Страсть к путешествиям вносила яркие краски в размеренную жизнь, целиком посвящённую работе. Смена мест, новые впечатления помогали Феликсу отвлечься от мыслей о прошлом. Он понимал, что от себя не убежишь, и не стремился к этому. Ему просто нравилось наблюдать, как тают под колёсами машины километры, а дорога всё летит, летит вперёд, и по обе стороны от неё расстилаются бескрайние чёрные пашни, изумрудные поля - необъятный простор дарил удивительное чувство свободы... Он мог подолгу смотреть в окно купе, наблюдая, как стремительно проносятся мимо деревья и реки - перестук колёс успокаивал, от ритмичного покачивания поезда клонило в сон. Это было что-то из детства, какое-то смутное воспоминание, связанное со счастьем... Крушинские ездили на юг всей семьёй, отдохнуть у моря после тяжёлой зимы, и для Феликса, тогда ещё маленького мальчика, та поездка так и осталась самым радостным событием, тем тёплышком, что грело сердце из глубин времён. С тех пор он любил слушать, как шумит море, как поют на рассвете птицы в деревьях, встречая солнце, а по вечерам стрекочут цикады в непроглядной темноте южной ночи. Но больше всего Феликса вдохновляли горы. Неведомая сила тянула мужчину к вершинам, и он уступал этому зову, с удовольствием, полной грудью вдыхая прохладный горный воздух.
Когда-то давно он обратил внимание на неприятное чувство необъяснимой тревоги, возникавшее у него после крупных выигрышей и не покидавшее его порой по несколько дней. По этой причине постепенно играть в казино Крушинский совершенно разлюбил. Выигранные деньги тяготили его, он торопился поскорее избавиться от хрустящих купюр, словно они жгли ему карман. Возникало чувство, будто что-то важное, что-то настоящее ускользало из его жизни с каждым крупным выигрышем. Ощущение было настолько явственным, что приходилось устраивать шумную пирушку с обильной выпивкой для друзей чтобы заглушить этот тревожный внутренний голос.
Однажды, несколько лет назад, после очередного выигрыша, Феликс испытал такую невыносимую тоску внутри, хоть волком вой. Не было сил видеть знакомые лица, напяливать маску спокойствия, общаться с кем бы то ни было. Но пришлось сделать огромное усилие над собой: утром предстояла командировка в Швейцарию для заключения соглашения с крупной швейцарской компанией. Переговоры велись давно, были сопряжены с большими трудностями. Но контракт много значил для обеих сторон, сил и труда в процесс подготовки вложено немало. Поездку никак не отменить и не сократить. Предстояло обсудить на месте ещё ряд пунктов - требовалось собраться с мыслями и настроиться на плотное общение с иностранцами. Где взять силы?
Вылетая на следующий день в Цюрих, Крушинский с ужасом думал о предстоящей неделе переговоров, деловых обедов и ужинов. Однако, сойдя с трапа самолёта, Феликс ощутил, как внутреннее напряжение потихоньку спадает. А к следующему утру от былой депрессии не осталось и следа. То ли чистый воздух альпийских озёр сделал своё дело, то ли успокаивающий вид гор благотворно подействовал на измученное тревогой сердце мужчины, но именно в тот момент Крушинский понял, что в Альпах ему хорошо, как нигде. Странным образом он чувствовал себя дома в этом городе. Здесь, в Швейцарии было его место - и отсюда ему не хотелось никуда уезжать.
И вот сейчас, когда прозрачный воздух Цюриха был наполнен ароматом поздней осени с её отшумевшим листопадом и первыми утренними заморозками, Феликс Эдуардович вновь прогуливался по Линденхоф, как и тогда, когда впервые приехал сюда.
Он шёл не спеша, наслаждаясь состоянием тихой радости, которое неизменно окутывало его в любимом городе. Прошли годы с того открытия, что позволило ему обретать время от времени душевную лёгкость, состояние какой-то особенной внутренней чистоты, которое хотелось испытывать вновь и вновь. И тогда Крушинский взял за правило хотя бы дважды в год наведываться в Швейцарию. Здесь он лечил своё сердце от беспокойства. Здесь очищал душу от загрязнённой страстями атмосферы, в которой ему приходилось вращаться в угоду процветания бизнеса. Здесь он обретал желанный покой и находил ответы на самые важные вопросы.