Саянский вальс 74
- Похоже, тот Икарус-«инвалид» сдох, - подумал Олег, когда к месту посадки пассажиров рейса «Красноярск – Емельяново» почти бесшумно подкатил сине-белый автобус неизвестной ему марки, но, судя по иероглифам на стенах внутри салона, «восточного» происхождения. Заняв одно из обтянутых слегка потёртым велюром удобное кресло и вдыхая незнакомый, но довольно приятный аромат, он, как обычно, прикрыл глаза и, совершенно ни о чём не думая, принялся мягко покачиваться согласно рельефу дороги и направлению движения автобуса.
Также, ни каких особенных мыслей у него не появилось, когда он вышел из автобуса и пошёл домой, не торопясь, ощущая обычное, приятное удовлетворение от прошедшей смены и не менее приятное возбуждение от того, что впереди – два свободных дня.
Формула «жизнь хороша и жить хорошо» подтверждалась и только что закончившимся телефонным разговором с Ладой. Она сказала, что у неё всё нормально, что картошка с мясом жарится, а чай заварен; сказала, что заходила мать, принесла им на завтрак горячих оладушек, выразив надежду на то, что он, Олег, нигде не задержится и когда приедет, они будут ещё тёплые. На слово «оладушки» Олег посмеялся, а Лада добавила, что ещё заглядывал отец, спросил, как дела и посоветовал не стесняться, если что надо – говорить прямо.
-Понял, лечу на крыльях любви…, - сказал Олег.
Лада тихо и радостно, как умеет только она, засмеялась.
…- Любви к оладушкам, - закончил он фразу.
-Ну, противный! – она сделала вид, что обиделась.
-Не обижайся – ты же у меня тоже Оладушка…
…Она сидела на диване и смотрела телевизор, когда он вошёл в летнюю кухню. В тёплых лучах солнца радостно танцевали сверкающие пылинки – это был, наверное, тот единственный случай, когда пыль вызывала положительные эмоции.
-Привет, - радостно улыбнулась она, вскакивая с дивана.
-Привет, - он обнял её, удивляясь охватившему его чувству, охватившему вдруг, в мгновение, когда она подняла на него глаза и они вспыхнули таким теплом, светом и любовью, что он почувствовал себя «не в своей тарелке» и засомневался, что достоин этого тепла, света и любви.
Но близость Лады, запах её волос, вкус её губ, тепло её тела напрочь уничтожили эти сомнения…
…Макс и Гуля приехали после обеда.
Пока электрочайник медленно, но верно увеличивал громкость своего шипения, Макс вкратце и тщательно подбирая слова в стремлении не очень шокировать Ладу, рассказал новости и был несколько обескуражен её спокойной реакцией на известие о случившемся с отчимом.
Даже хорошо зная про их довольно натянутые отношения, он признался себе, что ожидал от неё всё же бОльшего сочувствия, бОльших переживаний, но он также знал и то, что люди по-разному реагируют на подобные известия. Кто-то сразу же начинает биться в истерике, кто-то винит во всём случившимся себя, кто-то готов немедленно схватить нож и бежать мстить, а кто-то вроде бы держит себя в руках…
Лада спокойно, лишь чуть побледнев, выслушала его рассказ и посмотрела на Олега. Тот вздохнул, тоже внимательно глядя на неё, потом попросил гостей встать с дивана. Лада поняла, ЧТО он хочет сделать и побледнела ещё больше, просто побелела.
Макс с Гулей, ничего не понимающие, смотрели, как он молча вынул что-то завёрнутое в лёгкое одеяло и положил, судя по всему, довольно увесистый, свёрток на стол. Когда при этом внутри свёртка что-то металлически звякнуло, Макс нахмурился и покачал головой. Он всё понял, но несколько секунд, пока Олег разворачивал одеяло, ещё не хотел верить в свою догадку.
Он даже посмотрел на дверь - ещё была возможность уйти, увести Гулю, забыть про всё и догадки остались бы всего-навсего догадками, но он промедлил, рука слишком поздно поднялась в направлении Олега, чтобы остановить того.
Но не было ли это промедление его сознательным выбором будущего?
Не хотел ли он, промедлив, узнать наверняка, что же в этом свёртке лежит и тем самым бесповоротно изменить привычный, монотонный ход дней жизни? С «гибельным восторгом», с потрясающе восхитительным ужасом, «дыша дымом от горящих мостов за спиной», Макс опустил руку и, чувствуя, как ломается вся его старая жизненная «система координат», дождался, когда будет откинут последний угол одеяла.
А Олег с чувством странным, непонятным, но очень напоминающим торжество, отошёл от стола, давая возможность Максу и Гуле увидеть содержимое свёртка и тем самым приглашая их в совершенно новое будущее, в совершенно иное измерение, о котором они, возможно, и не думали, а может быть и мечтали.
…Молчание затягивалось.
Первой его нарушила Гуля неосознанным, инстинктивным, чисто женским, способным выразить самые разнообразные, часто разнополярные чувства, вздохом.
-Ох! – прижала она кончики пальцев к губам.
Макс кивнул, прищурился, подошёл к столу, ни к чему не прикасаясь, осмотрел оружие и повернулся к Олегу с немым вопросом в глазах.
Понимая, что нужны объяснения, Олег спокойно и не мигая смотря на стволы, сказал:
-Я провожал Ладу и зашёл в квартиру. В это время приехал отчим. Сначала всё было нормально, мы спокойно разговаривали. Потом он начал нервничать. В кухню зашла Лада, а у него в руке был пистолет. Он повернулся к ней…
Лада нервно вздохнула, вспоминая случившееся, и Гуля, почувствовав состояние подруги, взяла её за руку.
-… ствол был направлен прямо на неё. Он нервничал. Я подумал, что он может выстрелить. Теперь-то это может показаться глупостью, но тогда я ЭТО ГЛУПОСТЬЮ не посчитал. Я схватил табуретку и ударил его по голове. Потом мы забрали оружие, деньги и ушли.
Окончив короткий рассказ, он украдкой посмотрел на пальцы своих рук – они не дрожали и «не собирались» этого делать – и он был рад этому.
-Вот так.
Макс взглянул на Ладу.
-Так всё и было, - устало, тихо сказала она:
–Мы ничего такого не хотели. Я хотела лишь собрать свои вещи, написать записку, потом позвонить, сказать, что всё нормально. Ну, а когда все немного успокоились бы, приехать с Олегом и просто мирно поговорить. Вот и всё. Вот что я…. мы хотели. Собственно, так всё и получилось бы, вот только не думали мы, что отчим в этот момент приедет.
Она всхлипнула, Олег шагнул к ней, но Гуля его опередила и, обняв подругу за плечи, прижала её к себе.
-Да, - протянул Макс.
Ни на кого не глядя, он прошёлся по комнате, половица под одним из его медленных шагов жалобно пискнула.
Олег посмотрел на него и подумал, а что было бы, если бы сейчас Макс начал звонить в полицию?
Макс, видимо, почувствовав его напряжённый взгляд, обернулся:
-Ждёшь, что я пойду в полицию и расскажу всё, что услышал? – и, прочитав в глазах Олега ответ, усмехнулся и медленно сказал:
-Ты ещё очень многого не знаешь. Даже Лада многого не знает...
По идее, я ДОЛЖЕН сдать вас. Просто потому, что это мой долг как обычного гражданина. Тем более, что я - мент. И ещё более того – и он – мент! Представляете, сколько причин сообщить в ментовку?!
Макс прошёлся по комнате и было видно, как тяжело ему - как хмурятся брови, как кривятся губы, даже загорелое лицо приобрело какой-то нездоровый, сероватый цвет.
-Я его знал только как коллегу. Нормальный мужик, правда, жестковат был, но не садист. Мог и выпить, и закусить, и поспорить, и поматериться, и послать кого куда подальше.
Он пожал плечами:
-Но, в общем, обычный. Даже после Кавказа у нас никто ничего особого не замечал за ним. Так что, не знаю, что на него нашло. Но, это ладно...
В общем, чтоб вас не мучить, я так скажу – мы в ментовку не пойдём. Так, Гуль? – завершил вопросом свой короткий рассказ Макс.
-Конечно, Ладушка, Олег - вы не переживайте! Мы никуда не пойдём!! Ты ж мне как сестрёнка! – всё нервное напряжение Гули выплеснулось в этих словах и она снова судорожно обняла Ладу.
Макс отвернулся к окну, а Олег молча присел на край дивана, веря и не веря сказанным словам.
В конце концов – кто ОН для них?
Всего лишь парень Лады, их хорошей знакомой, и, получается, раз уж Лада им почти как родственница, если судить по отношениям и словам, то и он, Олег, её друг, тоже переходит из разряда «просто знакомого» в разряд «парня почти родственницы»...
Олег не успел додумать эту мысль.
-Ладно, всё! – Макс негромко хлопнул ладонью по столу:
-Хватит об этом! Вопрос решён – никто никуда не идёт, никто никого не сдаёт. Вы были у нас, а вечером, на том же автобусе, что и в действительности, приехали сюда. Билеты сохранили? Ближе к вечеру остынем и обсудим подробности на случай беседы со следователем… Ну, а пока давайте-ка посмотрим на это.
Он повернулся к столу с лежащим на нём оружием, и тем самым ясно показал, что они, как и там, на берегу, по-прежнему – одна команда с основным принципом «один за всех, все за одного».
