Ночной воздух опьянял не хуже вина, и у Рыски закружилась голова. Она плюхнулась на скамейку и тут обнаружила, что сидит на ней не одна.
Парень, оказавшийся рядом, вскинул голову, весело рассмеялся и бросился её обнимать. Опешив, Рыска даже не сразу сообразила, кто это.
— Ты Рыска! Рыска! — повторял он. — Дочь наставника Крысолова! — он крепко, от избытка эмоций, обнял девушку. — Я так рад, что у тебя получилось! — добавил он.
У парня был сильный саврянский акцент, проще говоря, по-ринтарски он говорил чуть понятнее Тамеля.
— Я тоже за тебя рада, — мягко отстраняясь, с улыбкой произнесла Рыска. — Но… я считала, что ты ринтарец, — почему-то вдруг подумалось о такой незначительной мелочи: о том, что у её случайного товарища тёмные волосы и саврянский акцент… Да какая ей разница?
— Хочешь пойти со мной? — зачем-то спросила она. Хотя, оставаться, а тем более, напиваться, одной желания и в самом деле не было.
— Куда?
— В кормильню, — просто сказала она. Странно, на душе не было ни горя, ни сожаления. Только облегчение. И радость. Не о чем жалеть: все знали, на что идут. Их предупреждали в самом начале…
И когда она стала такой циничной?
— Время за полночь, — с сожалением пожал плечами парень, — все кормильни уже закрыты.
— Нет, я знаю и круглосуточные забегаловки, — возразила девушка.
Может, это как болевой шок? Не сразу понятно, что больно? Скорее всего, так. Поэтому, срочно принять анестезию!
— У меня денег нет, — печально признался парень. — Только на дорогу до дома...
— Я угощаю, — Рыска потрясла кошельком.
— Отец дал? — догадался парень.
— Да. Пошли скорее.
— А он тебе правда отец?
Сладко защемило сердце.
— Правда, — соврала она. Какая теперь, к Сашию, разница?
Прошло не меньше трёх лучин. Они уже посидели немного в одной кормильне, перебрались в другую и незаметно перешли на саврянский язык, когда Рыска вдруг спросила спутника:
— А как тебя зовут?
Парень разинул рот.
— А ты этого не знаешь? За семь лет? Мы же учились вместе…
— У меня плохая память на имена, — вновь соврала она. Врать было весело!
— Странно… — пожал плечами парень, но всё же представился. — Янек. Можно просто Ян.
— Что-то ты на саврянина совсем не похож, — заметила девушка.
— А я только наполовину, — словоохотливо пояснил он. — У меня отец саврянин был, а мама — ринтарка. Он её в войну с собой забрал. А я вот весь в маму уродился —
чуть-чуть только светлее.
Рыска присмотрелась к парню внимательнее, отметив в итоге, что в самом деле, волосы у него не чёрные, а тёмно-каштановые. И глаза — светло-карие. Вот почему бы ей такой же было не родиться?
— Отец дворянин был, а мама — весчанка, — продолжал Ян, радуясь благодарной слушательнице.
— Подожди, — перебила девушка, подняв руку. — А родители отца на их свадьбу разве согласились? — спросила она.
— Конечно! Им мама сразу понравилась. Она у меня очень хорошая!
Рыска лишь кивнула. Мама-то, понятное дело, для него хорошая, но чтоб дворянское семейство приняло весчанку?.. Ну и везёт же некоторым!
— А косы твои где? — скорее, пошутила она.
Темноволосого парня она с косами не представляла: пожалуй, это было бы курам на смех. Но Ян неожиданно серьёзно ответил:
— Отрезал, как только в Ринтар перебрался. Здесь это по-дурацки смотрится.
Уж куда как по-дурацки… Каждому, видимо, своё: Алька, например, без кос и представить невозможно…
Тьфу ты, ну почему она опять думает о нём?!
— А почему ты в Ринтаре учился? Отец был против того, что ты решил стать путником? — тряхнув головой и прогоняя непрошеные воспоминания, спросила Рыска.
— Не-ет! — возразил Ян. — Он сам меня сюда отправил, чтобы я овладевал языком и изучал традиции предков.
— А почему отец — был? — задала она риторический вопрос.
— Так умер, — печально, но довольно спокойно ответил парень. — Два года уж прошло с тех пор. Жаль, сейчас он очень обрадовался бы…
Рыска лишь головой покачала. Есть ведь на земле и другие пути: и полукровки, рождённые от браков по любви, и родители, не препятствующие желаниям своих детей… И союзы между дворянином и весчанкой. Но она почему-то попала на эту дорогу, где одни только «нет» и «нельзя».
Да вздор это всё! Зато она теперь — путница! И что за мысли лезли в голову не далее как вчера вечером? От страха, не иначе. Подожди, Пресветлая Хольга, я к тебе пока не собираюсь!
— А ты тоже наполовину саврянка? У тебя мама оттуда, да? — спросил теперь Ян.
— Да, конечно, — снова соврала Рыска, прихлёбывая варенуху. Простое вино ей не нравилось, да и трясло слегка после пережитого, хотелось согреться — так она и сделала, выпив три кружки кряду.
— И поэтому ты так хорошо знаешь наш язык? Она тебя учила?
— Да, — опять с улыбкой кивнула Рыска. Наврать с три короба, пусть обалдеет. Тем более, больше они всё равно не увидятся.
— А почему ты Тамеля в мужья выбрала? — перешёл Ян на более серьёзную тему. — Он же… — парень замялся, подбирая слово, чтоб и отразить суть, и не обидеть, — вообще никакой, — дал он наконец определение. — Других, что ли, не было? — он подсел поближе к девушке.
— Тебя, что ли? — повернула она к нему голову, раздумывая, стукнуть ли его сразу или нет? Однако немного рассмотрела и решила: да, он, пожалуй, ничего. Мало ли, чем закончится вечер…
— Ну хотя бы!
— Не получилось бы.
— Почему?
— Потому что ты косички отрезал, — полушутливо объяснила она. — Я косички плести люблю!
— И вышла за Тамеля из-за ЭТОГО?!
— Ну да, — снова улыбнулась Рыска и уткнулась в свою кружку. — А я, кстати, тоже скоро косички отрежу!
— Зачем? — парень аж подскочил.
— Надоели, по спине хлещут, — честно призналась она. — Да и, может, я вообще в Саврию собираюсь переехать. А там женщины длинные волосы не носят.
— Нет, подожди, — остановил её Ян, — у меня одна штука есть. Мне отец подарил, а я тебе отдам, если хочешь. — он завозился в карманах. — Повернись, пожалуйста, — попросил он. Рыска повернулась к Яну спиной, а он немного, едва ощутимо пошевелил её косы. — Покрутись теперь, — предложил он.
Девушка несколько раз мотнула головой. Косы, привязанные друг к другу, никуда не делись. Она встала с лавки, покрутилась сильнее — косы не разлетались и не хлестали. Несколько раз подпрыгнула — не хлещут! Словно одна другой мешает это сделать. И как она раньше сама до такого не додумалась? Сняла безделушку, повертела в руке, — как двойной браслетик-цепочка, сплетённый из множества тонких проволочек, по сути восьмёрка с замочком, похоже, серебряная и ненавязчиво украшенная парой крохотных, похожих на слезинки блестящих камешков.
— Здорово! — искренне восхитилась она.
— Мне тоже косы не нравились, — признался Ян, — а отец настаивал, чтобы я не стригся. Я ему как-то сказал, что они мне мешают, а он для меня вот эту штучку у ювелира заказал. А я тебе дарю, если нравится!
Рыска пожала плечами.
— Это ведь память о нём, — нехотя возразила она.
Штучка девушке на самом деле понравилась, и ей, не большой любительнице безделушек, впервые очень-очень захотелось заполучить такую. Однако, покушаться на памятную вещицу не позволяла совесть.
— Я и так его помню, — на миг нахмурившись, махнул рукой Ян, — сына в его честь назову... А это мне больше не понадобится. А тебе… пусть тебе удачу принесёт! — парень улыбнулся и вздохнул, отпуская прошлое. — Давай лучше выпьем, госпожа путница!
Рыска, испытав невероятную радость, сжала подарок в руке.
— Спасибо! — прошептала она.
После того, как они в очередной раз выпили, Ян спросил:
— А ты как себя называть будешь?
— В смысле? — не поняла Рыска.
— Ну, у каждого путника есть прозвище. Вот твоего отца зовут Крысолов. А ты, раз стала путницей, тоже должна что-то придумать.
Рыска растерялась. Да уж, заучилась она совсем… Всякие забавные традиции прошли стороной.
— Я о таком и не слышала, — призналась она. — Да и, вообще, мне кажется, это и не я должна придумывать, а молва. Люди. Им виднее.
— Согласен, — кивнул Ян.
Они выпили ещё: за удачные прозвища, которые им со временем придумают.
И вдруг Ян спросил, совсем уже по-свойски:
— А почему того саврянина... ну, который к тебе приезжал, так называют?
Рыска похолодела изнутри, но беспечно спросила:
— Какого саврянина?
— Высокий такой, с двумя мечами, судя по всему, из Хаскилей, хотя геральдику я плохо знаю. У него на седле герб был: щит, два меча крест-накрест и звезда.
— И как его называют? — удивилась Рыска.
— А ты что, не знаешь?
— Не слышала.
— Вернувшийся.
Что-то много воспоминаний для одной ночи… Хотя это особенная ночь.
…Затопленное поле. Женщины, ищущие своих мужчин.
Труп в луже… нет, не он!..
А где же он тогда? Где? ГДЕ? Она должна найти, должна увидеть… Иначе сойдёт с ума!
Как она рыдала тогда!.. Думала, всё, жизнь закончилась. Но он пришёл. Живой… И впервые в жизни обнял её — мокрую, грязную, но теперь донельзя счастливую…
Да до каких пор она будет его вспоминать?!
— Ну так почему?
— Я не могу тебе сказать, — она вдруг перешла на шёпот, потому что голос был готов сорваться. Она несколько лет не плакала, а теперь слёзы подступили совсем близко. Спокойно, Рыся, дыши глубже! Думай о том, что завтра тебе за это будет стыдно.
— Почему не можешь? — умирая от любопытства, спросил Ян.
— Это тайна. И не моя. Налей лучше, — велела она. Странно, она и не заметила, как они перешли на ледяное вино. Ох и голова же завтра будет болеть!..
Да ну и ладно.
— Как его хоть зовут? — не унимался парень, пробуя зайти с тылу: любопытство так и распирало его.
Но Рыска молча пила вино.
— Ну скажи, он из Хаскилей? Я не ошибся?
Рыска выпрямилась. В её глазах, смотрящих в никуда, снова появился фанатичный блеск.
— Альк Хаскиль, — с придыханием произнесла она. — Рыцарь без страха и упрёка.
Ян с обалдевшим видом заглянул ей в глаза. Ему, конечно же, захотелось, чтобы кто-нибудь так же относился и к нему.
— Кто он тебе? — совсем трезвым голосом спросил парень.
Рыска задумалась.
А правда, кто? Как будто и никто. И в то же время — всё. Тот, о ком думаешь всегда, даже когда думать уже не способна. Такое невозможно объяснить — можно лишь прочувствовать.
— Он был моим мужем, — опять соврала — или не соврала? — Рыска. Сама не поняла. По крайней мере, говоря это, она верила в свои слова.
— Ничего себе! — удивился Ян. — То-то я слышал, что у тебя сын от саврянина, ещё до твоей свадьбы с Тамелем… Это правда?
— Правда, — тут и врать не пришлось. — Его сын. Тоже Альк…
— А почему вы развелись?
Девушка пожала плечами.
— С ним тяжело… Его постоянно нет дома. Не пропустит ни одной юбки, — фантазировала Рыска, — может ни за что обругать, — почти мечтательно произнесла она, словно и правда была когда-то замужем за Альком.
— Но ты всё равно его до сих пор любишь? — напрямую спросил Ян.
— Почему ты так решил? — слегка удивилась девушка.
— Когда он приезжал, вы так с ним обнимались, прямо посреди коридора. Вся общага обзавидовалась!
— Никто, вроде, не видел…
— И у стен есть уши, — уже совершенно обнаглев от алкоголя произнёс Ян. — А потом ты из-за него чуть с собой не покончила. А Вернувшимся его называют, потому что он был крысой, — вот в такую же ночь как сегодня и превратился… Но кто-то его спас, — Ян выжидательно посмотрел Рыске в глаза. — Вся Пристань судачит, что ему помогла ты. Он ведь здесь, в Ринстане учился, у твоего отца — здесь и испытания проходил. А ты упросила папу — и его спасли. А он из благодарности бросил тебя, ещё и…
— Хватит! — с истерическими нотками в голосе крикнула Рыска, треснув по столу рукой, — или закрываем тему, или я ухожу!
Ян помолчал.
— Ну ладно тебе, прости, — попросил он, — просто все судачат…
Девушка покачала головой.
— Всё не так было, Ян, — тихо проговорила она, — никакой крысой он не был… Это слухи. Вернувшийся… Ну, потому, наверное, что ушёл до испытаний, а потом вернулся. А расстались… Это не он, это я его бросила. Надоело быть униженной и недостойной. И он хотел быть со мной, но встрял его отец. А жалею я об этом до сих пор. И, наверное… да, люблю.
Правда красиво переплелась с вымыслом, сложившись в легенду — впрочем, красиво рассказывать Рыска всегда умела. Ян заслушался, как и другие до него.
А шила-то, и правда, не утаить в мешке, подумалось ей... Но это только слухи. Стоит ли придавать им значение?
— Ладно тебе, не переживай! Ты очень красивая, встретишь другого, — подбодрил Рыску Янек, по-дружески похлопав по плечу. О том, что у девушки есть муж, никто и не вспомнил. — Давай лучше ещё выпьем! — И потянулся к бутылке. — А знаешь, тебя и не надо никак называть, — вдруг сказал он, — тебе Рысь очень идёт: ловкая, красивая, грациозная, глаза зелёные, как у кошки. По мне так, не надо ничего и менять.
— Я подумаю, — с улыбкой ответила девушка.