В 1922 году Сергей Иванович Кавторадзе возглавил СНК Грузии, но в 1927 году стал в троцкистскую оппозицию. О нём вспомнили, после убийства Кирова, выслали в Казань. Оттуда Сергей Иванович написал покаянное письмо Сталину. «Вождь всех народов» распорядился освободить своего друга. Распоряжение было выполнено, но в 1936 году Кавтарадзе с женой вновь взяли и препроводили в места не столь отдалённые. На сей раз, супругам инкриминировалось подготовка убийства вождя. Дело было рассмотрено в суде, и приговор был суров – расстрел. Выполнение приговора с каждым разом откладывали, что и спасло жизнь пасынку судьбы.
Тем временем маленькая дочь супругов Кавторадзе – Майя, написала письмо «Отцу всех детей». Дескать, спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство, но какое уж тут, когда я сирота. Прошло более года, а Кавтарадзе всё ещё держали в камере смертников. И вдруг, совершенно неожиданно, привели в кабинет Берии, там бывшего наркома СНК Грузии дожидалась сильно изменившаяся жена. По приказу Сталина их освободили.
Далее Сергея Ивановича ждала совершенно иная жизнь. Его принял товарищ Сталин и в сердечном разговоре предложил должность заместителя наркома иностранных дел. На этом посту С.И. Кавтарадзе проработал большой срок. Участвовал в Ялтинской и Потсдамской конференциях. После войны был назначен послом в Румынию. Отставку получил при Хрущёве в шестьдесят семь лет, но прожил до 1971 года.
После смерти Сталина, он рассказал удивительный случай. Однажды Сталин пригласил Сергея Ивановича к себе на дачу. В жаркий июльский день, они, прячась от палящего солнца, гуляли по тенистой аллее. Иосиф шедший впереди Сергея запел свою любимую песню «Сулико»:
– Я могилу милой искал, но её найти нелегко…
Кавтарадзе готовился уже тихонько подпеть, (Сталин это любил), как вдруг тот прервал песню и Серей явственно услышал его бормотание:
– Бедный, бедный Серго… – И вновь запел. – Долго я томился и страдал… И вновь запричитал: Бедный, бедный Лодо…
Кавтарадзе не по погоде бросило в дрожь, а Иосиф пел и причитал:
– Бедный, бедный Алёша…
Кавтарадзе шёл на деревянных ногах, холодея от страха. Это были их друзья, которых он ликвидировал. Долго пел Сталин, много было куплетов в песне и друзей тоже. Вдруг он резко повернулся и тихо, но твёрдо произнёс:
– Нет их… Нет… Все там!
Кавтарадзе не выдержал и кинулся к нему. Но Иосиф оттолкнул друга и без сантиментов сказал:
– Вы все хотели убить Кобу, но не получилось! Коба всех перехитрил и пережил всех!
Потом он вновь повернулся и, не прощаясь, ушёл. Более Сталин не звал своего друга на дачу, но из своей команды не убрал. Так что это было? Подозрительность, граничащая с паранойей? Или трезвый расчёт, позволивший выжить в борьбе за власть?
***
Ну что ж рассмотрим первое обвинение «ПОДОЗРИТЕЛЬНОСТЬ». Вначале остановим-ся, глубоко вздохнём и немного подумаем. А ведь она была и наверняка развилась не на пустом месте. Ну во-первых, была история с Романом Малиновским. Была история с Томским на даче (это не шутка, человек-то застрелился). А внезапно открывшаяся, правда, о «друге» Бухарине? А «Кремлёвское дело», по которому прошло целых шестнадцать бывших соратников. Такие удары можно было ждать в любые моменты и с любой стороны. Да тут и во-вторых уже не надо, подозрительность была. Каждый день, каждый час, вождь ждал и пулю, и предательство, и заговора. Но подозрительность была трезвой, расчётливой, иначе было не выжить.
Говорят, профессор Владимир Михайлович Бехтерев, в 1927 году осмотрев вождя, будто установил тяжёлую форму паранойи и рекомендовал немедленную отставку. И вскоре… Москва уже хоронила знаменитого учёного.
В августе 1998 года в помещении редакции «Литературной газеты» состоялся забавный консилиум психиатров. Учёные пытались ответить на вопрос: «Был ли Сталин душевно больным человеком?». Приглашена была и Бехтерева Наталья Петровна, внучка великого врача-психиатра, которая ответила:
– О том, что Владимир Михайлович Бехтерев действительно оценил Сталина как параноика, сама я не знаю, а семья наша ничего не слышала.
Так было покончено с популярной легендой. Кстати на этом конгрессе было высказано много интересных мыслей.
Врач Левин:
– В чём идеи Сталина были неадекватны, неправомерно доминирующие в его сознании, как это бывает с параноиками? Сталин был человеком жёстким, без чувства жалости и прагматик.
Врач Корнетов:
– Вряд ли совместимы с подобной болезнью, такие качества как умение Сталина манипулировать кадрами. Вербовать сторонников и вовремя атаковать противника.
Яснее будто не скажешь. Теперь рассмотрим второе осуждение – самосохранение. Для этого, мы повторим строчки, сказанные нами в начале: «Против Сталина шла борьба и борьба жесточайшая. Самым опасным являлось то, что в оппозиции находились сильные и деятельные люди». Историки задались вопросом: кто первым запустил мульку про паранойю? Искали долго, но нашли. Автором оказался герр Иосиф Геббельс, рейхсминистр пропаганды Третьего рейха!
Вот записи его дневника:
«26 января 1937 года. Обвиняемые сознаются во всём. Им дали какой-то тайный яд. Или они в гипнозе, иначе это просто невозможно понять.
27 января 1937 года. В России продолжается показательный процесс… Там царит безумие. Они воздействуют на обвиняемых ядом или гипнозом.
10 июля 1937 года. Сталин психически болен, иначе невозможно объяснить его кровавый режим… (чья бы корова мычала!).
22 декабря 1937 года Сталин (пропуск в тексте) болен. Сумасшедший!».
Вот где берёт своё начало паранойя, яды, гипноз. А ведь даже Троцкий, самый лютый ненавистник Сталина, написал о нём немало поношений и глупостей, но вот о безумии Сталина (умные люди изучали) ни звука, ни слова нет. Сам, будучи знатоком политических интриг, сторонником самых жёстких мер в политической борьбе, прекрасно понимал, что безумием происходящее не объяснить.
– Но как это втолковать придурку-хромоножке в ранге рейхсминистра и его почитателям?