Несколько недель после смерти профессора никого из животных на испытания не забирали, хотя кормили исправно. Все грустили, как будто потеряли своего хозяина. Тишина уничтожающе давила на голову. Хотелось выть.
Через три недели за мной пришли. Я был очень удивлён. Ассистент сказал, что профессор успел разработать новую формулу, но не успел точно рассчитать дозировку. Поэтому дозу придётся подбирать опытным путём. А поскольку я единственный, кто не приходит в бешенство после данного препарата, испытывать его они будут на мне.
Я, конечно, очень испугался, но делать было нечего. Если бы даже кто-то спросил моего согласия, я бы дал его не раздумывая. Ведь мне нужно было во что бы то ни стало попасть в волшебный лес. А другого пути, кроме как испытания, у меня не было.
Меня посещали мысли по поводу того, как живут остальные собаки, как я жил раньше. Ведь мы просто живые игрушки, на 100% зависимые от своих хозяев. Мы не сможем без хозяина прожить и месяца.
Я часто видел бездомных собак, которые жили без хозяина, но всё равно они питались объедками людей. Если бы они оказались в лесу, то не прожили бы и недели. Да, как мы деградировали по сравнению с нашими предками – волками.
Вот волки могут всю жизнь без проблем жить без хозяина в дикой природе. Они даже зимой не впадают в спячку, но без труда могут переносить голод и холод.
Мне сделали укол в вену. Тут же я оказался в волшебном лесу, но всё было, как в тумане. Я видел волчицу. Она что-то говорила мне, но я не мог разобрать её слов. Лес был вроде тот, но я никак не мог попасть в него полностью.
Вскоре удерживать внимание я уже не смог и уплыл в череду беспорядочных образов. Очнулся я на столе. Ассистент обзывал себя перестраховщиком и ругал за то, что доза была очень слабой. Из-за этого придётся провести повторное испытание, но времени остаётся катастрофически мало. Поэтому испытание придётся проводить завтра.