Впервые управлять лошадью мне довелось в армии.
По фильмам «Неуловимые мстители», «Буян», «Три мушкетера» и т.д, каждому было понятно, что в этом деле нет ничего хитрого. И однажды в наряде по столовой нам надо было освободить крыльцо большой мойки от наполненных фляг с пищевыми отходами. Эти фляги гражданский возчик отвозил на телеге в свинарник. Лошадь, запряженная в телегу, стояла тут же – неподалеку от крыльца. А возчик куда-то отошел.
Ожидая его, мы устроили короткую фото-сессию, а потом я взялся за вожжи.
Телегу надо было продвинуть вперед и влево. Я прищёлкнул языком, и послал вожжи «волной» вперед, чтобы они коснулись крупа кобылы. Она поставила уши торчком и недоуменно оглянулась. Я таким же движением вожжей повторил свою команду. Она тронулась с места, а я вожжами пытался управлять ею, чтобы с хирургической точностью припарковать телегу точненько к крыльцу. Сначала она остановила телегу точно напротив крыльца, но в метре от него. Я пытался заставить её двигаться то вперед, то назад, чтобы переместить телегу влево. Лошадь явно меня не понимала и нервничала.
За четверть часа наших с ней обоюдных мучений, я осознал, что вовсе не обладаю врожденными способностями кучера. Лошадь оказался загнана в угол, образованный стеной здания и крыльцом. Мои попытки заставить её двигаться задним ходом ни к чему не привели. Я выпустил вожжи, и стал прикидывать – как буду оправдываться перед возчиком, когда он вернется.
Кобыла оглянулась назад. Убедилась, что я бросил управление, попятилась, выводя телегу из тупика, описала широкий круг по двору, подкатила телегу впритирку к крыльцу, остановилась и снова оглянулась на меня, ехидно усмехнувшись. У неё были большие желтые зубы.
Уже лет в сорок мне вздумалось взять несколько уроков верховой езды. Это уже другая история, но тот первый опыт молодости был нелишним. Лошадь – вишь ты – не машина. У неё своя голова есть.
