Неуклонно движемся к цели. Стена плача - в Иерусалиме сюда обязательно приходят все туристы. По мере приближения к культовому месту количество хасидов зримо сгущалось. В Израиле их полным-полно.
Мне долго толковали о том, какая разница в мировоззрении и религиозных отправлениях нехасидов и хасидов. Ничего не поняла.
Отличаю только по внешнему виду: евреи-хасиды в чёрно-белых одеждах: брюки, пиджаки (больше похожи на лапсердаки) и широкополая чёрная шляпа, которая почему-то имеет вид, как будто очень мала, и как бы сидит на макушке.
От пояса вниз спускаются хитро сплетенные нити, служащие, чтобы показать какие-то отношения с Торой.
Хасидов в Израиле ни с кем не спутаешь
В предыдущей статье писала, что такое Стена плача, почему у нее такое название. С удивлением узнала, что она делится на мужскую и женскую сторону.
Рюкзак мой подхватил племянник, и я, лёгкая, свободная и сосредоточенная (если не сказать отрешённая) направилась к памятнику, неся только две записки. Просто так к Стене плача в Иерусалиме не подойти. Через турникет. Металлоискалки. Подкова. Как в аэропорту.
На женской половине Стены плача
Меня отвлекла одна деталь: множество записок падало на землю. Но люди не волновались, не склонялись, чтобы поднять. Не стала и я.
Потом выяснилось, что всё очень благородно: эти письма собирают вместе с одряхлевшими книгами Торы от Стены и вообще из синагог, бережно укладывают в специальные ящички, плотно закрывают и скромно хоронят на определённой глубине, как положено людям. И я опять подивилась - додумались ведь.
Прислонившись лбом к древним стенам, я произнесла то, что написала, мысленно, и стала, не поворачиваясь спиной к Стене, уходить в каждодневный мир.
Отхожу от Стены спиной, отрешенная от всего
Свой первый поход к Стене плача я не забуду ещё и потому, что пережила такой испуг, что даже ноги отнялись, и мне пришлось присесть на каменный парапет.
После обсуждения пережитого общения, я вдруг заметила, что на мне нет рюкзака. Вернулись - нет. На скамейках нет. (Что-то из серии, когда любимую кофточку ищешь в холодильнике).
Даже племянника не оказалось на условленном месте. Мы заметались. Бог свидетель, подумалось только о документах. Что буду без них делать? Как восстанавливать?
Первым нашёлся племянник. Вместе с ним – рюкзак. Видимо, я действительно отрешилась при подходе к Стене – вообще не помнила, когда отдала сумку. Но моё кудахтанье про документы было отметено как несостоятельное:
- Вообще проблемы нет. В посольство и – восстановят.
- А как домой? А как билет?
- Никак. Жила бы да жила у нас.
Действительно, чё эт я! Жила бы да жила здесь.
Ноги отошли, и мы направились параллельно стене, разделяющей Иерусалим на две части (израильский и палестинский) всё в гору и в гору.
Идем в Сионскую горницу
- Мы куда теперь?
- В Сионскую горницу, - ответ был исчерпывающим, но непонятным. Ладно – всё покажут и расскажут. Так и вышло.
- Мы идём к месту Тайной вечери.
Я кивнула головой и прибавила бодрости шагу. Итак, мы поднимались на гору Сион, которая входила в те времена в стены Иерусалима.
Навстречу нам попался отряд монахов, следующих после молитв у гроба Давида.
Сионская Горница – вот место, где находится гробница царя Давида
В ней бывал Леонардо да Винчи, чтобы соединить натуру с замыслом, создавая свою «Тайную вечерю».
Горница Тайной Вечери
Это место и время, когда Иисус в последний раз перед арестом и предательством Иуды (прав Леонид Андреев, сказавший в своём рассказе «Иуда Искариот» о том, что эти двое навсегда останутся рядом) беседовал с учениками и омыл им ноги.
Внутри "Горницы Тайной Вечери" - это ее второе название – узнаваемые детали, запечатлённые в гениальной и простой живописи Леонардо, и гробница Давида. Тоже простая. Чего не скажешь о памятнике Царю-Строителю.
Памятник царю Давиду
Племянник посчитал, сколько мы уже ходим по Иерусалиму, и уважительно посмотрел на дамскую половину путешествующих. Сказал, что сходит за машиной и подъедет за нами.
Мы мужественно заартачились и продолжили путь, благо теперь уже вниз по склону. Солнце падало на западе. Уже не так чётко просматривалась граница, разделяющая Иерусалим.
Эти крыши и все дома внизу и на холме - уже Палестина.
Долгий день подходил к концу. Мы проехали под какими-то длинными канатами, которые тянулись через глубокую лощину, где мелькали дома и домишки.
- Это со времён войны, - племянник не уточнил какой. – По ним продовольствие, медикаменты и оружие переправляли со скалы на скалу…
Не стала переспрашивать – здесь столько войн и противостояния, здесь столько раз израильтяне выстояли, столько отметин от пуль и снарядов, что новый штрих уже не меняет картины. Около Иерусалима, внутри него, под его стенами, вокруг его холмов. И сам он – «над небом голубым»...
