История про астраханский вокзал и борьбу с терроризмом из далекого сентября 2010 года.
В свете последних мер безопасности и терророборьбы расскажу-ка, как меня тормознула милиция (а это было в сентябре 2010 г.) при съемке вокзала в городе Астрахани. Прилетел я туда «Авиановой», а на вокзал отправился осматривать старое здание вокзала Рязанско-Уральской железной дороги (1909 г.).
Астрахань тогда и сейчас — ворота в Азию, и архитектура здания явно подчеркивала этот факт.
Сейчас здание реконструировано и сияет новизной.
Там сидят разнообразные службы, в частности таможня и пограничники (ведь до Казахстана тут недалеко).
Кинем последний взгляд...
... и отправимся смотреть на новое здание 1965-71 гг. Вот, склеил из двух фотографий панораму. Там шел интенсивный ремонт привокзальной площади, но вроде хорошо получилось (старый вокзал РУЖД притаился слева).
Внутри все выглядит так. Там очередная антитеррорсуета была с рамками досмотра, но они все равно не работали.
Расписание. Движение поездов не интенсивное совсем.
Отдельно электропоезда. Условно дальними можно назвать до станции Аксарайской и, особенно, до Олейниково. Это в сторону Кавказа станция, на самой границе области, уже за Яндыками.
Перрон. Ничего интересного.
Чем отличается Астраханский вокзал от всех прочих вокзалов в стране? Поскольку там внутри осталось много места, то сотрудники устроили буквально мини-зоопарк.
Птицы, рыбы, белки...
Фазаны какие-то...
Неожиданный пассажир. Или служащий РЖД? Но, в любом случае, живая душа на балансе железнодорожников находится.
Еще пара кадров внутреннего убранства.
И вот после того, как я запечатлел виды вокзала со второго этажа, ко мне и прицепились милиционеры.
Наябедничала какая-то сотрудница таможни, которой видимо не понравилось то, что я упорно снимал статую Ленина у старого вокзала.
Пригласив меня в свою каморку у Зооуголка, они пораспросили в своей обычной манере кто я такой и зачем тут все снимаю. После пространного ответа, что гость из Москвы специально прилетел на самолете, чтобы поснимать местные астраханские красоты, старший наряда вежливо попросил посмотреть, что именно я там наснимал.
Удивительным в милиционерах было то, что казахом был только младший сотрудник (сержант), а старший (капитан) был самого славянского вида. Для Астрахани это странно.
Посмотрев фото, признав их художественно ценными, капитан позвонил по специальному номеру и спросил — не числится ли в террористах паспорт номер такой-то? Он не числился.
Побеседовав на тему стоимости авиабилетов до Москвы и посетовав на поднимающую голову гидру терроризма мы расстались. Приятного в этой встрече ничего не было, но и особенно неприятного тоже.
Это все я рассказываю к тому, что борьба с терроризмом у нас заключается в щемлении всяких странноватых граждан и создании буйной видимости какой-то там борьбы. Процветают и борцы, и сами террористы — и никто особенно не стремится кого-то там победить или побороть совсем, ведь есть-то все хотят. Борьбу с наркомафией в нашей стране здорово напоминает.
Скопления людей в городах как существовали, так и существуют, никакой оперативной работы в кружках кавказских бомбистов не ведется и вся система заточена под интенсивный бумагооборот дурацких циркуляров с общим смыслом — «У России есть будущее, а у терроризма — нет!».
Сограждан борцы считают уж совсем идиотами без гармошки и показательно ставят неработающие рамки досмотра при входе во все мало-мальски важные помещения и выпускают массу макулатуры (которую РЖД тщательно и скрупулезно развешивает на стенах своих вокзалов).
Необходимость и успешность этих действий все мы видим.