На Масленой неделе начинают полыхать костры, в том числе и на школьных дворах. Сжигание чучела Масленицы стало одним из атрибутов праздничных гуляний. Может ли подобное действо нанести психологический вред ребенку? Отвечает психолог Лидия Сиделева.
Чем отличается человек от животного? Например, умением видеть смысл в том, что он делает. И делать то, в чём видит смысл. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.
Тот смысл, который вкладывали в масленичные гулянья наши предки, практикующие язычество, сильно отличается о того, что в этом видят христиане или атеисты, физики, культурологи или фольклористы.
Первоначально Масленица была праздником перехода от зимы к весне, символом магической трансформации, умирания одного процесса и рождения нового. Чучела, надо сказать, сжигали весной (и «направляли» дух вверх, дабы он там «договорился» на тему плодородия), а пеплом удобряли землю. На день осеннего равноденствия чучело сплавляли по реке, в нижний мир. И все эти обряды составляли из себя единый годовой круг, неся не только магический смысл, но и мировоззренческий. Что-то вроде учебника биологии.
На важные с точки зрения аграрного хозяйства, связанные с активностью солнца, дни происходили некие инициации, позволяющие структурировать время и знания, которыми в том числе делились и с подрастающим поколением.
С появлением христианства такая необходимость отпала, потому что появилась иная символика, высшего уровня. Тем, кто видит смысл в жизни вечной, куда важнее иные символы трансформации, которые уже не вокруг солнца и луны вращаются, а вокруг Христа, не вокруг хлеба как пищи физической, сколько вокруг Хлеба сакрального: «Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин. 6, 51).
Что же мы имеем сегодня в праздновании Масленицы? Мы вырываем из контекста некий символ и устраиваем из него некое непонятное действо, за которым вроде бы и смысла никакого нет. В аграрных ритуалах смысл хотя бы можно увидеть. Ребёнку когда-то рассказывали о земледелии, о временах года, о том, что и когда уместно делать. У современного ребёнка есть учебник по естествознанию, где ему подробно рассказывают о временах года, о том, почему зимой холодно, а летом жарко. На уроках ботаники его знакомят с тем, как устроены колоски, он разглядывает под микроскопом кожицу лука, видит жизнь клетки…
Казалось бы, нет смысла и в том, чтобы задабривать умерших предков, которые находятся под землёй и могут оттуда влиять на успехи в земледелии, да и Бог Евангелия не нуждается в том, чтобы Его задабривали или подкармливали, Он сам является Тем, Кто даёт любовь и силу, этого добра у Него и самого с избытком. Современная аграрная промышленность опирается опять же на научные знания. Сведения Гидрометцентра заранее оповещают о снегопадах и граде, можно подготовиться. Нет смысла снижать тревогу относительно судеб своих посевов, почва не станет плодороднее от ритуальных совокуплений или эротических танцев. Практика показала, что химическая промышленность с данной задачей справляется куда лучше.
Не только для ребёнка, но и для взрослого практика сжигания чучела Масленицы непонятна, она не имеет ни начала, ни конца. Для малыша, который уверен, что булки растут в ближайшем супермаркете, для ребёнка, который не сможет сказать, что общего у сладкого чая и сахарной свёклы, эти символы пусты. Более того, они ему не очень-то и нужны.
Можно, конечно, притянуть за уши проводы зимы. Но зачем зиму обязательно сжигать? Чему это может научить? Немотивированной агрессии? Сначала мы делаем нечто, а потом сжигаем и радуемся? Сначала строим, а потом ломаем? Сначала созидаем, а потом разрушаем, совершенно бессмысленно и беспощадно? Дети чувствительнее нас, и как они должны реагировать, когда им предлагаем радоваться разрушению и смерти?
Более мотивирующим действием, кажется, будут только слова: «Радуйся ещё, что ты не инвалид какой-нибудь». То есть радуйся чужому горю, дружочек, факт, что кому-то плохо, должен тебя веселить и придавать жизненных сил и энергии на то, чтобы стал хорошим взрослым и мама с папой тобой гордились и при возможности уели всех соседей, чьи дети не такие прекрасные и достойные.
Допустим, мы сжигаем чучело, потому что зима уже устарела. Но почему мы тогда не сжигали ёлочку, когда кончились соответствующие праздники? Почему мы не сжигаем мусор? (К слову сказать, предки наши вместе с масленицей сжигали что-нибудь ненужное, сломавшееся, вышедшее из строя).
Если мы хотим поговорить о символах перехода, то можно найти за этим более понятную для ребёнка метафору. Та же самая ёлочка. Мы её принесли в дом, мы её украсили, вокруг неё водим хоровод, поём песни, находим подарки. Но праздники заканчиваются, и на их место приходят будни, взрослые снова ходят на работу, а детишки — в школу или детский сад. Мы с ёлочки снимаем красивые украшения, да и сама она уже стала осыпаться, поэтому мы её убираем. Она выполнила свою функцию, принесла нам радость.
Ёлочка — это вещь, она добавляет красоты празднику, и ей не больно, когда она осыпается. А вот котёнку больно, потому мы его не выгоняем, когда он напакостил. На таких примерах гораздо лучше объяснять детям о праздниках и буднях, о работе и отдыхе, об ответственности и свободе, о привязанности и расставании.
Странно было бы, если бы мы начали ёлочку рубить на мелкие кусочки или сжигать, прыгая вокруг. Это непонятно, а непонятное пугает. Как пугает и бессмысленно агрессивное. Взрослые — это те, кто создают почву под ногами, а не лишают её.
Почему же мы так хватаемся именно за этот символ? Ведь нам совершенно не нужны те значения, которые в него вкладывали наши предки.
Я вспоминаю одну историю. Моя подруга пришла устраивать в детский сад своего ребёнка, и заведующая всячески расхваливала их учреждение. Одним из плюсов она указала и тот факт, что детей знакомят с русской традицией, духовностью. «И в чём это выражается?», — настороженно спросила подруга. «Вот на Масленицу мы устраивали проводы зимы, пекли блины и сжигали чучело», — заявила заведующая детским садом. Других способов познакомить детей с традицией она не припомнила.
В самом деле, блины и чучело будут попроще, чем, например, посещение нуждающихся в тюрьмах и детских домах (или хотя бы групповое чтение прекрасной книги «Маленькие женщины» Луизы Мэй Олкотт, где девочки поделились с голодающими своими любимыми рождественскими лакомствами).
Блины и чучело могут дать иллюзию связи с нашей историей, с традицией, которую на протяжении стольких лет выжигали калёным железом. Мы — нация, уставшая от сказки о новом мире, который придёт на смену старой, никчёмной, полной горя и притеснений действительности. Вот только одновременно продолжаем в эту сказку верить, постоянно пребывая в рутинном постоянстве, своеобразном дне сурка, из которого хочется выбраться хоть как-нибудь. Хоть чучело сжечь, и то разнообразие, и то отличие от обычных офисных или кухонных будней. С другой стороны, в нас жива тоска по старому, по традиционному и навеки ушедшему, но так и не оплаканному и не похороненному в муках скончавшемуся прошлому.
Но только при чём здесь Масленица?
Источник - "Правмир"
Понравилась статья? Помогите нам, чтобы таких статей было больше.