«...и мы взываем к Небесам – к своим потомкам, в прошлом окольцованных времён. И молим их о помощи и избавлении от страшных мук, в безжизненности суеты инерции не воплощения своих насущных устремлений. У нас, как будто, ностальгия – о минувшем будущем...».
Такими словами однажды начал разговор один мой хороший знакомый и близкий мне человек – специалист в области нетрадиционных знаний Я.Л.Ф.. Мне это показалось удивительным и, в то же время, преамбула подразумевала развитие нашего общения, основанного на воспоминаниях о былом. И я не ошибся.
- Представь себе, - сказал мой друг, - иногда задумаешься и вдруг понимаешь, насколько мы зависимы от различного рода случайностей, способных предопределить всю нашу дальнейшую жизнь. Многое из того человеку представляется исключительно в виде наглядной сиюминутной реализации информации, однако подразумевающей далеко идущие последствия. Тогда как, в действительности, чаще всего, происходят лишь ознакомительные экскурсы «существа мыслящего» в суть самого себя – властьимущего, над конкретикой собственных жизненных обстоятельств, текущего порядка.
Хотя, власть реальности, как таковая, всегда довлеет над нами, а вместе с тем, каждый из нас обладает собственной волей и толикой инерционных заблуждений. Ибо сложности «текущего момента» и заключаются в осознании личностью человека такого положения, когда, одновременно с ним – с «вершителем собственной судьбы», на планете сосуществует целая армия других осведомлённых, но и, мало в чём, сведущих «мыслителей».
Некоторым из них не чужды: самомнение, алчность, завистливые амбиции, а также рутина давно уже устаревших представлений о ГРЯДУЩЕМ. Такое положение вещей, порою, порождает даже негласное противодействие с их стороны, как сторонников прежних негласных «руководящих установок», поступающих из пресловутой «Программы развития цивилизации», от которых они потенциально зависимы. И всё же, здравый смысл побеждает в этой борьбе «старого» с «новым» – одолевая тернии, порождённые глупостью определённой части «зажравшихся идиотов».
Как следствие, в «Системе Реализации Бытия» затем происходит основательная коррекция сфер сознания всех тех, кто в своём иллюзорном состоянии безнаказанности, становятся не в меру «увлечёнными» собственным эгоизмом или карьерой. Ибо итоговыми и ключевыми моментами формирования действительности, как мне думается, в обозримом будущем станут обстоятельства реализации жизни, устремлённой к воплощениям так называемых «несбыточных» явлений – «волшебства» или же сакраментальных «чудес». И такое, совокупное магическое воздействие на мечты многих людей о реализации «сказочного в действительности» и обнадёживает как-то, лично меня.
Всегда ведь хочется думать о том, что наши потомки сумеют сформировать жизнь гораздо более совершенную, нежели та, что существует сегодня....
А в этой связи я, например, припоминаю одну свою, казалось бы, совершенно прозаическую историю, которая приключилась со мною в далёком детстве. Так, однажды, я стал свидетелем своего первого осмысленного впечатления, возникшего в результате наглядного проявления, упомянутых «чудодейственных сил». Этот пример, может быть и не самый лучший, но он оказался первым из череды ярких поучительных историй, которые произошли со мною и закрепились затем в памяти, подобием своеобразного откровения.
Однажды случилось так, что, находясь в гостях у своей горячо любимой бабушки САНИ – так её называли все – я, как сопливый ещё «цыпленок», стал свидетелем загадочной реализации её «непостижимого таланта». И всё увиденное тогда, впоследствии повлияло, как на формирование круга моих жизненных интересов, так и на все последующие события.
Произошло это в глухой и удалённой от городских треволнений маленькой лесной деревушке, со странным наименованием: «Генделево». Именно туда, в глубинку Т-с кой губернии, вместе с бабушкой, мы иногда ездили к каким-то родственникам – по грибы, да по ягоды. Леса в тех местах были отменные и царственно богатые на природные дары.
Как-то раз, поутру, (назову себя Малышом) Малыш услышал шумные и встревоженные голоса людей, криком кричавшие о каком-то несчастии. По неизвестной причине несколько женщин оказались в крайней степени возбуждения и почему-то прибежали именно к дому тётки НАСТИ, где, как раз, гостевала бабушка САНЯ, со своим «двухвершковым» внуком. Потом эти женщины вошли в хату и стали упрашивать бабушку малыша пойти, вместе с ними. Они буквально тянули её за рукав – туда, где приключилось непонятное, но очень большое для них несчастье!
Вначале бабушка немного поартачилась, но потом пошла. А внук, озадаченный таким разворотом событий, конечно же, поспешил вслед за ней. И, почти сразу, он оказался во власти означенного «свидетельства» о «магическом проявлении волшебства», полностью убедившего его в реальности «сказочной вероятности действительности»...
Ситуация, однако, как и было отмечено, сформировалась вполне прозаическая. На обширной лесной лужайке, на боку, лежала обыкновенная и, как живая сущность, в понимании внука – второстепенное, в иерархическом значении, существо – простая корова. По всему было видно, находилась она в тот момент уже на последнем издыхании. Брюхо её непомерно вспучилось и почти не дышало. При этом она не издавала ни звука, но в её глазах, широко раскрытых, наполненных неизъяснимой мукой – всё ещё теплилась жизнь.
Корова смотрела на приближающихся к ней людей с мольбой и тоскою, видимо уже не питая на свой собственный счёт никаких надежд.
Когда перед Малышом предстала вся эта «картина события», из его мальчишеских глаз, сами собою, вдруг брызнули слёзы. Такое было с ним впервые, что впрочем, показалось ему совсем неуместным явлением. Но подобное потом происходило с ним в детстве всегда, если он видел страдающее животное. Это отнюдь не стало характерной чертой его личности, но явилось признаком какой-то необычайной экстрасенсорной восприимчивости чувственной сферой человека – несправедливости, как таковой.
- Бабушка, что с нею? - спросил малыш жалобным голоском.
Женщина вздрогнула от неожиданности и только теперь заметила, поблизости от себя, своего любимого внука. Тогда, в первый момент, она почему-то ничего не ответила малышу, и показалась ему какой-то излишне суровой.
- Ты её спасёшь? - снова спросил маленький человечек, глядя прямо в глаза своей бабушке, с нескрываемой надеждой.
Но она отчего-то в очередной раз нахмурилась и довольно строгим тоном сказала ему, в ответ:
- Отойди-ка, пожалуйста – во-он туда, к тем деревьям. И ко мне, сюда, пока не подходи. Совсем не подходи.
Внук впервые столкнулся с таким непочтительно-резким отношением к собственной «персоне», да ещё со стороны своей безгранично любимой бабушки. Это было до чрезвычайности странно и до такой степени, что его почти сразу же вдруг охватила глубочайшая обида. В данном случае, явно имела место вопиющая несправедливость в обращении, именно с ним самим. Ибо он представлялся сейчас себе совершенно ни в чём не повинным человеком. Малыш тогда действительно глубоко оскорбился, но, пребывая в страшном удивлении, понурив голову, он всё же повиновался.
Ребёнок добрёл до указанного «деревенского ориентира», где в то время уже находилось несколько озабоченных женщин и, более никого вокруг не замечая, упал на траву, в безутешном рыдании.
Кто-то при этом сказал:
- Вишь, как убивается над чужим-то горем. Доброе, видно, сердце у паренька.
А он, выплакав «горе своё», снова устремил свой взор туда, где продолжала лежать злополучная корова, и где его любимая бабушка всё так же сидела в одиночестве, склонившись над пострадавшим животным. Она по-прежнему что-то там делала.
- Беда-то, какая, ах, горе мне, горе, - подхватила общую интонацию в настроении и заголосила другая женщина – из тех что, сбившись в кучку, так и стояли, здесь же, неподалёку.
Она всхлипнула, утирая слёзы краем белого платка, повязанного на голове, и договорила:
- Как же я теперь буду-то, без неё? Кормилица, ты моя... Аринушка...
- Ух, эти змеюки, проклятые, - отозвалась ещё одна собеседница, - расплодилось их тут, немерено. Вот и ужалили. По лесу-то побродить, опасаешься, уж. Того и гляди – наступишь. Скажу сорванцам своим, пусть походют – побьют, нечисть этакую...
- Ах, помрёт ведь – помрёт, кормилица моя! - заголосила снова хозяйка коровы.
- Погоди, не стони, - заговорила другая её подруга, - бывало уж, САНЯ беду отводила. Она это дело знает...
А потом в полголоса, добавила:
- Колдунья она... Но – добрая...
И женщины зашептались о чём-то между собой, почему-то поглядывая, время от времени, в сторону малыша.
А тот смотрел теперь на свою бабулю и на несчастную корову – во все глаза! Эти необычайные откровения, адресованные возлюбленному им человеку, совершили в детском сознании переворот, равноценный открытию инопланетной цивилизации! Малыш ещё толком не сознавал того обстоятельства, что собою представляют так называемые «колдуньи», но уже понял, что станет свидетелем, пусть скромного, но всё-таки – «чуда»...
Так и случилось.
Спустя некоторое время корова, вдруг, вполне самостоятельно, поднялась с земли. Её пошатывало из стороны в сторону, она дрожала всем телом, но всё же держалась – сразу на всех своих собственных четырёх ногах!
Хозяйка в белом платке вскрикнула, бросилась обнимать «компаньонок».
А бабушка, между тем, отошла от «пострадавшей» и, как-то медленно и величаво, побрела, направляясь в чащу леса – несмотря на то, что было заметно, как в этот момент её просто одолевает неимоверная слабость. Видимо много сил она отдала в борьбе с каким-то там «злом», то есть – с «нечистой силой»… Но, так ни разу не обернувшись и даже не взглянув на внука, она вскоре скрылась в лесных близлежащих зарослях.
Бабушка САНЯ вернулась домой только к вечеру. В переднике, надетом поверх платья, она принесла несметное количество белых грибов и солидную горсть земляники. Земляникой она угостила внука и – весёлая, и какая-то помолодевшая, занялась поджаркой грибов, обмениваясь житейскими новостями с тёткой НАСТЕЙ.
К её приходу в хате на столе уже лежала целая груда подарков, в виде свежевыкрашенных куриных яиц, крынок молока и масла – и даже бочонок с мёдом! Бабушка САНЯ взглянула на всё это богатство, покачала головой, но так ни к чему и не притронулась, сказав только:
- Это тебе, НАСТЁНА, я ничего не возьму.
- Мальца-то, мальца накорми, - отозвалась та, торжествуя в душе за родственницу.
Но воля «колдуньи доброй» осталась непреклонной. Она ни к чему так и не притронулась. Впрочем, не стала возражать и против того, когда этой святой заботой о малыше занялась сама тётка НАСТЯ.
А когда, поздно вечером, все стали укладываться спать, озадаченный внук пристал к бабушке с расспросами и разговорами. Он долго клянчил, капризничал и домогался вразумительного ответа от «доброй колдуньи», чем едва не довёл самого себя, опять-таки, до «совсем неуместных слёз»:
- Бабушка, что это было? Расскажи, научи меня.
Она же, всё отшучивалась, стараясь переменить тему их разговора. Внук упорствовал и бабушка, наконец, сказала ему – вполне серьёзно:
- Мал ты ещё, да и нельзя тебе.
- Почему? - изумился малыш, снова до глубины души обижаясь на «несправедливую жизнь», уже во второй раз за день!
- Не крещён ты ещё, в церкви. А без этого – ну никак нельзя.
Едва Малыш услышал об этом, он почему-то более уже не стал выспрашивать ни о чём. Вместе с тем, к нему пришло осознание того обстоятельства, что истинная причина скрытности его бабушки, заключалась вовсе не в отмеченной ею «религиозной формальности». Дело было во времени, а ещё в какой-то, неясной пока ипостаси его собственной «зашифрованной миссии» в дальнейшей судьбе, едва ли не целой планеты...
Возможно, всё было и проще. Вероятно, любое явление этой жизни ему надлежало теперь постигать – самому, то есть – самостоятельно. Впрочем, уже и в то время, как и теперь, он ощущал, что находится на положении обособленного от остальных соплеменников – «тайного созерцателя». Юный исследователь потом исподволь, очень пристально стал наблюдать «за всевозможными действиями людей», и при этом – он предпринимал «планомерную ревизию» происходивших событий. Отмечая для себя: кто прав, по его мнению, а кто виноват….
В общем, он словно бы стал «приглядывать за действительностью», анализируя происходящее вокруг себя, словно какой-то «чиновно-уполномоченный». Это и были первые его шаги в направлении научного поиска, или углублённого осознания достоверности. В такие периоды «собственных наблюдений» Малыш не отличался ни разговорчивостью, ни особой коммуникабельностью, хотя внутренне протестовал против такого – искусственно насаждаемого его отчуждения, от остального человечества.
Но, как выяснялось потом, это было одним из основных условий поддержания вокруг "Малыша" непостижимого «особого режима секретности», предопределявшее его пожизненное состояние «инкогнито». И всё это постоянно инспирировали, в душе начинающего исследователя, неизвестные ему таинственные и чрезвычайно осведомлённые «контролёры».
«Сфера власти и управления цивилизацией»
Здесь: «Инкогнито». (Пожизненно действующий, как: «Частица Вселенной»). vlf-rx-w2012@yandex.ru