Если бы Вы находились в центральном посту во втором отсеке на строящейся атомной субмарине «Барракуда», то обязательно обратили бы внимание, что в этом помещении, а точнее - над ним, есть одна интересная штука – спасательная камера. Она находится в ограждении рубки, и через нее проходит вертикальный путь в центральный отсек. Это такая прочная бочка с выпуклым дном и крышкой, в которых проделаны круглые люки сверху и снизу, а внутри проходит трап. В аварийном случае ВЕСЬ ЭКИПАЖ! около семидесяти человек!!, забиваются туда, как шпроты. Люки задраиваются, часть рубочного ограждения раскрывается в стороны, как сжатая ладонь, и выпускает эту капсулу в свободное плавание.
На первый взгляд, бочка диаметром метра три и высотой метров пять не может поместить такую толпу народа, но проектировщики все посчитали, да и чего не сделаешь, чтобы выжить! Моряки в камере не стоят, как в набитом троллейбусе, а чинно сидят на трех круговых лавках, которые расположены одна над другой. Мы, молодые слесари из нашей бригады, пробовали присесть вдевятером, и уверенно утверждаем, что человек тридцать влезут точно, а уж, больше только по роковой необходимости.
Камера такая прочная, что даже если субмарина провалится на запредельную глубину и корпус станет ломаться, капсула должна выдержать и вынести подводников на поверхность к свету и спасению. На головной «Барракуде» в креплении рубочного ограждения оказался конструкторский пронос, и лодка потеряла внешние листы в одном из первых выходов, вернувшись в базу с торчавшей круглой бочкой камеры вместо красивой обтекаемой рубки. Но на следующих заказах это исправили.
Один раз, насколько я знаю, через много лет после описываемых событий, камера была применена по назначению во время аварии на несчастном «Комсомольце» 7 апреля 1989 года. Поскольку во время катастрофы было допущено много вольных и невольных ошибок, полноценно использовать эту капсулу не удалось. Все равно в ней оказалось пять человек включая командира капитана первого ранга Е. А. Ванина, когда мертвая субмарина кувырком валилась в бездонную глубину, как опаленный Икар с небес.
В отсеках бушевал адский огонь пожара, взрывалась регенерация и бурлило ворвавшееся море, а подводники в камере никак не могли отсоединить ее от корпуса, который рушило страшное давление забортной воды. Взрыв залитых аккумуляторных батарей все же вышиб капсулу, как пробку из бутылки с шампанским, и она звенящей пулей помчалась наверх с запредельной километровой глубины. Если бы не ядовитые газы от пожара, которые успели наполнить внутренний объем камеры, то моряки могли бы спастись все.
Когда камера вылетела на поверхность, в сознании были только двое мичманов включившиеся в дыхательные аппараты ИДА. Не задраенный, а поставленный только на защелку верхний люк камеры раскрылся из-за разницы давлений. С потоком воздуха вверх выбросило живого мичмана Сергея Черникова больше чем на двадцать метров. Он упал в воду на дыхательный мешок аппарата и получил несовместимую с жизнью баротравму легких. Выжил только один мичман Виктор Слюсаренко, который смог самостоятельно выбраться из тонущей камеры, и в ледяной воде доплыть до плота. Хоть камера спасла и одну жизнь, и это – неплохо. При грамотном обращении с техникой спаслись бы все моряки, кроме самых первых жертв пожара, а так погибли 42 человека и 27 выжили.
Авария «Комсомольца» хорошо изучена, причем расследование сопровождалось горячими спорами между командованием флота и создателями субмарины: проектантами и кораблестроителями. Командирам, при всех усилиях, не удалось скрыть неподготовленности экипажа, который по нормам потерял линейность, т.е. способность согласованно и грамотно действовать. На лодке в момент аварии был второй экипаж, не выходивший в море более восьми месяцев.
В некоторых моментах некомпетентность выглядит чудовищной, несмотря на героизм и стойкость. Например, когда вместо положенных 10 минут аварийный дизель-генератор запускали два часа. Или, когда на всплывшей лодке более часа вытаскивали из специального контейнера спасательный плот, когда на это дается по нормам полторы минуты. Выжившие офицеры докладывали потом, что просто не знали, как это делается, потому что ни разу не проводилось таких учений, а инструкции на месте тоже не оказалось. Подавляющее большинство моряков на тонущей подлодке не надели спасательные жилеты, а только теплую одежду. Это произошло из-за того, что командиры, зная о приближающемся судне-спасателе, полагали, что экипаж перейдет на него, не высаживаясь на плоты. И так далее…
Не повторяя давних и многократных расследований, я хочу обратить внимание уважаемых читателей на один интересный момент. Изучая много техногенных катастроф, с тяжелыми последствиями, можно сделать вывод, что очень часто происшествие было вызвано сочетанием нескольких, на вид некритичных причин. Говоря о трагедии «Комсомольца», перечислим некоторые факты:
1) Была неисправна или работала некорректно система автоматического дозирования кислорода, и его концентрация по ручным замерам была завышенной. По некоторым показаниям выживших, содержание кислорода в месте зарождения пожара седьмом кормовом отсеке доходила до 27% вместо положенных 20%. Это существенно увеличивает пожароопасность.
2) К штатному экипажу в 60 человек были прикомандированы еще 9 человек. Дополнительное питание на них, в том числе консервированный с помощью спирта хлеб, хранилось в седьмом отсеке, что добавило пищи для пожара.
3) По отдельным показаниям неисправности в электропроводке с перепадами напряжения и искрением в этом отсеке наблюдались за некоторое время до аварии.
4) На момент похода было отключено управление фреоновой системой пожаротушения ЛОХ из центрального поста. Ее можно было включить только в отсеке. В момент возгорания вахтенный матрос кормового отсека Нодари Бухникашвили почти сразу погиб. В момент поступления приказа в шестой смежный отсек, дать фреон в седьмой, пожар распространился и на шестой отсек, после выброса в него фонтана масла. Точно неизвестно, но велика вероятность, что фреон в кормовой отсек так и не был подан. Или оказался неэффективным из-за поднявшегося давления.
5) Лодка шла на глубине 380 метров, и не успела всплыть за счет действия рулей, поскольку из-за пожара потеряла ход. При продувке сжатым воздухом балластных цистерн раскаленный трубопровод воздуха высокого давления лопнул в седьмом отсеке, и воздух стал раздувать пожар, как пламя в мартеновской печи.
Итак: повышенный кислород + сопутствующие факторы + электрические неисправности= пожар + не включенное пожаротушение = мощный объемный пожар и потеря хода + продувание кормовой группы балластных цистерн = разрыв трубопровода ВВД = катастрофа. Если убрать что-то в цепочке, например: если бы матрос успел включить ЛОХ, или корабль бы всплывал без продувки кормовой группы, или труба бы выдержала, то катастрофы не было бы.
Теоретизируя по поводу вероятности сочетания всех событий, получится, катастрофа невозможна. И, как ни странно, можно приводить случай за случаем такой невероятной цепочки, начиная от трагедии Титаника или аварий на атомных станциях. Сначала ломается какая-то сущая ерунда, которую не чинят вовремя, потом в ненужный момент накладывается незначительное обстоятельство, и вот уже рушится, как карточный домик, гигантская и, на вид, защищённая система. Чем больше изучаешь теорию ошибок на практике, тем большим фаталистом становишься.