Часть2.
"Китайцы спускали с флагштока российский трехцветный флаг"
В коммерческом отношении КВЖД была полным провалом. Если на сооружение одной версты Уссурийской дороги уходило 64,5 тыс. руб., а Забайкальской — 77,1 тыс. руб., то стройка КВЖД обошлась в 152 тыс. за версту. С 1903 по 1911 год общий дефицит дороги составил около 135 млн руб., и это только суммы, о которых вороватое правление официально доложило. Политические последствия строительства КВЖД были и того хуже. Япония восприняла проникновение русских в Маньчжурию как прямую угрозу своим интересам. Когда же Россия арендовала Ляодунский полуостров, основала там базы Порт-Артур и Дальний и соединила эти базы железной дорогой с КВЖД, в Токио окончательно решили воевать. Русско-японская война, как известно, завершилась поражением России. Южная ветка отошла к японцам, но сама КВЖД, перерезавшая северную Маньчжурию, осталась в российских руках, чтобы продолжить приносить убытки казне и доходы Хорвату и его высоким покровителям.
В 1917 году Хорват чуть было не утратил контроль над ситуацией. В Харбине возник совет, который в декабре 1917 года попытался взять власть на КВЖД в свои руки. Хорват обратился к китайцам за военной помощью и незамедлительно ее получил. Китайские войска подавили революцию в зародыше, и Хорват вновь воцарился на дороге. Впрочем, теперь его положение было довольно шатким. С одной стороны, Китай, который в 1911 году стал республикой и сменил многовековую спячку на националистические амбиции, явно стремился прибрать дорогу к рукам. С другой стороны, подчинить себе КВЖД стремилась и Япония. В то же время США предлагали установить совместный контроль держав над КВЖД и сибирскими железными дорогами. Наконец, существовали различные группировки белогвардейцев, которые никак не могли договориться о лидерстве и при этом стремились к контролю над КВЖД. Хорват отчаянно маневрировал между всеми этими силами, лишь бы сохранить власть над зоной отчуждения в своих руках. Он вводил в состав правления дороги любого, кто располагал военной силой, включая адмирала Колчака и местных китайских чиновников, но при этом сам оставался главой правления. Чтобы не утратить рычаги управления, Хорвату пришлось изображать из себя политического деятеля и "спасителя отечества": 9 июля 1918 года он провозгласил себя "верховным правителем России".
Поражение белых в гражданской войне вновь поставило власть Хорвата под угрозу. С одной стороны, отступающие белогвардейцы с удовольствием подавляли любые вспышки рабочего движения на "маньчжурке", с другой стороны, появление их отрядов беспокоило Китай, который мог в любой момент захватить дорогу. В конце концов белым отрядам под давлением Китая пришлось разоружиться, и рабочее движение захлестнуло дорогу. В июле 1919 года на КВЖД началась массовая забастовка, а в январе 1920 года объединенная конференция профсоюзов, кооперативов и левых политических партий обратились к иностранным консулам в Харбине с требованием отстранить Хорвата. В марте генерал окончательно потерял контроль над ситуацией и уехал в Пекин, где и прожил до конца дней. На территорию зоны отчуждения вошли китайские войска, и КВЖД временно перешла под китайское управление. Бывший тогда в Харбине писатель Всеволод Иванов вспоминал о тех днях: "Военные-китайцы спускали с флагштока российский трехцветный флаг КВЖД и вешали свой пятицветный в знак того, что дорога переходила в руки китайцев, в их управление... Российский суверенитет был в ущербе. А русская тысячная толпа... аплодировала китайцам и кричала "ура!". Она радовалась тому, что КВЖД нейтрализовалась". Харбин стал столицей русской эмиграции на Востоке, а всего на КВЖД сосредоточилось около 100 тыс. беженцев из революционной России.
"Они испортили нам жизнь"
Хотя Китай захватил фактический контроль над КВЖД, ссора с СССР была ему не нужна. Китай нуждался в советской военной и технической помощи, а потому пошел на переговоры о статусе железной дороги. В 1924 году Москва и Пекин пришли к соглашению. СССР отказывался от права экстерриториальности для служащих дороги и признавал административную власть Китая в бывшей полосе отчуждения. Китай обещал не мешать работе дороги, а также обещал приструнить белогвардейцев, нападавших на советскую территорию. Все бывшие русские подданные, работавшие на дороге, должны были по своему выбору принять либо советское, либо китайское гражданство. Большинство старых работников КВЖД приняло советское гражданство, что давало возможность сохранять прежние должности, высокие оклады и казенное жилье. Эта часть русского населения Маньчжурии относилась к белоэмигрантам без особых симпатий и даже враждебно. "У нас же в Маньчжурии очень хорошая жизнь была, дешевая,— вспоминала коренная харбинка,— там же частники работали, и очень дешевая жизнь была. И вот белоэмигранты узнали, что там хорошая жизнь, и стали бежать в Харбин. И тогда уже стало плохо. Уже тогда я стала думать о том, что надо уезжать. Эти беженцы жили в России богато. И когда они приехали, жизнь сразу стала плохая. Они же имели много денег. Сразу вздорожали квартиры, продукты, уже нельзя было на один доллар в день жить. Они испортили нам жизнь".