сериалов, и стало интересно заниматься этим сложным логистическим процессом продюсирования фильма.
Больше всего мне дорог сериал «Простоквашино», вышедший в 2017 году, – с ним многое связано. После долгого перерыва это был первый коммерческий проект с применением новых технологий, созданный в новом здании возрожденной киностудии. Мне нравится, что он снят в классической рисованной технике. Хотя это не главное.
Смотря кино, вы должны думать не о технологиях, а о внутренней жизни персонажей, об их поступках, их истории, смешной или драматичной. Неважно, настоящий ли актер играет, рисованный или кукольный, – важно, чтобы через три секунды после начала фильма вас захватила история и вы забыли, из чего он сделан...
Оригинальная статья размещена здесь.
Чтобы быть в курсе последних новостей из мира образования, подписывайтесь на наш Telegram-канал.