В Пензе побывал знаменитый историк моды Александр Васильев — правда, не лично, а в виде изображения на экране. Импозантный ведущий «Модного приговора» (на сей раз в сюртуке и черном цилиндре) провел телемост сразу с тремя городами — Саратовом, Владимиром и Пензой. Васильев презентовал новое издание своей книги «Красота в изгнании», рассказывающей о том, что носили русские эмигранты.
Но самое интересное даже не это, а то, что главный модник России — владелец уникальной коллекции исторических платьев. На ее основе уже поставили балет, сняли сериал и провели 224 передвижные выставки!
— Александр Александрович, сколько экспонатов в вашей коллекции?
— Примерно 50 тысяч (у меня три хранилища — в Москве, в Вильнюсе и в Париже). Есть даже подвенечные платья эпохи Наполеона и туалеты Майи Плисецкой, которые были подарены ей Пьером Карденом и Коко Шанель.
А вот от Любови Орловой не осталось ни одного платья — после ее смерти новая жена режиссера Григория Александрова вынесла все на помойку. У меня чудом появилась лишь одна пара обуви Орловой — серебряные туфли, которые она подарила своей подруге, актрисе Этель Ковенской.
Несколько платьев Гурченко мне передал ее супруг Сергей Сенин уже после смерти Людмилы. Наряды и обувь Марины Голуб — дар ее дочери, два мешка вещей Людмилы Касаткиной принес сын актрисы. Ирина Мирошниченко приготовила для меня чемодан своих платьев 60-х годов, но зачем-то вынесла его к подъезду. А дворник ничтоже сумняшеся быстренько все выкинул.
Ротару и Аллегрова отказались пополнить мои закрома — они уверены, что после их смерти откроют их музеи. Но так думали и Зыкина, и Вишневская. Однако музеев до сих пор нет. Добровольно подарили свои концертные костюмы Лолита, Валерия, Алена Свиридова, Лариса Долина, Анне Вески, Надежда Бабкина.
— За сколько вы покупаете экспонаты?
— На аукционе или в антикварном магазине они стоят по-разному — и 500, и 5000 евро. В Европе сейчас кризис, и вещи подешевели. В России же старинной одежды почти не осталось — за 70 лет СССР люди вынуждены были все перешивать и донашивать. Зато много уникального сохранилось на чердаках у американцев.
— Есть ли вкус у нынешней молодежи? И нормально ли, что девушки одеваются в унисекс, а мужчины щеголяют по подиуму в кружевах?
— Молодежь меняется — нельзя сравнивать ее с нами, как и нельзя сравнивать молодых людей XVIII и XIX, XIX и XX веков. Я активный пользователь соцсетей и отлично вижу, как фоткаются сегодня подростки — исключительно с затылка или закрыв лицо воротником. Да еще и подписывают что-нибудь эпичное: «Предводитель вселенной», «Главная волшебница». Они стесняются своей внешности, личный вкус у них не выработан (отсюда и утилитарный унисекс), и пишут они неграмотно. Это, конечно, культурная травма…
А что касается мужиков в кружевах, то это вообще драма социального порядка: в России 57 млн мужчин и 67 млн женщин. Дамы взяли инициативу по ухаживанию в свои руки — сами приглашают того, кто нравится, на кофе. Современный мужчина уже не чувствует себя кормильцем, но знает, что его покормят, помоют, переоденут — так что можно и кружева нацепить…
Однако у этой печальной реальности есть и выгодная сторона: россиянки даже мусор вынести выходят накрашенными, красиво одетыми, причесанными — потому что подсознательно надеются: а вдруг именно в этот момент встретят свою судьбу?
— Стоит ли следовать замодой — особенно возрастным женщинам, — или это в принципе бесполезно?
— Мода — это кричащая сиюминутность, а элегантность — чудесный дар и главное украшение женщины. Происходит, напомню, от французского слова «эгалитарный», то есть отборный. Это особое чутье выбора элементов, которые идеально сочетаются вместе, не создавая какофонии.
Это история не про моду, а про собственный стиль. Поэтому гнаться за модой бесполезно — она всегда убежит вперед: когда вы приходите в магазин за обновкой, она уже вышла из моды. Надо иметь свой стиль и надевать то, что подходит вам по фигуре, цветотипу и возрасту, лишь немного разбавляя модными аксессуарами.
Я, кстати, в разных СМИ ласково критикую звезд — даю советы, что им в себе исправить. Например, Чулпан Хаматова красивая, только когда брюнетка. А вот желтый блонд простит ее и нарушает ее природный цветотип.
— По каким признакам можно отличить русских женщин за границей?
— Мы евроазиаты, но сами не вполне понимаем, как много в наших лицах азиатских черт: разрез глаз, высокие скулы, форма глаз — все это заметно на контрасте сразу. А еще только россиянки панически боятся седины и потому красят волосы тщательно и насыщенно — их сразу заметно в толпе людей.
Думаю, это «генетический послед» былых традиций: ярких кокошников женщины теперь не носят, но желание привлечь внимание к голове по-прежнему сильно.
— Умеете ли вы готовить?
— Сегодня, например, я прилетел в столицу, а вечером уже улетаю: мне утром разрешили поспать полтора часа после ночного перелета, на душ отвели пять минут, и я уже пообщался с четырьмя журналистами. Поэтому обычно я заказываю еду в ресторанах на вынос — люблю русскую, грузинскую кухню.
Можно по пальцам пересчитать дни, когда я веду оседлую жизнь в своих имениях во Франции, в Прибалтике, в Москве. Но вот тогда я сам готовлю — кроликов, петуха в вине, разные сорта рыбы. При этом знаю, что слабое место российских супермаркетов — это фрукты и овощи, а козырь — это молочные продукты.
— Как выживаете в таком ритме? Все-таки возраст…
— Ну, душой я по-прежнему молод! А тело поддерживаю ЗОЖем — не пью, не курю, стараюсь высыпаться при каждом удобном случае, пью много свежевыжатых соков, принимаю витамин С. Ну и собачка — как источник положительных эмоций.
— Сколько человек в вашей «свите»?
— На меня работают два десятка уникальнейших специалистов, в том числе восстановлением костюмов занимаются 12 вольнонаемных реставраторов: они работают на дому и очень узко специализированы. Один — профи по бисеру, другой — по кружевам, третья спасает шляпы, четвертая — корсеты… Есть спецы по выводу пятен и штопке музейным швом, который абсолютно незаметен.
Оплата исключительно сдельная. А то, если дать зарплату, будет такая же унылая картина, как в Русском музее, где смотрительницы или чаи гоняют, или на больничном.
Реставраторов я вижу раз в месяц — они сами выбирают задания себе по вкусу умению. Все мои костюмы до последней бусины исторические. Там используется китовый ус, бисер вековой давности, шелковый тюль по 200 евро за метр…
При этом гладить и отпаривать платья запрещается — это их убьет. Раскрою вам тайный способ, как погладить вещь без утюга: надо повесить ее на вешалку в ванной и включить горячий душ. Через пару дней под собственным весом платья все выправится.
— Как вы относитесь к морю поддельных вещей, которые наводнили российский рынок?
— Я думаю, это прекрасно — для людей, у которых никогда не будет денег, чтобы идти в бутик, но жить-то красиво хочется! При этом телевидение и Интернет заставляют их любить то, о чем они раньше и не подозревали. Ну вот я никогда не поверю, что в Запорожье всегда обожали Dolce & Gabbana. Но кто-то им это внушил!
Люди со скромным достатком находят свое маленькое счастье в подделке. А разницы в качестве не видят, так как настоящие вещи никогда в руках не держали. Не стоит разрушать эту иллюзию — в мире так мало радостей.
— Изменил ли вас Первый канал?
— Да, мне пришлось удесятерить свой гардероб — там в день четыре съемки, а значит, нужно четыре разных образа.
— Какой главный, самый ценный экспонат вашей коллекции?
— Я. Без меня и коллекции бы не было.
Автор: Ксения Ивановская
Если вам понравился материал, пожалуйста, поделитесь им в социальных сетях с помощью кнопок внизу. Также не забывайте ставить лайки и оставлять комментарии. Для нас это важно ;)
Подписывайтесь на наш канал.