Несколько раз за мою практику передо мной ставилась задача установить не находился ли исполнитель рукописи в состоянии сильного душевного волнения. Точнее к такому вопросу я сводил вопросы следствия. В 90-е просили установить, не был ли выполнена подпись в договоре купли-продажи машины (квартиры и т.п.) с принуждением под угрозой оружия. Однажды, исходя из показаний подписанта, его удерживали и истязали несколько дней до получения необходимой подписи. Также несколько раз помогал следствию оценить заявления подсудимых о том, что их показания получены с применением пыток.
К сожалению, все эти исследования заканчивались ничем. Дважды проводил исследование подписей по методике, разработанной в РФЦСЭ, но оба раза получался вывод «не представляется возможным». В лучшем случае в почерке наблюдались признаки необычности выполнения, но совокупности признаков, свидетельствующих именно о сильном душевном волнении, выделить не удавалось. Описанные в литературе признаки относятся к ситуациям довольно сильной выраженности сбивающего фактора, когда исполнитель уже начинает пропускать буквы или их элементы, менять местами буквы и даже слоги, повторять движения. В то же время даже в истории с истязаниями подписанта в течение нескольких дней таких признаков не наблюдалось.
Лишь однажды в исследуемых записях был выявлен большой объем признаков необычности, но они не соответствовали признакам действия внутренних сбивающих факторов. Были запрошены и получены дополнительные свободные образцы почерка проверяемого лица, которые подтвердили сомнения эксперта – это были признаки низкой координации движений, присущие недостаточно сформированному почерку. Другими словами, так он обычно и писал.
Значат ли мои наблюдения, что стресс не влияет на признаки почерка? Конечно, нет. Влияет, но научные исследования в этой области пока не вооружили экспертов необходимой информацией. И причин здесь несколько. Во-первых, невозможно смоделировать действие данного сбивающего фактора. Некоторые психологи проводят свои эксперименты со студентами, в момент сдачи ими экзаменов, считая, что те находятся в состоянии стресса. Но я сильно сомневаюсь в результатах этих исследований. С этими сомнениями связана и вторая причина – разные пороги сбиваемости на действие какого-либо фактора, воздействующего на процесс письма, у разных исполнителей. Эта вторая причина затрудняет разработку методик решения многих диагностических задач почерковедения, включая и установления факта сильного душевного волнения у исполнителя.
По-видимому, угроза убийством, принуждение к написанию рукописи, хотя и вызывают у пишущего страх, душевное волнение, все же не достигают того порога, после которого в рукописи проявляются описанные в литературе диагностические признаки почерка. Предполагаю, что признаки стресса, названные, например, в работах В.В. Томилина были выявлены по предсмертным рукописям самоубийц, где сильное душевное волнение носит характер длительного, изматывающего действия на психику человека.
Другие ситуации, когда признаки стресса могут проявляться, связаны с личностью человека, точнее с его состоянием, в котором пороги сбиваемости могут быть сильно снижены. В иностранной литературе я встречал мнение, что выполнение подписи в завещании лицом старческого возраста, может вызывать душевное волнение у последнего. В самом деле, если завещание подписывается на дому с нотариальным заверением, то подписывающийся сталкивается с несколькими процедурами (выяснение дееспособности, собственно подписание) и многими людьми (психолого-психиатрическая комиссия, нотариус и т.д.). Это мнение я могу подтвердить и примером производства мною повторной почерковедческой экспертизы, когда различие транскрипции подписи было объяснено именно действием внутреннего сбивающего фактора.
На рис. 1 показана исследуемая подпись в одном из экземпляров завещания (слева), выполненная лицом старческого возраста (78 лет) и его подпись в образцах (справа). Перед подписанием было проведено освидетельствование завещателя комиссией из двух специалистов, завещание заверено нотариусом. Завещатель при подписании документа находился в постели, сидя с опорой на подушки. Умер через полтора месяца после подписания завещания.
Наиболее броские различия здесь в транскрипции. В исследуемой подписи при выполнении первого элемента монограммы мы видим три дуговых движения с петлевым соединением с последующими элементами. В образцах только одно такое движение (отм. 1). Также в исследуемой подписи значительно больше штрихов, не образующих букв, в средней части (отм. 2). В числе других различающихся общих признаков было опускающееся направление линии основания подписи (привет графологам :) ), более слабый нажим, менее координированные движения в начальной и средней частях подписи. Темп при этом оставался относительно быстрым.
В ходе сравнительного исследования было выявлено много совпадающих признаков, которые я в этом изложении пропущу. Поверьте мне на слово, в образцах было много особенностей, включая мелкие движения, относительное размещение движений и др. Также был исследован нажим (рис. 2), последовательная зависимость признаков почерка. Все это позволило обосновать положительный вывод – подписи выполнены самим завещателем.
Выявленные различающиеся признаки подписи были объяснены необычными условиями их выполнения, которые, вероятнее всего, действовали в комплексе. Так, различие транскрипции подписей в завещании проявилось в персеверации (повторении) движений, что более характерно для почерковых объектов, выполненных в необычном состоянии, нежели при подражании. Для последнего характерно совпадение наиболее броских признаков, к которым в первую очередь относится транскрипция подписи, и наличие признаков замедления темпа. Исследуемые же подписи выполнены в относительно быстром темпе и в них проявились трудно воспроизводимые при подражании признаки направления, относительной протяженности и размещения движений.
