Во время Великой Отечественной фашисты пытались перенести свои разведывательно-диверсионные действия в восточные районы СССР и Среднюю Азию, намереваясь нанести ущерб промышленно-транспортной базе, подготовить условия для наступления на Ближний Восток и спровоцировать антиправительственные выступления народов среднеазиатских республик.
В СТЕПЯХ КАЛМЫКИИ
Один из планов предполагал создание в калмыцких степях базы и переброску туда по воздуху 36 эскадронов Калмыцкого корпуса доктора Долля для подготовки широкого антисоветского восстания. Там же предусматривалось развернуть посадочные площадки для самолетов, а также радиоцентр для приема сообщений от агентурных радиостанций малой мощности (операция «Римская цифра ІІ»).
Дело в том, что с осени 1942 года оккупанты установили сотрудничество с местными антисоветскими силами. В Калмыкии еще в 1919 году вспыхнуло восстание во главе с националистически настроенными деятелями, свирепо подавлявшееся сначала белыми казаками, а затем и советскими отрядами ЧОН. Не располагали к лояльности рабоче-крестьянской власти и насильственная коллективизация, преследования ламаистского духовенства, репрессии 1930-х годов.
Уже осенью 1941 года в Калмыцкой АССР начались волнения, диверсии, распространялось дезертирство, возникли первые вооруженные банды. Среди их предводителей выделялся некий Бассанг Огдонов. Ламы-гелюнги пророчили, что в 1942 году победит Гитлер.
За контакты с «сынами степей» отвечал Отто Долль (Рудольф Верба), уроженец Судетской области, в прошлом офицер кавалерии Украинской Галицкой армии. При штабе дислоцированной в Калмыкии 16-й моторизованной дивизии появился владевший калмыцким языком инструктор подрывных действий обер-лейтенант Хальтерманн.
Нацисты демагогически обещали создание «свободного калмыцкого государства», правительство которого в Элисте должен был возглавить князь Николай Дундуков-Тундутов. Народу «выбросили» доходчивый лозунг: «Мы за то, чтобы каждый имел по 20 коров и 100 овец».
По мнению историка Патрика фон Мюллера, до трети калмыков сотрудничало с оккупантами (к 1943 году в Красной армии воевало 22 тысяч калмыков). Немцы создали Калмыцкий добровольческий легион, насчитывавший 3 тысячи сабель и прикрывавший отступление гитлеровцев с Северного Кавказа.
Калмыцкий кавалерийский корпус печально прославился зверствами на Украине и в Польше, да так, что сами немцы подумывали о его расформировании, пока в январе 1945 года соединение не разбили под Радом-Кельце, а его остатки отступили в Баварию. Позднее там возник Калмыцкий комитет по борьбе с большевизмом. Огдонов продолжил сотрудничество с рейхом и погиб во время одной из спецопераций в советском тылу. Ответная реакция советского правительства выразилась в проведенной в декабре 1943 года массовой депортации калмыков.
Именно на ее фоне гитлеровские спецслужбы решили предпринять попытку реанимировать вооруженное сопротивление в Калмыкии. 23 мая 1944 года по заданию немецкого разведоргана в районе калмыцкого поселка Утта четырехмоторный самолет Ю-290 высадил 24 диверсанта под началом капитана фон Шелера (Кваста). К месту посадки были срочно переброшены оперативно-войсковые группы, вызвана истребительная авиация. Самолет противника удалось поджечь, в перестрелке погибло 4 диверсанта и 3 члена экипажа. Остальные попали в плен. Трофеями стали мощная радиоаппаратура, карты, фиктивные документы. Основное вооружение и боеприпасы планировалось доставить вторым рейсом 27 мая.
Советская контрразведка решила повести от имени захваченных диверсантов оперативную игру с противником, получившую название «Арийцы». Для работы на радиостанции после тщательных раздумий решили привлечь радиста экипажа обер-лейтенанта Ганса Гансена, сына владельца фирмы колониальных товаров в Гамбурге. В то же время использовать для игры радистов-диверсантов Осетрова и Мусина не решились, хотя те и уверяли, что не имеют условленных сигналов провала. Удалось «обработать» и самого капитана фон Шелера.
29 мая игра стартовала. В доме поселка Яшкуль оборудовали контролируемую оперативно-техническими средствами прослушивания и скрытого наблюдения комнату. Кваста и Гансена предупредили, что в случае неискренности они понесут ответственность по законам военного времени. На следующий день немцы получили первую радиограмму. В ней живописалась атака русских истребителей, потеря самолета, гибель или ранение радистов. Сообщалось, что остатки группы пребывают в районе Яшкуля и установили связь с калмыцкими повстанцами. В первую же ночь над легендированным местом посадки появился самолет Ю-252, подававший сигналы.
Противник клюнул на уловку. Вскоре пришла радиограмма с поздравлениями по случаю начала работы в тылу русских, обещаниями подбросить радистов. Кваст, развивая игру, похвалился налаживанием связей с вооруженными формированиями Огдонова. Сообщалось, что он имеет лишь 85 легковооруженных всадников, посему необходимо прислать оружие, деньги и, главное, «авторитетных руководителей».
12 июня 1944 года в указанное в составленных Квастом радиограммах время прилетел Ю-290, сбросивший на парашютах пятерых агентов и 20 тюков груза. Садясь для того, чтобы забрать экипаж первого самолета, Ю-290 угодил в яму-ловушку, началась перестрелка с оперативной группой, в результате которой самолет и груз сгорели. Ранее выброшенных парашютистов и членов экипажа захватили. Фон Шелер сообщил в немецкий разведцентр: «Машина не прибыла. Почему?»
В ответ немцы прислали ряд проверочных радиограмм, ответить на которые мог только Кваст. Хотя ответы удовлетворили немецкую сторону, с отправкой нового самолета не торопились. Видимо, не верили в успех дальнейших действий. Советские контрразведчики приняли решение о необходимости свернуть игру. Кваст радировал — положение крайне тяжелое, калмыки отказывают в помощи, будем пробиваться к повстанцам на Кавказ, оттуда — в Румынию. Немецкие кураторы с предложением согласились.
Игру решили прекратить, имитировав уничтожение отряда. 18 и 19 августа в германский разведорган отправили сообщение: понесли потери в бою с отрядом НКВД, едва спаслись, нет боеприпасов, мучит голод и жажда. «Калмыки изменили, гибель неизбежна, свой долг мы выполнили до конца. Кваст». И хотя игра «Арийцы» дальнейшего развития не получила, советской контрразведке удалось сорвать планы создания вооруженного подполья в Калмыкии и прояснить планы противника в этом регионе.
«ИМАМ ГИТЛЕР», ИЛИ НА «ПЕРСИДСКОМ ФРОНТЕ»
Накануне Второй мировой войны Германии удалось создать серьезные позиции в Иране. Определенные круги тамошней правящей верхушки во главе с шахом Резой Пехлеви выступали за немедленное присоединение к гитлеровскому блоку, а во время Советско-финской войны даже приступили к разработке плана вторжения в СССР. Мусульманское духовенство распространяло слухи о том, что Гитлер — двенадцатый имам, несущий избавление иранскому народу. В стране к 1941 году насчитывалось около четырех тысяч немецких «специалистов», готовивших диверсионно-террористические группы для засылки в советский Туркестан и Закавказье, гитлеровские спецслужбы создали прочные агентурные позиции в панисламистских организациях «Туркестанский национальный комитет», «Шарк Юлдуз» и других. Под контролем немцев летом 1941 года действовало 73 банды, совершавшие набеги на приграничные с Ираном советские территории. Дошло до разрешения властей создавать вооруженные формирования из местных немцев.
В Иране активно работали способные германские разведчики-востоковеды Эрвин Эттель, Франц Майер, Роман Гамотта, Бертольд Шульц, пользовавшиеся поддержкой иранских спецслужб. Также им удалось установить тесные контакты с турецкой разведкой и с находившимися у них под крылышками сторонниками идеи «Великого Туркестана». Были среди партнеров немцев и представители местного филиала Российского общевоинского союза, возглавляемого полковником Михаилом Грязновым.
В 1942 году, несмотря на противодействие советских и британских спецслужб, Майеру и Шульце-Хольтусу удалось объединить среднеазиатские националистические группы Ирана в единую подпольную организацию «Миллиюне Иран». При поддержке гитлеровских эмиссаров-парашютистов ей удалось первой спровоцировать восстание горных племен против оккупировавших Северный Иран частей Красной армии.
Однако чекисты тоже не дремали. Еще в феврале 1940 года вышел приказ НКВД СССР, предписавший органам внешней разведки активизировать работу по противодействию спецслужбам противника на территории Ирана и Афганистана. В пограничных райотделениях НКВД вводились должности заместителей начальников по разведке, разворачивалась работа по возобновлению сотрудничества с «архивной» агентурой, «созданию новых оперативных позиций». Только с 22 июня по 1 октября 1941 года в Иране органами госбезопасности Туркмении было завербовано 39 негласных помощников.
От этих информаторов поступали сведения о политических и военных шагах иранского и афганского правительств, подготовке враждебных акций со стороны туркестанской эмиграции, деятельности спецслужб Германии, Италии и Японии. Полученные сведения были использованы для разгрома очагов шпионажа и диверсий, арестов главарей пронемецких формирований. Так, с помощью закордонных агентов в августе 1942 года удалось «изъять» (негласно захватить) и осудить шестерых руководителей «Туркестанского национального комитета», стремившегося организовать массовое восстание в советской Средней Азии.
Нескольких агентов НКВД Туркменистана по указанию Москвы перебросили за линию фронта и внедрили в «Туркестанский легион». Так, в фашистскую разведшколу «Арбайтсгемайншафт Туркестан» попал некий «С», занявший со временем солидное положение в легионе и сумевший заинтересовать спецслужбы рейха подставной «пантюркистской группой», якобы действовавшей в Ашхабаде. Всего же им было выявлено 57 агентов противника, а также проведена работа по разложению «Остмусульманского полка СС», благодаря чему 120 солдат перешли на сторону Красной армии. Еще две распропагандированные роты «Туркестанского легиона» в 1943 году оставили врага во время боев под Макеевкой.
ПЛАН «АМАНУЛЛА»
Нападение Германии на Советский Союз вызвало воодушевление у бывших басмаческих лидеров, находившихся в Северном Афганистане (последний крупный отряд басмачей разгромили в Каракумах 17 мая 1933 года!). Афганское правительство никак не препятствовало приготовлениям к переносу боевых действий в республики Средней Азии, поскольку было уверено в скором поражении СССР.
В августе 1941 года авторитетный предводитель туркменской эмиграции Халифа Кызыл Аяк (с 1937 года сотрудничавший с японской разведкой) направил премьер-министру Афганистана предложение поставить под ружье 40 тысяч туркмен. Планировалось возродить Бухарский эмират и Хивинское ханство, причем афганский принц Дауд-хан разработал прожект похода против «безбожных советов». В случае же ввода в Афганистан советских войск лидеры эмиграции обещали выставить 200 тысяч воинов.
Тем временем в связи с началом успешного немецкого наступления на Северном Кавказе представитель абвера Витцель получил из Берлина задание развернуть в республиках Средней Азии агентурную сеть и подпольные националистические организации, наладить сотрудничество с бывшими предводителями басмаческого движения. К 1942 году отряды одного из них — Халифы Кызыл Аяка действовали в трех — пяти километрах от советско-афганской границы и со дня на день ожидали сигнал к началу вторжения.
Одновременно абвер обзавелся собственным резидентом в среде узбекской эмиграции — Махмуд-беком, получившим задание развернуть в пограничных с советским Туркестаном районах «партизанскую работу». При финансовой поддержке абвера он создал в Северном Афганистане антисоветскую организацию «Унион» с центрами в Кабуле, Кундузе и Баглане.
Следует отметить, что все воинственные приготовления среднеазиатской эмиграции и их кураторов из абвера своевременно становились известны их противникам. Тот же Махмуд-бек, получая деньги от Германии и Японии, одновременно сотрудничал с советской разведкой. Однако вскоре на авансцену выдвинулась новая организация «Фаал» во главе с Умар-ханом (сыном последнего эмира Бухары Сеида Алим-хана) и Мубашир-ханом Тирази.
Последний выдвинул план «Аманулла», согласно которому весной 1943 года, с открытием горных перевалов Памира, предполагалось двинуть на Бухару 20–30 тысяч воинов. Оружие рассчитывали получить самолетами из Германии, оттуда же должны были прибыть диверсионные формирования Туркестанского легиона. Одновременно налаживались связи с командиром киргизских басмачей Камчи-беком, который с сентября 1941 года неоднократно совершал нападения на пограничные районы СССР.
В штабах вермахта был разработан и план прямой оккупации Афганистана. В тылу немецкой группы армий «Юг» двигался так называемый корпус «Ф» — высокомобильное соединение с собственной авиацией, укомплектованное на две трети выходцами из азиатских стран.
Спецслужбы СССР и Великобритании информировали свое политическое руководство об этих масштабных приготовлениях гитлеровцев. И тогда на примере Ирана Москва и Лондон показали Кабулу, как они поступают с потенциальными союзниками немцев. Пример оказался убедительным.
В апреле 1943 года афганские власти арестовали Мубашир-хана Тирази и других главарей «Фаала». В течение последующих трех месяцев полиция провела массовые аресты среди эмигрантов из Средней Азии, после чего деятельность «Фаала» полностью прекратилась. Опасаясь закрытия посольства в Кабуле, Германия заверила короля Афганистана Захир-шаха, что полностью сворачивает разведывательную деятельность против СССР и Британской Индии. В сентябре того же года из страны выслали Витцеля и нескольких японских «специалистов», уличенных в шпионаже. Совместными усилиями спецслужб стран антигитлеровской коалиции немецкая «пятая колонна» в Средней Азии была нейтрализована.
«СМ-Украина». Дмитрий Веденеев, историк. Киев