Введение
Перед современной Россией стоит нерешенный вопрос о статусе следователя в системе правоохранительных органов. Во время разделения Прокуратуры и Следственного комитета в 2011 году было объявлено, что теперь следователи действительно станут независимыми и, соответственно, смогут объективно и всесторонне расследовать уголовные дела, без давления постороннего органа. Действительно, следователь должен быть независимым, так как он фактически является центральной фигурой уголовного процесса, ведь именно следственный работник должен воссоздать картину совершенного преступления, собрать обвинительные и оправдательные доказательства, обличить виновных и отсеять невиновных. Но стали ли следователи по-настоящему независимыми после реформы 2011 года? На этот и другие вопросы мы постараемся ответить в этой статье.
Статус следователя до реформ Наполеона
Обратимся к истории. Для начала стоит разобраться, каким был следователь до революционных изменений, которые были введены после Великой Французской Революции во время правления Наполеона Бонапарта. Уголовный процесс того времени можно описать следующей фразой: «всякий судья есть одновременно генеральный прокурор», на которого при этом возлагались и функции защиты, по крайней мере в теоретической плоскости.
Иначе говоря, все основные уголовно-процессуальные функции — обвинения, защиты и разрешения дела — были сосредоточены в руках судьи-следователя (ни о каких сторонах речи и не шло). Такую систему уголовного процесса называли инквизиционной, а во главе угла стояли тайность, письменность и несостязательность. Также в это время применялась формальная теория доказательств, что подразумевало под собой деление доказательств на явные, несовершенные, а также на полудоказательства. Это означало, что судья-следователь «слагал» доказательства и выносил решение по уголовному делу. Отсюда же и пошли знаменитые формулы testis unus testis nullus (один свидетель — не свидетель) или confessio est regina probatiorum (признание — царица доказательств). В ряде случаев судья-следователь даже получал право на пытки.
Как мы видим, до событий 1791 г. во Франции, следователь выполнял все функции, которые ныне выполняет судья, прокурор и защитник, что, конечно, ставило под сомнение его объективность.
Статус следователя после реформы 1864 года в России
У многих слово «инквизиция» ассоциируется с пытками, кострами и прочими не гуманными явлениями, хотя в действительности данная система уголовного процесса подарила нам ряд выдающихся юридических конструкций, как, например, учение о следственном действии или конструкция favor defensionis (благоприятствования защите). В связи с этим, после французской буржуазной революцией, перед французами встанет вопрос: что делать дальше? Как конструировать уголовный процесс? Создатели самого первого уголовно-процессуального кодекса столкнулись с дилеммой: как совместить достижения Великой французской революции с многовековыми традициями французского инквизиционного процесса. В результате и появилась так называемая смешанная система, которую стоит признать наиболее разработанной и совершенной (даже на сегодняшний день). Основная идея данной системы заключается в том, чтобы подчинить предварительное расследование инквизиционным началам (тайность, письменность и несостязательность), а судебное разбирательство — началам обвинительно-состязательным (гласность, устность и состязательность), найдя разумный компромисс между двумя моделями. Произошел отказ от теории формальных доказательств и переход к свободной оценке доказательств судьей по внутреннему убеждению (более подробно — здесь).
Эту же систему, одной из первой в Европе, и восприняла Россия, где был разработан Устав уголовного судопроизводства 1864 г. Вот как вспоминал это событие Анатолий Федорович Кони, который является одной из наиболее значимых фигур российской юриспруденции:
Им (казанскому обществу, прим.ред.) было неведомо и непонятно то восторженное настроение, с которым молодые судебные деятели приступали к святому делу реформы, когда интересовала каждая мелочь, когда волна солидарного одушевления делала всякую работу приятной и когда поэтому, говоря словами поэта, "каждый гвоздик вбивался с любовью".
Одним важнейших достижений Устава является передача компетенции по производству предварительного следствия от полиции суду, в лице специального судебного следователя, входившего в состав судебного ведомства. Если же говорить о такой фигуре, как дознаватель, то это подчиненный прокурору (следователю) чиновник (чаще всего сотрудник полиции, то есть он относится к административным органам), задачей которого является сбор материалов для принятия прокурором (следователем) решения о передаче материалов о возможном преступлении судебной власти.
Таким образом, следователь в России получил реальную независимость, став частью судебного корпуса. Конечно, за судебным следователем осуществлялся прокурорский надзор, но его независимость в действительности никак не ограничивалась, скорее наоборот, такой надзор являлся дополнительной гарантией защиты прав обвиняемого, а также это было оказанием помощи защитнику.
Следователь в СССР
После октябрьской революции 1917 года произошли существенные изменения в правовой системе страны, это не могло не коснуться уголовного процесса и, в частности, статуса следователя. Уже Декрет “о суде” от 24 ноября 1917 г. официально упразднил все судебные учреждения «старого режима» (судебных следователей, окружные суды, судебные палаты, Правительствующий Сенат), институты прокурорского надзора и адвокатуры, а также приостановил деятельность мировых судей, предполагая их преобразование в местные суды. Более подробный Декрет “о суде” № 2 от 22 февраля 1918 г., содержавший уже некоторые очертания нового уголовного процесса, уточнил, что Судебные уставы 1864 г. продолжают применяться при рассмотрении уголовных дел, но лишь в той мере, в какой они «не отменены декретами» советской власти и «не противоречат правосознанию трудящихся классов» (п. 8). Следует иметь в виду, что в первые годы советской власти были созданы две параллельные системы судов: общие суды, о нормативной базе деятельности которых речь шла выше, и особые суды в виде революционных трибуналов, рассматривавших дела о наиболее опасных, с точки зрения советской власти, преступлениях, характеризовавшихся в качестве «контрреволюционных».
Предварительное расследование в 1920-ых годах сильно изменилось: если в начале десятилетия следователи еще оставались при судах, то уже к концу 20-х следственный аппарат оказался в составе прокуратуре. Именно в этот период начала формироваться советская конструкция несудебного «прокурорского» предварительного следствия, стирающая грань между следствием и дознанием, где следователь утрачивал независимость, а центральную роль играл уже прокурор. Таким образом, следователь, вплоть до 2011 года оставался прокурорским работником.
Современный следователь
Итак, мы определили, что наиболее эффективной является концепция судебного следователя. Теперь стоит проанализировать статус современного работника следственного аппарата.
Так, в соответствии с п. 41 ст. 5 УПК РФ, «следователь является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной УПК РФ, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу». Одним из наиболее спорных решений законодателя является то, что следователь, в соответствии с п. 47, 55 ст. 5 УПК РФ, является стороной обвинения. При этом, УПК РФ в ряде случаев обязывает следователя осуществлять действия, которые точно нельзя назвать обвинительными, к примеру, он обязан собирать не только обвинительные доказательства, но и доказательства об обстоятельствах, исключающих преступность и наказуемость деяния (оправдательные доказательства), что вытекает из ст. 73, 85 и 86 УПК РФ. Конституционный Суд, в одном из своих решений, обоснованно обращает внимание на особый процессуальный статус следователя (а также дознавателя и прокурора). Особенность этого статуса заключается в том, что он позволяет перечисленным участникам осуществлять действия по защите прав обвиняемого и подозреваемого, выходящие за рамки возложенной на них функции уголовного преследования. При этом, следует учитывать, что в рамках предварительного расследования сторон нет в принципе, они появляются только во время судебного разбирательства, поэтому императивное отнесение следователя к стороне обвинения не выглядит логичным решением и не соответствует действительности.
Если же обратиться к вопросу декларируемой самостоятельности следователя, то даже в процессуальном смысле это не так. В УПК РФ есть фигура руководителя следственного органа, который проверяет и одобряет все действия подчиненных ему следователей. При этом, следователя также контролирует прокурор и суд. В теории уголовного процесса есть концепция, в соответствии с которой для реализации независимости следователя ему нужно дать статус специального судьи, которого может контролировать только вышестоящий суд (такой подход до сих пор актуален во Франции).
Заключение
Как видно из вышеизложенного, на данный момент ситуация со статусом следователя в России является неразрешенной, находящейся в промежуточном состоянии. Законодатель должен четко решить вопрос о том, какова процессуальная природа того, что закон называет предварительным следствием: это классическая судебная деятельность, либо не менее классическое прокурорское дознание (где понятия следователя нет)?. В современной России, как видно, полномочия следователя и дознавателя во многом аналогичны при некотором различии в объеме «процессуальной несамостоятельности». Большая самостоятельность следователя проявляется в том, что решения прокурора для дознавателя — обязательны, а следователь, через руководителя следственного органа, может не выполнять распоряжения прокурора. Причина такого положения дел — в уже упомянутой реформе судоустройства конца 20-х — начала 30-х годов прошлого века, которой сопутствовал отход от традиционной концепции судебного следствия. В результате российский дознаватель обрел целый ряд явно несвойственных ему полномочий, его функции деформировались, а полицейская составляющая уголовного процесса усилилась. Хочется закончить еще одной цитатой А.Ф. Кони:
По мере удаления от события человеческая мысль незаметно для самой себя переходит от шаткого «так могло быть» к определенному "так должно было быть" и к положительному "так было".
Telegram: http://tlinks.run/lawrules
Medium: https://bit.ly/37UqJF2
Яндекс.Дзен: https://bit.ly/39ZruOO