Случилось со мной неприятность в прошлом году, сломала лодыжку очень неудачно — со смещением и осколком. Вставили в лодыжку пластину штырь и спицу. Операцию делали под местным наркозом, т.е. обезболили ниже пояса. Хирурги в ходе всех манипуляций мне напомнили столяров и плотников – они сверлили, вкручивали и даже что-то вколачивали! После ощущала себя киборгом.
В палате со мной лежали еще три женщины в возрасте, и каждая для меня была удивительной.
Тетя Валя сломала плечо, бежала к водопроводу в огороде, что бы закрыть кран. Запнулась, упала, но все-таки закрыла его. Потом собралась и одна пошла в травмпункт. Муж и внуки были дома, но просто не захотели ее сопровождать т.к. посчитали, что травма не серьезная. Благодаря тете Вале я передвигалась по отделению, пока мне не принесли костыли. Она постоянно норовила уйти в огород, ей надо было что-то полить, полоть, собрать. За все 10 дней, что мы пробыли вместе, ее никто не навещал. Это было для меня возмутительно, меня же постоянно навещали родственники, коллеги, друзья.
Галина Петровна - перелом лодыжки получила, возвращаясь с работы. Мадам, для которой больничная еда по ее громогласному заявлению - фекалии, швыряя тарелки с кашей в стену. Демонстративно и театрально падала с кровати несколько раз. В очередной раз видимо у нее что-то пошло не так с театральностью и она сломала нос о тумбочку, пришлось наложить швы. К ней приходил сын лет тридцати, на которого она витиевато материлась, что я и слов некоторых не знала! Врачи, медсестры и санитары не знали, как с ней справиться и к всеобщему облегчению всего травматологического отделения ее выписали долечиваться дома.
Бабушка Катя, именно бабушка Катя, а не баба Катя. Старушка – божий одуванчик, где-то лет 75-80. Попала к нам в палату из реанимации после укуса змеи. Собирала лесную землянику и в кустах ее за руку тяпнула змея. Привезли ее, уложили на кровать, через 10 минут пришли к ней родственники, принесли одежду. Она их поблагодарила и так по-добренькому выпроводила со словами «не в гробу лежу, потом посидите». Оделась и пошла, гулять вокруг больницы. Я выглянула в окно, смотрю, а она вдоль нашего отделения тихонечко бегает. Пришла, спрашиваю , чего это она бегает, ведь недавно из реанимации. То, что она мне ответила, я запомнила раз и навсегда – «от жалости к себе здоровья не прибавится». С виду бабушка бабушкой, но в ней оказался такой «железный стержень», которого нет в некоторых мужчинах. Каждый день читала, делала зарядку, тихонько бегала на улице вдоль нашего отделения. Меня уже выписали долечиваться дома, соседок по палате тоже, а она осталась одна. Так у меня сердце защемило ее одну оставлять, хотя она меня тоже по-добренькому выпроваживала со словами «дома и стены лечат».
Долгий был период восстановления после операции, ходить боле менее нормально стала только спустя 7-8 месяцев после перелома, почти не хромаю. Впереди еще одна операция, но вспоминаю бабушку Катю и ее слова «от жалости к себе здоровья не прибавится»!