В былые времена швейцарцы славились умением воевать, которое они охотно продавали всем желающим на сторону. Экономика маленькой страны, перенаселенной уже в ту пору, зависела от таких вливаний и потому солдатские навыки имелись у большинства населения. Тогда, кстати, воевать людям приходилось часто, так что выделиться на фоне этой общеевропейской милитаризированной массы стоило немалых усилий. И швейцарцы сумели преодолеть такой сложный качественный ценз. Они считались лучшими солдатами в мире, превосходя основных конкурентов (итальянцев и немцев) даже не на порядок – на несколько ступеней. Словом, швейцарские наемники слыли эталоном – дисциплинированным, стойким, обученным, мобильным, смелым, способным даже в критической ситуации сохранять идеальные порядок и строй.
Стоит пояснить, что воевать-то в ту пору умели почти все, вот только умения и возможности у всех были разные. Конница не любила голодранцев из пехоты. Та отвечала заносчивым отпрыскам знатных родов взаимностью. Солдатская экипировка стоила немалых денег, отчего на полях сражений еще массово встречались профессионалы, признававшие вассальные отношения и моральные ориентиры средних веков. Их, правда, вытесняли тоже профи, но иной формации – наемники, сделавшие свои умения ремеслом. В целом же выходило, что воевал-то по большей части сброд, который больше тяготел к индивидуальному поединку, чем к действиям внутри сплоченной группы. А вот швейцарцы выделялись из общего правила.
Богатыми швейцарцы не были. И потому каким-то отборным доспехом хвастаться не могли. Собственно, серьезных доспехов у них практически и не встречалось. Да и легкий-то доспех могли позволить себе не все. А еще у них не было нормального централизованного командования. Войском руководил комитет, в который входили выборные представители тех кантонов, что предоставили покупателям наемников. Так что решения, даже срочные и важные, принимались коллегиально, путем голосования. Что нельзя считать идеальным. Но имелись и плюсы.
Отсутствие тяжелого защитного вооружения позволяло достигать небывалой по тем временам мобильности. Еще силой швейцарских наемников являлась организация. Каждый человек от своего кантона получал четкие указания, в которых внятно и подробно объяснялось, куда, с каким вооружением и в какое время предстояло явиться в случае мобилизации. Так что войско швейцарцев не только было мобильным на марше, но еще и выступало в поход задолго до того, как противник их успевал изготовиться.
Бились швейцарцы алебардами и пиками в сплоченных рядах. Благо их дисциплинированность и организованность позволяли творить чудеса. Правда, в их карьере случались и поражения. Как пример – битва при Арбедо 1422 года. Но там 2500 швейцарцев рубились с 16000 миланцев и сумели вырваться из окружения, пусть и потеряв пятую часть своих солдат. Так что большинство поражений швейцарцев походили на временные трудности, а не проигрыши. И потому считались швейцарцы непобедимыми. До поры, понятное дело.
Конец легенды положил французский король Франциск I. И победил он, применив новый метод: противопоставил дисциплине и порядку новую тактику. Правда, в той битве сплоховали и сами швейцарцы, применив свою однообразную тактику на предельно неподходящем для этого пространстве. Швейцарцы предпочитали массированную атаку по фронту сомкнутым строем пикинеров с изрядной примесью алебардистов. Такой ударный кулак, бьющий больно и сильно прямо в лоб. Франциск оказался к нему готов – его предшественник изрядно уже огребал по этому сценарию, так что новый король Франции имел время и возможность произвести работу над ошибками. И он сделал ставку на прочную оборону. А для пущей надежности насытил порядки артиллерией. 70 стволов на армию сейчас кажутся песчинкой, но по тем временам – страшная сила. У швейцарцев-то пушек имелось по разным данным от 4 до 7. И все.
Война началась по инициативе французов. Собственно, это было продолжение давнего конфликта за Миланскую область между Францией и антифранцузской коалицией. Франциск взял в союзники Венецию и отправился тиранить Милан. Противники его поджидали и оперативно заняли все ключевые позиции на большинстве миланских дорог. Вот только французы совершили обходной маневр и вышли на простор через Аржатьенский перевал. Довольно скоро французы практически без боя окружили и захватили миланский кавалерийский корпус во главе с командующим. Так что швейцарцы благоразумно укрылись за стенами Милана. Ну а Франциск захватил основную часть Миланской земли и встал лагерем у Мариньяно. Там он принялся поджидать союзников из Венеции. Прикинув шансы, коалиция решила не доводить дело до драки и согласилась уступить Милан французам. Вроде бы как война себя исчерпала.
На беду самих же швейцарцев, в Милан прибыли свежие силы их земляков, которым вроде как не нравились ни достигнутые соглашения, ни сам французский король. Вот они и взбаламутили коллег, постановив устроить собственную войну против армии Франциска. Тот, правда, стоял на укрепленной позиции на нескольких высотах, перед которыми имелось немалое открытое пространство. Но швейцарцы постановили выдвигаться немедленно, шагать быстро, атаковать незамедлительно. Ну и пошли.
План был прост и незатейлив: внезапной массированной атакой по широкому фронту ворваться в лагерь французов, захватить его и устроить эталонный разгром. Вот только Франциск заранее узнал о приближении швейцарцев. Так что встречу подготовили.
Швейцарцы пришли. Их ждали. Лобовой атакой дойти до лагеря получилось. И даже удалось захватить несколько палаток. А дальше тяжелая кавалерия под командованием самого короля ударила во фланг швейцарцам. И им пришлось убираться на исходные. Потом еще несколько попыток с прежним успехом (весь день до полуночи). На подходах к лагерю атакующих расстреливала артиллерия, в критический момент (если такой возникал) их била во фланг кавалерия. Ничего нового. Так что армии решили поспать до рассвета, расположившись настолько близко, что всю ночь не прекращались мелкие стычки.
С рассветом швейцарцы возобновили атаки, хотя их крепко обескровили попытки предыдущего дня. А Франциск тем временем успел перегруппировать свои войска. В основном перестановки касались пушек – их сконцентрировали на особо опасных направлениях. Так что швейцарцы атаковали как и в первый день, а вот били их крепче. Практически все атаки оказались отбиты массированным артиллерийским огнем. Потом подошли долгожданные легкие кавалеристы Венецианской республики и швейцарцы совсем приуныли. Они решили отступать в Милан. Как всегда, организованно и в идеальном порядке. Что не входило в планы Франциска I. Сначала ударила тяжелая кавалерия, а потом во фланг атаковала свежая кавалерия. Швейцарцы дрогнули, их строй смешался, и началась резня. И это был уже реальный, невиданный доселе разгром.
Французы потеряли 5 или 6 тысяч, швейцарцы – примерно 14 из наличных 22. Легенда о непобедимости швейцарцев перестала существовать. А Франциска I признали за величайшего военачальника эпохи, наградив его полупрозвищем, полутитулом – первый усмиритель швейцарцев. Primus domitor Helvetorum. Эти же слова выбили на памятной медали. А еще победа позволила Франциску познакомиться с великим Леонардо (тот гостил у доджа неподалеку). И художник по приглашению монарха переехал с учениками во Францию. В багаже гения лежала знаменитая Мона Лиза. Еще один неочевидный бонус той победы.
× Поддержите нас в телеграме: @battlez
Не забывайте ставить "пальцы вверх" и подписываться на канал - так вы не пропустите выход нового материала
