Глава 2
Она должна была передохнуть от воспоминаний. Это было так давно, но картина оставалась настолько яркой, как будто всё случилось только вчера. Прижав руку к бьющемуся сердцу, Екатерина Николаевна выпила лекарство. Ей стало легче. Дома никого не было и, вернувшись в свои воспоминания, она прикрыла глаза.
Женщина вспомнила, что , как-то придя домой, отец объявил, что его переводят на другую работу, надо переезжать. Сборы были недолгими и на двух машинах, погрузив свой скромный скарб, они уезжали на новое местожительство.
Это был небольшой городок, где отец стал работать на предприятии заместителем директора, а жену смог устроить в единственную в городке гостиницу, дежурной по этажу. Катюша пошла в детский сад. Чужая семья, как и чужая судьба — потёмки. Чужая жизнь, даже если она протекает рядом с тобой, — за семью печатями! Поэтому в доме, где проживали Захаровы, все считали их вполне благополучной семьёй.
Чем плохая семья? Глава семейства занимает высокую должность, жена работает, дочка. Но всё было не так просто. Дома мать не называла ребёнка никак только сделай, подай, принеси, унеси, эй. И не дай бог, чтобы Катюша сделала что-то не так, в ход шли кулаки или то, что попадалось под руку.
В доме должна была быть тишина и порядок. Так прошли два года. Девочке исполнилось семь лет, и она пошла в первый класс. Полдня в школе, девочка жила, как и все дети, училась, писала, отвечала, болтала на уроках , она же была ребёнком, но дома её считали взрослой и после школы в её обязанности входило чистить дорожки и мыть полы.
Если что-то матери не нравилось, она пинала ведро ногой, вода заливала пол и ухватив ребёнка за волосёнки таскала по мокрому полу, при этом крича, что пол всегда должен блестеть, а щели быть чистыми.
Она специально провоцировала ребёнка, чтобы она сделала что-то не так чтобы появился повод наказать. Так бывало , когда Катюша садилась есть. Суп из перловки, наверное, специально варила такой для неё, был тягучим, скользким, с одной плавающей картошкой и однажды девочка посмела его не доесть , и её лицо тут же оказалось в тарелке.
Передышки от такого отношения матери к ребёнку были небольшими. И однажды она её всё-таки заставила заплакать и закричать от боли, но это только больше раззадоривало. В очередной раз матери не понравилось, как эта худенькая маленькая девочка гладила бельё.
Она не показала , как надо гладить, она не старалась её научить, а по виду этой взрослой женщины было видно, что наконец-то появился повод выпустить пар. Выхватив утюг из маленьких ручонок, она, задрав ей платье, приставила его к ноге, и шнуром от утюга хлестала ребёнка по худенькому тельцу. Вот здесь, Катюша не выдержала:
- Мама, не надо, не бей, не бей – кричала дочь
Но безнаказанность порождает вседозволенность. Поэтому побои начались каждый день. Она как будто вымещала на ребёнке плохое настроение, какие-то неудачи. Во всём была виновата Катя.
Сколько же может выдержать ударов судьбы маленькая, хрупкая, напуганная девочка? Сколько, вообще, может выдержать человеческое сердце издевательств, предательства, горя, нелюбви? Сколько?
А что же отец? А он работал, теперь он был уже директором и домой приходил только ночевать.
Мать почувствовала себя полноправной хозяйкой настолько, что соседи стали выговаривать ей, почему так истерически кричит ребёнок, как она оправдывалась известно было только ей, но бить ребёнка она стала чуть меньше, заранее заботясь о том, чтобы лишние уши ничего не услышали.
Затаскивая, дочь в кладовку, и, затыкая тряпкой рот, била тем, что попадало под руку. Малышка, сидя за сундуком скулила, как побитый щенок.
Она открыла глаза, вытерла слёзы и мысленно спросила себя:
- Почему женщина, которая призвана создавать уют, дарить тепло детям, мужу, могла избивать изощрённо день за днём своё дитя, как пьяный, ничего не соображающий мужик? - она не могла ответить на этот вопрос.
Не могла ответить себе на более трудный вопрос .
-Почему, вечно живущая в страхе, воспитанная в жестокости девочка по всем законам психиатрии, должна была вырасти жестокой, вечно желающей отомстить за своё несостоявшееся детство, ну в лучшем случаи, стать душевнобольной или пьющей, ничтожной бабой, превратиться в домашнего деспота и поставить на себе крест? -
Но, ни того ни другого, ни третьего не произошло.
Это тоже для неё было загадкой. Она стала прекрасной матерью, мудрой женой и всеми уважаемым человеком. Но это будет потом, а пока в голове у маленькой Кати созревал план побега из дома. Она убегала несколько раз просто не шла домой из школы, а пряталась в кустах, спала под забором, но её опять находили, как тогда под кроватью, где она пряталась от страха. Находил её отец и приносил домой, клал на диван и под визг матери, бей её, бей – пару раз ударял ремнём. Потом сажал рядом и тихо говорил:
- Ты позоришь меня, не делай этого больше- а на жену так кричал, что той приходилось успокоиться.
Почему взрослому умному мужчине, никогда не приходило в голову узнать о причине побега ребёнка из дома? Это не отпетый хулиган, которому не дают дома курить, пить - поэтому ему нужна свобода. Маленькая, хрупкая девочка привлекала, таким образом, внимание отца. Но вникать в то, о чём кричали глаза ребёнка ему было некогда. Директор! Столько проблем на производстве! А дома? А дома мать, она ближе к дочери!
Отдушину она себе находила в книгах , закрывшись в комнате. Свет тушился ровно в девять и она с фонариком под одеялом, улетала совсем в другой мир, где никто не обижал. Книга за книгой, она их читала запоем и уходила в них с головой.
Подруг у неё не было, ей нельзя было их приводить к себе. Да с ней особо никто и дружить не рвался. Вечно одетая в старые платья с чужого плеча или купленные ношенные в комиссионке. Её, правда, это мало волновало, она видела интерес в другом. В книгах.
Для кого-то одиночество страшное испытание, потому что это невыносимо тяжело, а для Кати одиночество было даром, как говорится, оно даётся в награду сильным, кто способен держать удар. Для неё оно стало привычным делом.
Продолжение
